Алекс Константайн - Виртуальное правительство (Virtual Government)
Когда Блейзер вернулся к вопросу о носках, Мэтисон сказал, что перед тем, как написать в заключении: “Видимых следов крови нет”, он не производил тщательного осмотра.
“Я принес носки, сделал общее описание ‹…›
я не нашел па них видимых следов крови”, – сказал Мэтисон.
На первом процессе защита выдвинула предположение, что крови на носках, пока они не попали в лабораторию, не было, кровь Симпсона и его зарезанной жены нанесли на них уже в лаборатории”.
Является ли Марк Фермен расистом? Сочинитель кровавых баек для доверчивых женщин подписал договор с издательством “Региери пресс”, которое подает себя как “крупнейшее издательство, публикующее консервативные книги”. Действительно, среди выпущенных “Регенери пресс” ультраконсервативных творений числятся “Консервативный разум” Рассела Керка, “Бог и человек в Йсле” Уильяма Ф. Бакли, “Гоулдуотер – человек, который совершил революцию” Ли Эдвардса, “С самого начала” Патрика Бьюкенена и “Создание вируса СПИД” Питера Дьюсбурга. Фермен получил от “Регнери” аванс в 1,2 миллиона долларов.
Не менее полудюжины раз Фермена обвиняли в угрозах и избиении подозреваемых, особенно темнокожих и латиноамериканцев. В организацию адвокатов-правозащитников Лос-Анджелеса “Контроль за полицией” с 1988 года на Фермена поступило пять жалоб. “День-деньской сижу за такими делами, – говорит сотрудник организации Майкл Салсидо, – и лично разбираю более тысячи жалоб в год, но не знаю другого полицейского, на которого было бы подано столько жалоб” (Нобл).
Письмо Кэтлин Белл адвокату Кочряну существенно дополняет безупречный послужной список Фермена:
Пишу Вам из-за передачи новостей, которую видела вчера по телевизору. Раньше я думала, что заявления адвокатов о возможных ‹…›
расистских мотивах в процессе против Симпсона просто нелепость. И тут взглянула на экран и была потрясена, увидев полицейского Фермена – человека, с которым я имела несчастье познакомиться лично. Возможно, Вы уже прослушали мое сообщение на автоответчике. Я звонила Вам, чтобы сказать, что Фермен такой расист, что Вы и представить себе не можете.
Году в 1985 – 1986 я работала агентом по продаже недвижимости в Редондо-Бич, в фирме “21-й век” Боба Мейера (сейчас она уже не существует). Мой офис находился над призывным пунктом морских пехотинцев. Иногда я заходила к ним поболтать с двумя работавшими там моряками. Пару раз я встречала там Фермена. Он хорошо мне запомнился из-за своего роста и крепкого сложения.
Один из моих знакомых сказал, что Фермен служит в полиции в Уэствуде, а также в спецподразделении морской пехоты. Не помню, по какому поводу, но Фермен как-то обронил, что если только увидит, что “ниггер” (как он выразился) едет в машине с белой женщиной, сразу останавливает их. Я спросила, а если они не нарушали правила? – он ответил, что всегда найдет, к чему придраться. Я бросила взгляд на моих знакомых моряков, ожидая, что они приняли его слова за шутку, но по их реакции мне стало ясно, что Фермен говорил совершенно серьезно.
Полицейский Фермен пошел еще дальше и заявил, что его самая большая мечта – увидеть, как всех “ниггеров” стащат в одно место и прикончат. Еще он говорил про то, что следовало бы сжечь или взорвать толпу “черномазых”. Я тогда была слишком потрясена и сейчас не могу воспроизвести его рассуждения слово в слово, но ни до, ни после я не слышала более кошмарных вещей. Ужаснее всего, что это говорил полицейский.
В 1983 году страж закона с расшатанной психикой Марк Фермен побеседовал с доктором Айрой Брент – после того как написал заявление о выходе на пенсию в связи невозможностью переносить стрессы па работе. Фермен признался, что избивал задержанных, а если они продолжали отпираться, приходил в бешенство (Нобл).
В книге “Наследие лжи” журналист Стивен Сингьюлар приводит отрывок из свидетельских показаний Фермена, где тот утверждает, что, узнав об убийстве в Брентвуде, почувствовал “сострадание к детям и к самому О. Дж. Симпсону, потому что после развода они сохранили совместную опеку над детьми”. Откуда, спрашивается, он мог знать о соглашении Симпсонов, оговаривающем совместную опеку? (Сингьюлар)
По сложившейся среди полицейских Лос-Анджелеса традиции, Фермен перебрался в Сэндпойнт, штат Айдахо. После выхода на пенсию они селятся здесь в таком количестве, что жители говорят: округом, мол, заправляет полиция Лос-Анджелеса (Оксенфелз). Ричард Батлер, основатель “Арийских рас” в Хейден-Лейк, в 30 милях от Сэндпойнта, заявил репортеру Си-Эн-Эн: “Или будь расистом – или оставайся в Лос-Анджелесе”. На рукаве Батлера маячила свастика. “Было бы лицемерием утверждать, что они едут сюда ради птичек, пчелок и деревьев. Живи здесь черномазые, вы бы не нашли ни одного из переселившихся полицейских за сто миль в округе”, – добавил нацист.
