Фредерик Бегбедер - 99 Франков
Марронье прекрасно знает кухню нашей профессии. Это он посвятил меня в неписаные законы рекламы, которые никогда не узнаешь на ВКК; я не поленился отпечатать их на большом листе бумаги и прикнопить над своим «макинтошем».
ДЕСЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ КРЕАТОРА
1. Опытный креатор обращается не к потребителям, а к двум десяткам людей в Париже, которые могут нанять его на работу (КД двадцати лучших рекламных агентств). Получить премию в Канне или в клубе АД куда важнее, чем помочь клиенту завоевать новый сегмент рынка.
2. Первая идея – самая удачная, но нужно выждать недельки три перед тем, как представить ее заказчику.
3. Реклама – единственное ремесло, где работнику платят за то, чтобы он работал хуже. Если ты представил гениальный проект, а рекламодатель хочет его угробить, подумай прежде всего о своей зарплате, сляпай под диктовку клиента, на скорую руку (секунд за тридцать) какое-нибудь дерьмо послаще и смело отбывай на неделю в Майами или Кейптаун – снимать ролик.
4. Всегда являйся на собрания позже назначенного времени. Пунктуальный креатор не внушает доверия. Войдя в зал, где тебя ждут уже три четверти часа, не извиняйся, а просто небрежно брось: «Привет, у меня есть для вас ровно три минуты». Или же процитируй Ролана Барта: «Мы продаем не мечту, а смысл». (Другой вариант, из Раймона Леви, правда, не такой шикарный: «Уродство трудно продать».) Тогда клиенты сочтут, что ты стоишь их денег. Никогда не забывай, что рекламодатели обращаются в агентства потому, что сами не способны выдавать идеи, страдают от комплекса неполноценности и втайне злобствуют. Поэтому креаторы должны их презирать: бренд-менеджеры – все до одного – завистливые мазохисты. Они платят нам за то, чтобы мы их унижали.
5. Если проект у тебя не готов, нужно выступать последним и при этом нагло повторять все уже сказанное другими. На всяком собрании прав тот, кто произнес заключительное слово. Никогда не забывай, что главная цель собрания – подставить другим ножку.
6. Разница между работником высшего и низшего звена состоит в том, что первый получает больше, а работает меньше. Чем больше ты заколачиваешь, тем внимательнее тебя слушают и тем меньше ты говоришь. В нашей профессии важные шишки должны помалкивать, ибо чем реже ты открываешь рот, тем гениальнее кажешься.
Отсюда вывод: чтобы продать идею КД (креативному директору), креатор должен СИСТЕМАТИЧЕСКИ внушать ему, что это он, КД, ее и родил. Для чего следует начинать представление фразами типа: «Я долго обдумывал то, что ты вчера сказал мне…», или: «Я вернулся к той идее, что ты недавно высказал…», или: «Я решил идти тем путем, который ты тут наметил…», тогда как слепому ясно, что КД ничего не говорил вчера, не высказывал никаких идей ни недавно, ни давно и, уж конечно, не намечал никаких путей.
6-bis. Другое средство распознать младшего и старшего по службе: младший отпускает удачные остроты, над которыми никто не смеется, старший же выдавливает из себя унылые шутки, вызывающие бурный восторг слушателей.
7. Культивируй абсентеизм, приходи на работу не раньше полудня, никогда не отвечай на приветствия коллег, трать на обед не меньше трех часов, не подходи к телефону. На любые упреки по этому поводу тверди одно: «У креатора нет расписания, у него есть только сроки».
8. Никогда ни у кого не спрашивай мнения по поводу ведущейся кампании. Интересуясь чужим мнением, ты ВСЕГДА рискуешь его услышать. А услышав, ты, ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНО, должен будешь с ним считаться.
9. Каждый делает работу вышестоящего начальства. Стажер делает работу концептуалиста, который делает работу креативного директора, который делает работу президента агентства. Чем выше сидишь, тем меньше вкалываешь (см. заповедь №6). Жак Сегела лет двадцать безбедно прожил на дивиденды от «Спокойной Силы» – лозунга, сочиненного Леоном Блюмом и выкопанного двумя креаторами его агентства, которых никто знать не знает. Филипп Мишель прославился в народе рекламой «ЗАВТРА Я СНИМУ ВЕРХ, ЗАВТРА Я СНИМУ НИЗ», придуманной его подчиненным Пьером Бервилем. Сплавь свое задание стажеру: в случае успеха ты присвоишь себе все лавры, в случае провала выгонят его, а не тебя. Стажеры – это современные рабы: им не платят, на них ездят как хотят, их можно в любой момент вышвырнуть вон, они разносят кофе и бегают к факсу – в общем, одноразовые существа, совсем как бритвенные станочки «Bic».
10. Когда твой собрат креатор демонстрирует тебе удачный слоган, главное – не выдать своего восхищения. Напротив, скажи, что идейка дохлая, неходовая, или что она «с бородой», сто лет в обед, или что он скачал ее со старой английской рекламы. Зато, если он принесет тебе и впрямь дерьмовый титр, рассыпься в похвалах и притворись, будто сгораешь от зависти.
