Оззи Осборн - Я — Оззи
Ну и фиг с ними, чувак! Невелика потеря.
Вэксхэм Парк, где я лежал в коме, был приличной больницей, но я, в конце концов, посрался с тамошними врачами. Хотел уже вернуться домой, так как мне становилось там невмоготу, но мне сказали, чтобы я даже не думал об этом. В то время я не мог ходить, носил на шее «воротничок», рука не слушалась, ко всему прочему меня донимала невыносимая сраная боль. И тот блядский сон не давал мне покоя. Я был уверен, что Шарон летает по свету на личном самолете в ванне с горячей водой, а на борту какой-то миллиардер трахает её во все дыры. Мне казалось, что если я останусь в больнице, у меня не будет больше шансов вернуть её, прежде чем Шарон прибежала с детьми в больницу, чтобы в тысячный раз сказать, что всё нормально, это — просто сон, было уже поздно: я успел выписаться. Что делать, ей пришлось поставить больничную койку в Welders House и нанять сиделку, которая подтирала мне задницу и отряхивала мой член. Долгие недели единственным средством передвижения из комнаты в комнату была инвалидная коляска. А каждый вечер меня заносили по ступенькам наверх в спальню.
Наконец я выздоровел. Понятное дело, до идеального состояния немного не дотягивал. У меня ухудшилась первичная память, хотя, не исключено, что это — из-за возраста или снотворного. А в грудной клетке полно еще гаек, болтов и металлических прутьев. Когда я прохожу в аэропорту через детектор металла, в Пентагоне объявляют тревогу.
Но вы знаете, я не жалуюсь. Помню, как впервые после аварии полетел в Штаты на медосмотр. Врач просвечивает меня рентгеном, развешивает снимки и присвистывает, рассматривая их.
— Отличная работа! — говорит он. — Сильно ударило по карману? Во сколько всё обошлось? Шесть нулей? Семь?
— А, собственно, ни копейки — отвечаю я.
— Как это? — спрашивает врач с недоверием.
— Минздрав платил, — говорю и пожимаю плечами.
— Ититьская сила! — выдавил из себя док. — Ничего удивительного, что вам, англичанам, всё равно, какая погода.
Когда я встал с инвалидной коляски и избавился от «воротничка», пришло время для пересмотра нового контракта с MTV. Но очередного сезона «Семейки Осборнов» я бы уже не пережил.
Хорошего понемножку.
Впрочем, MTV уже успело запороть шоу, пробуя выжать из него столько бабок, сколько можно. Казалось, что его передают двадцать четыре часа в сутки. А когда чего-то много, людям становится скучно. Хотелось, чтобы зрители говорили: «О, девять часов. Пора смотреть «Семейку Осборнов». Было бы лучше, если бы аудитория сгорала от нетерпения. А если зритель получает одно и то же каждый день, то говорит: «Да ну её, завтра будет повторение». Именно так случилось с программой «Who Wants to be a Millionaire?»[104]. На первых порах это было гениальной идеей, а потом трудно было от этой программы избавиться.
Другой проблемой стало то, что за три года было снято всё, что только можно было снять. Когда пришло время последнего сезона, мы вынуждены были придумывать что-то новенькое. Мы стали такими популярными, что всякий раз, когда выходили из дому, нас окружали толпы. Всё это казалось немного наигранным, что прямо противоречило самому замыслу «Семейки Осборнов».
Поэтому мы сказали «нет». В 2005 году программу сняли с эфира, Форт Апачи опустел, съемочная команда уехала. Вскоре после этого от нас переехали Джек и Келли. Но я радуюсь нашему успеху на телевидении, особенно, сотрудничеству с MTV. Им до сих пор нравятся реалити-шоу. Сейчас, чтобы увидеть видеоклип, нужно досидеть до трех часов ночи. Когда закончились эфиры нашего шоу, многие пытались приписать себе все заслуги, но я-то никогда не сомневался, кто были настоящие создатели «Семейки Осборнов».
Их звали Осборны.
Благодаря этой программе Шарон удалось засветиться и сделать успешную карьеру на телевидении. По окончании курса химиотерапии, я просто хотел, чтобы она была счастлива. Шарон оказалась в жюри на программе «The X Factor» и ей это очень понравилось. Когда она уходила оттуда после четырех сезонов, я сказал ей:
— Послушай, если ты на сто процентов уверена, что хочешь уйти, я тебя полностью поддерживаю.
Позже оказалось, что она правильно сделала, потому что сейчас ей по кайфу в программе «America's Got Talent».
Должен признать, что после съёмок «Семейки Осборнов», я думал что моя жизнь войдет в привычное русло. Хера с два! Для начала, Welders House сгорел дотла трижды. Однажды ночью, я чуть не убил домушника, которого накрыл в собственной ванне.