Еще раз “Арийские расы” вышли на сцену, когда Майклу Джексону во время передачи в прямом эфире позвонил человек, отказавшийся назвать свое имя. Неизвестный рассказал, что встретил недавно бывших дружков – типов из “Арийских рас”. Когда-то они вместе торговали кокаином. Он отсидел срок, взялся за ум и сейчас владеет небольшой строительной фирмой.
Он сказал Джексону, что случайно услышал, как бывшие дружки-нацисты “планировали убийство Николь Симпсон”. Джексон засуетился и тут же замял разговор, пролепетав, “этого не может быть”. Конечно, не выяснив подробностей, он не мог знать, заслуживает ли рассказ доверия. Но Джексон, сам родом из Южной Африки, – не сумасшедший. Он отказался вникать в детали истории, которая звучала вполне правдоподобно, хотя, по понятным причинам, звонивший говорил нервно и несколько сбивчиво.
Радиокомпания, в которой работал Джексон, является часть холдинга “Кэп Ситиз”, корпорации, которая с давних пор сотрудничает с ЦРУ. Этим медийным конгломератом управляют бывшие руководители компании “Мэри Картер Пейнт”, которая принадлежала ЦРУ и была тесно связана с ватиканским “Мальтийским орденом”. В конце 60-х эта компания переправляла в США наркотики, главным образом, героин и ЛСД, а деньги от наркотраффика отмывались через офшорные счета (Крюгер).
Разговор в прямом эфире с Майклом Джексоном состоялся за несколько недель до знаменитого путешествия Марка Фермена в Айдахо – штат, где бьется сердце “Арийских рас”. Джексон запаниковал и оборвал разговор с человеком, который мог оказаться важным свидетелем, чьи показания могли разрушить на корню всю концепцию обвинения.
Люди Ипполито, выступая плечом к плечу с прокуратурой и продажными полицейскими, имели хорошие шансы засадить Симпсона за решетку.
На суде не обсуждалась роль, которую могли играть такие фигуры как Фрэнки Визерто, главный боевик Джо Ипполито, один из первых членов нью-йоркской “Багровой банды”, ответвления клана Дженовезе. Банда образовалась в 70-х и была названа в честь бутлеггеров времен сухого закона из Детройта. В 1979 прокуратура Флориды завела дело, в котором указывалось, что банда действует “на территории Флориды и, вероятно, использует этот штат как свою базу”. В то время банда проводила самые крупные в стране операции по контрабанде наркотиков и попутно совершала многочисленные убийства.
Визерто, подозреваемый в убийстве Дональда Ароноу, был предводителем “Багровой банды”. В настоящее время он занимается терроризмом и незаконным ввозом оружия, а в прошлом работал с эскадронами смерти в Гватемале, традиционной сфере влияния ЦРУ. Однажды в Гватемале на месте убийства был обнаружен пистолет, полицейским удалось установить, что он принадлежал Фрэнки Визерто. Бюро по алкоголю, табаку и оружию считает его “опасным преступником”. Анджело Ведра, бывший сокамерник Визерто, в 1977 году сообщил полиции, что тот хвастался, что убил 15 человек. Ведра рассказывал, что Фрэнки получал удовольствие от пыток (Бердик).
В прошлом Визерто наносил своим жертвам увечья ножом (Гоулдмеиа пытали). Он не раз грозил, что обезглавит своих врагов (у Николь была отрезана голова). Поручение отомстить за Джо Ипа или убрать опасных свидетелей, вроде Николь Браун-Симпсон, доставило бы Визерто и его друзьям истинное наслаждение.
Тем, кто без конца твердит “кто еще, кроме мужа, мог убить Николь?”, следует, наконец, понять, что ситуация гораздо сложнее, чем кажется.
Улики тайного сговора
Во время первого процесса два студента провели тщательный анализ дела и разместили свои выкладки в Интернете. Они задали больше острых вопросов, чем адвокат Симпсона Джонни Кочрян:
В нарушение всех правил улики пролежали в лаборатории целых три дня. И только потом их зарегистрировали и поместили в специальное хранилище, оборудованное электронной системой защиты. От шестидесяти до восьмидесяти сотрудников полиции имели ключи от лаборатории. Вещественные доказательства валялись на столе, к ним имел доступ любой, кто заходил в лабораторию. К 15 июня – дню, когда прокуроры, сотрудники лаборатории и детективы в первый раз собрались, чтобы обсудить дело, – поверхностный анализ улик был выполнен только наполовину. К тому моменту пятна крови все еще не были зарегистрированы, носки по-прежнему валялись в лаборатории.