Теперь, став креативным директором, Марронье напрочь позабыл все эти заповеди. Когда подчиненные представляют ему проект будущей рекламной кампании, он бурчит либо «ничего», либо «чего-о-о?». «Ничего» означает, что проект одобрен и автору светит повышение к концу года. А вот «чего-о-о?» говорит о том, что нужно срочно искать другой вариант, иначе в два счета вылетишь за дверь. В общем, работа у КД непыльная: главное, вовремя пробурчать либо «ничего», либо «чего-о-о?». Иногда я спрашиваю себя, уж не произносит ли их Марк наугад, мысленно подбрасывая монетку – орел или решка.
Он умильно глянул на меня перед тем, как прервать мои раздумья:
– Похоже, ты сегодня здорово порезвился в «Манон»?
И тут я выдал ему нижеследующую тираду, заодно отстукивая ее на компьютере, чтобы и вы могли с нею ознакомиться:
– Слушай, Марк, ты же знаешь, у ВСЕХ креаторов тараканы в голове: наша работа – чистый яд, каждый норовит плюнуть тебе в душу, и чем дальше, тем это тяжелее. Наш главный клиент – мусорная корзинка, на нее-то мы и вкалываем! Ты присмотрись к старым рекламщикам, к их убитым физиономиям, к их пустым глазам. Мы сочиняем слоганы, которые клиент бракует один за другим, и после очередного отказа начинается дикий стресс; пусть мы хорохоримся – плевать, мол, переживем! – все равно это нас гложет днем и ночью. Мы и без того все тут творцы-лузеры, а нас с утра до вечера заставляют молча утираться и набивать ящики отвергнутыми проектами. Ты скажешь: это лучше, чем горбатиться на заводе. Но рабочий хоть знает, что он производит нечто осязаемое, тогда как креатор занимается тем, что выдумывает трескучие словечки и идиотские названия, годные лишь на то, чтобы сотрясать воздух и кормить проститутку-автора. Обрати внимание: у нас тут все либо алкаши, либо наркоманы, либо в депрессухе. К полудню уже ходят бухие, собачатся друг с другом, часами играют на компьютерах, курят травку – в общем, каждый спасается как может. Недавно я даже видел, как один псих изображал лунатика, прогуливаясь по балке в пятнадцати метрах от пола. Вот и я уже сыт по горло; ты видишь, у меня кровит нос, стучат зубы, дергается щека, вся морда в поту. Но я объявляю от имени всех своих угнетенных собратьев: моя книга отомстит за наши загубленные идеи!
Марронье слушает меня сочувственно, как врач, который готовится сообщить пациенту, что у того положительный тест на СПИД. Дождавшись конца моей пламенной речи, он делает свой выпад:
– Тогда чего ж ты не увольняешься?
И выходит из кабинета.
Ну уж нет, не дождетесь, хрен я вам уволюсь! Уйти по собственному желанию – да это все равно что покинуть ринг до конца матча. А я предпочитаю скапутиться прямо тут, на месте, и пускай меня вынесут ногами вперед. Кроме того, Марк блефует: никто меня не отпустит, а если я все же надумаю смыться, как в «Пленнике», они замордуют меня вопросом: «Почему вы уволились?» Я давно уже интересовался, зачем правители Деревни без конца приставали с этим к Номеру 6. Сегодня я наконец понял. Ибо главный вопрос нашего века, в мире, запуганном безработицей и исповедующем культ труда, звучит именно так: «ПОЧЕМУ ВЫ УВОЛИЛИСЬ?» Я помню, как восхищался хитрой усмешкой, с которой Патрик Макгоэн возглашал в каждой серии: «Я не номер, я свободный человек!» Нынче все мы ходим под номером 6. Все бьемся насмерть, лишь бы удостоиться вожделенного БК (бессрочный контракт). И попробуй только бросить свою работенку и свалить на спасительный необитаемый остров в компании накокаиненных шлюх: из песка тут же поднимется огромный воздушный шар с вопросом, долженствующим водворить тебя обратно в офис, как норовистую скотину в хлев: «ПОЧЕМУ ВЫ УВОЛИЛИСЬ?»
9
В те времена гигантские фотографии товаров красовались на стенах домов и автобусных остановках, на крышах и асфальте, на такси и грузовиках, на мебели, в лифтах и на билетных автоматах, на всех улицах города и даже за городом. Жизнь захлебывалась в океане бюстгальтеров, быстрозамороженных овощей, шампуней от перхоти и бритв с тройным лезвием. Никогда еще за всю историю человечества у наших глаз не было столько работы: статистики подсчитали, что каждый из нас от рождения до 18 лет видит рекламу 350 000 раз. Даже на лесных опушках, на околицах захолустных деревень, в глубине безлюдных долин, на вершинах снежных гор и на вагончиках фуникулеров вам лезли на глаза логотипы «Castorama», «Bricodecor», «Чемпион Мидас» и «Ярмарка одежды». Ни минуты покоя взгляду homo consommatus.
