Чарльз Буковски - Возмездие обреченных
Майк Шварц регулярно навещает Дженни. Каждый вечер перед его приходом Дженни врывается в мою комнату и справляется у меня, ладно ли на ней сидит платье, хорошо ли уложены волосы, подходят ли туфли к платью. У Майка Шварца есть деньги, большая часть которых лежит в банке. Он владелец кирпичного завода. И это не все. У него еще есть дом в Лос-Анджелесе и особняк в Бель Эйр, не говоря уже о двух «Паккардах» и «Понтиаке».
— Дженни, — как-то поинтересовался я, — у него есть кирпичный завод и замок в Бель Эйр, но есть ли у него душа? Есть ли в нем глубина? Лично я, присмотревшись к нему повнимательнее, не обнаружил никакой прелести в его естестве. Он хладнокровный, бездушный, гребущий деньги филистер.
— Он ужасно милый, — сказала Дженни.
— Абсолютно лишенное каких-либо оснований суждение. Имеет ли он хоть какое-либо ощущение красоты мироздания, глубины происходящих в нем коллизий?
— Он просто милый. Такой огромный и такой нежный, как ягненок.
Я возвел очи к небу.
— Ох, Дженни, твоя наивность огорчает меня. У меня возникает неодолимое желание безрассудно выбежать в ночь, взбежать на гору и выть от печали и скорби по всем женщинам мира. Сам по себе факт нежности Майка Шварца ничего не доказывает. Корова тоже нежна. Меня интересует, есть ли поэзия в его сердце.
— Он никогда ничего такого не писал мне.
— Этот человек — мошенник. Он изумляет меня. В нем не больше поэзии, чем в прямой кишке.
— Я думаю, он ужасно милый.
— Это потому, что у него два «Паккарда», «Понтиак» и дом в Лос-Анджелесе.
Она только улыбнулась, так как она даже не слушала моего эпикриза всей ситуации.
По совести говоря, я не материалист. Но я должен был кое-что поведать Дженни. Я должен был сказать ей, что в свое время у меня тоже была машина. Это был изумительный автомобиль, весь никелированный, с масляным насосом высокого давления, небьющимися стеклами, роскошными задними крыльями, фарами и широкими износостойкими шинами.
Поймите меня правильно, я говорю о «Плимуте», потому что так или иначе, но я, знаете ли, пожил жизнью этого тупоголового Майка Шварца. Недолго, правда, так как финансовая компания вскоре положила конец моему благоденствию. Но я и не возражал, так как уже устал от него, и у меня уже была куча новых историй, которые просились на бумагу. И все же я хотел бы иметь это авто сейчас. По одной-единсвенной причине. Дженни постоянно рассказывает мне о бесчисленных материальных ценностях Майка Шварца. А мне все это неинтересно. Я философичен, и меня это отчасти забавляет, но больше как-то печалит.
И все-таки, назло всем и вся, я бы хотел, чтобы у меня был сейчас мой «Плимут». Хотя бы только на час. Я знаю, что бы я сделал. Я взял бы Дженни на вечернюю прогулку. Я бы сидел надменно рядом с ней, руки на рулевом колесе, и молчал — ни слова вслух. За меня бы говорил мой «Плимут». Мы бы ехали в Санта Монику, и я бы остановился на холме, где звезды встречаются с морем. Легким и небрежным движением я бы щелкнул выключателем на приборной панели, и из чрева автомобиля полилось бы лягушачье кваканье Бинга Кросби. А я бы по-прежнему был невозмутим, бессловесен и отрешен. Не было бы нужды говорить Дженни, что ее волосы поражают меня, что блеск ее глаз заставляет меня забыть хотя бы на время о прозе и сюжетах, и прочей подобной ерунде. Все бы это сделал автомобиль, хотя бы на время, хотя бы на час, но этого было бы достаточно. «Плимут» и Бинг Кросби перевернули бы душу Дженни, и хотя бы на время она стала женщиной моей мечты. Достаточно скоро, наверное, я бы утомился от всего этого, возможно, уже через час, и мы бы вернулись назад в город. И потом бы Дженни рассказывала всем, что она знала писателя с «Плимутом». Не просто писателя, а именно — с «Плимутом». И этого было бы вполне достаточно.
Примечания к рассказу «Я писатель правды»
Чарльз Диккенс (1812–1882), английский писатель. Родился в городе Портсмут. После окончания школы поступил на службу в адвокатскую контору, где досконально изучил нравы и обычаи того общества, которое впоследствии изобразил в своих книгах.