Клянусь, только со мной случается такая фигня.
Если бы не мой раздолбанный мочевой пузырь, я бы этого типа и не увидел. Мой краник не закрывается всю ночь. А всё потому, что я много пью, даже если это не алкоголь. Чай завариваю себе в чашках размером с кастрюлю. И могу выглушить таких чашек дюжину за день. Всё в жизни делаю по-максимуму.
Во всяком случае, ограбление произошло рано утром до первых петухов, в понедельник 22 ноября 2004 года. Просыпаюсь и иду отлить. К счастью, я не был одурманен ничем, кроме тех таблеток, которые принимаю обычно, а значит, не шатался и не врезался в различные предметы на своем пути. Иду голый по дому, вхожу в ванную, на другом конце которой находится маленькая ниша с туалетным столиком. Включаю свет, поднимаю крышку унитаза и бросаю взгляд на туалетный столик Шарон. А там он — парень, примерно моего роста, весь в чёрном, на лице маска. Он присел на корточки, но спрятаться негде.
Трудно описать какой страх испытывает в этот момент человек. Но события разворачиваются мгновенно. Как только парень понял, что я его заметил, он рванул к окну и влез на подоконник. По какой-то причине — Бог его знает, если учесть, какой я ссыкун — бегу за ним и хватаю его за шею, прежде чем он выскользнет наружу. Ну, вот он лежит на спине, этот домушник, вытаращил на меня глазёнки, а я стискиваю рукой его горло. И думаю себе: «Хорошо, и что дальше?» Так выжидаем целую вечность. Все молчат. Я думаю, что мне с этим делать.
«Что будет, если я втащу его внутрь, а он вынет ломик или пушку?» Может внизу его ждет сообщник, который придет на помощь в случае опасности. Я был не очень настроен драться в четыре утра. Забыл надеть прикид Рэмбо, скажем так. Ну и думаю: «А не лучше ли прикончить подонка? В общем-то, он влез в мой дом без приглашения». Но как я буду жить дальше, сознавая то, что лишил кого-то жизни, если мог его отпустить?
В конце концов, вытолкал этого хрена за окно. Было слышно, как тот падает с третьего этажа, цепляясь за ветки деревьев. Потом я наблюдал, как он ковыляет через поле, охая на каждом шагу. Хоть ему и повезло, но что-то он себе все-таки сломал.
Этот ублюдок смылся с драгоценностями на сумму два миллиона фунтов и копы его не поймали. Украденное было застраховано, но в такой ситуации компенсация всегда меньше стоимости украденных предметов. Может, следовало позвать Шарон, чтобы она нажала тревожную кнопку, но это не пришло мне в голову. Я рассказал ей эту историю после того, как всё закончилось.
Но это же просто вещи, не правда ли? А ведь могло быть намного хуже. Он мог меня ударить по голове бейсбольной битой, когда я спал. Мог изнасиловать Шарон. Знаете, как народ в пабе бахвалится: «Бля, вот если бы этот подонок попался мне, я бы ему показал!». Но поверьте, если это случится внезапно, всё выглядит совершенно по-другому.
С тех пор я прикупил в дом пару стволов и если вдруг появится ещё один джентльмен удачи, так просто ему не отделаться. С другой стороны, не знаю, а был бы я настолько отважен, чтобы застрелить человека. Да и с оружием, бля, шутки плохи. Папаня часто мне повторял, если ты направил на кого-то оружие, неважно какое, будь готов его применить. В противном случае, этот кто-то увидит нерешительность в твоих глазах, отбёрет оружие и использует его против тебя. И вот тогда — беда.
На следующий день после ограбления, газеты сходили с ума, впрочем, как всегда, если речь идёт обо мне. «Голый Оззи ведёт отчаянную схватку с похитителем драгоценностей в своем доме» — гласил заголовок в «The Sun».
Репортёры других изданий поехали в Астон, чтобы написать о том, как я воровал в магазине одежды Сары Кларк. Издевались над тем, что теперь я сам стал жертвой домушника. Считаю, что они слегка перегнули палку, скажу вам честно. Когда я влез в магазин с одеждой, я был глупым мальчишкой, а не грёбаным бандюком. И получил урок.
В 1965 году я спёр одежды на сумму, скажем, двадцать пять фунтов. Мне казалось тогда, что это целое состояние. Не поверил бы, если кто-нибудь мне сказал, что через сорок лет выставлю вору драгоценностей на два лимона фунтов, а когда он их стырит, у меня останется столько, что я не почувствую потери. Это, правда, смешно. Не было предпосылок, что моя жизнь сложится так, как сложилась на самом деле. Но, поверьте, я благодарен судьбе. Не проходит и дня, чтобы я не вспоминал о том, откуда я родом, чего я достиг и что в то время никто в здравом уме не поставил бы на меня и ломаного гроша.