Вскоре его отец получил небольшую пенсию и, перебравшись в Лондон, устроился работать газетным репортером. Сначала Чарльз состоял при родителе «на подхвате», но постепенно сам втянулся в журналистскую деятельность, а в 1837 г. выпустил свой первый роман «Посмертные записки Пиквикского клуба». Сногсшибательный успех этого произведения вдохновил начинающего писателя на новые свершения. Последующие романы («Оливер Твист», «Николас Никльби», «Домби и сын», «Большие надежды» и др.) также пользовались популярностью у публики и со временем сложились в настоящую «эпопею», посвященную жизни викторианской Англии середины XIX века.
В последние годы жизни Диккенс работал над «идеальным» детективом «Тайна Эдвина Друда». Роман остался незаконченным, однако множество авторов-детективщиков пытались довершить это произведение и разгадать загаданную Диккенсом тайну.
Далила — библейский персонаж, любовница древнеизраильского богатыря Самсона. Противники Самсона — филистимляне — предложили Далиле значительную сумму денег, чтобы она выведала секрет чудесной силы своего любовника.
Поддавшись на чары коварной красавицы, богатырь позволил себе излишние откровения: «Бритва не касалась головы моей, ибо я назорей божий от чрева матери моей; если же остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб и буду, как прочие люди».
Получив очередную порцию ласк, Самсон уснул на коленях Далилы. Подкравшиеся филистимляне вручили изменнице деньги и обстригли богатыря. Лишившийся своей чудесной силы, Самсон был ослеплен, закован в цепи и отправлен молоть пшеницу.
Но вскоре волосы отросли, и прежняя сила вновь вернулась к богатырю. Во время устроенной врагами пирушки Самсон расшатал колонны здания и погиб под его обломками вместе со множеством филистимлян. Но Далилы это уже никак не касалось.
Под именем Таис герой Фанте может иметь в виду одну из двух женщин, носивших это имя.
1) Таис — знаменитая афинская гетера (вторая половина IV — нач. III вв. до н. э.). Вместе со своим любовником Птолемеем участвовала в завоевании Персидской державы войсками Александра Македонского (334–328 гг. до н. э.). После захвата столицы противника — города Персеполя — победители устроили пиршество в главной царской резиденции. Подвыпившая Таис выступила с пламенной речью, суть которой сводилась к тому, что греки должны отомстить персам за прошлые обиды и сжечь этот роскошный дворец. Идея присутствующим понравилась, однако после того, как огонь перекинулся на соседние здания, пожар быстро потушили.
После смерти Александра Македонского (323 г. до н. э.) Птолемей, как один из наиболее влиятельных военачальников, получил власть над Египтом. По некоторым сведениям, Таис играла при нем роль законной супруги, но затем получила развод и вернулась обратно в Грецию.
2) Таис — персонаж одноименного романа А. Франса, действие которого разворачивается в Александрии III века н. э. Герой книги — христианский монах, испытывающий страсть к куртизанке Таис. Считая подобное чувство грехом, он направляет Таис на «праведный путь» и превращает ее в религиозную фанатичку. Кто выигрывает от подобной метаморфозы — непонятно.
Мессалина — третья супруга римского императора Клавдия (правил в 41–54 гг. н. э.). Своей разнузданностью и распутством она сумела поразить даже не отличавшееся целомудрием римское общество. Среди ее любовников числились как знатные сенаторы, так и простые легионеры, рабы, гладиаторы. Стремясь играть решающую роль в государственном управлении, Мессалина сумела оклеветать и отправить на смерть многих представителей римской знати. В конце концов угроза гибели нависла даже над ближайшими соратниками Клавдия — вольноотпущениками Паллантом, Каллистом, Полибием и Нарциссом.
До поры до времени император не придавал значения поступавшим на супругу «сигналам», однако Мессалину сгубило ее чрезмерное нахальство. В отсутствие мужа она устроила грандиозную оргию, на которой справила свадьбу со своим очередным любовником Гаем Силием. Вероятно, следующим этапом должен был стать государственный переворот, однако срочно вернувшийся Клавдий в корне пресек заговор, приказав казнить Силия и нескольких знатных римлян, с которыми Мессалина имела любовные связи. Сама императрица была убита по приказу Нарцисса, опасавшегося, что Клавдий ее пощадит (48 год до н. э.).
Иезавель — супруга израильского царя Ахава (правил в 874–853 гг. до н. э.). По ее настоянию главным богом Израиля стал древнеханаанский Ваал. Это решение вызвало ярое противодействие последователей традиционного для иудеев культа Яхве. Лидерами недовольных стали пророк Илия и его преемник Елисей.
