Чарли Уильямс - Сигареты и пиво
— Че, бля? — сказал я через пару секунд. Но он уже свалил. Дверь закрыта, никакого Дага и в помине нет.
Я стоял на тротуаре один и пытался думать.
Фин у него? Он так сказал? Так вот где Фин был последний день или около того, запертый в подсобке, и колеса с кресла сняты, наверняка. Я вытащу Фина оттуда и объясню Дагу кое-что. Вот что я сделаю. Но мой кулак остался на месте, торчал передо мной как яблоко в карамели.
Слушайте, я вам не совсем все рассказал, когда говорил про Дага, Сэмми Блэра и сосиски, ну тогда, в детстве. Все пацаны пошли пить чай, и все такое, но не я. У меня-то не было мамы, которая позвала бы меня на чай. Когда мой старик пристаскивал домой полпакета холодных чипсов, это было за счастье. Так что я обошел дом. Пошел по переулку и перелез через высокую кирпичную стенку за задним двором Дага. Там было хорошо и тихо, и я почувствовал себя крутым, типа выполняю какое-то задание. Я подошел к самой стене дома и заглянул в окно.
Это была кухня. Свет горел, и я увидел, какая она у Дага чистая. А ведь тогда у Дага не было жены, так какого хуя у него кухня в такой чистоте? В нашем доме кухня была не такой. Я передвинулся к следующему окну. Гостиная, судя по виду, но свет там не горел. Я видел только телик и диван и больше ничего. Я отошел назад и заглянул в окна наверху.
Свет горел только в одном.
Я быстро пошарился по двору и за сараем Дага надыбал лестницу. Не очень длинную, но ее вполне хватило. Я подтащил лестницу к дому и поставил под святящимся окном. Это была очень странная комната, как я понял, когда поднялся. Не спальня, потому что там не было кровати. Да там вообще ничего не было, кроме нескольких коробок и деревянного стула, на котором сидел голый Сэмми.
Выглядел он смешно, тощий, как штакета, и бледный, как голубиное дерьмо. Я тихо поржал. Но потом перестал ржать и начал думать, почему он без одежды. То есть Даг вполне мог ненадолго запереть ворюгу, но на хер его раздевать? Я постучал в окно.
Сэмми посмотрел на меня. Глаза у него были огромные и красные, как глазунья с кетчупом по краям. Я видел, что он пытается что-то сказать, только у него не получается. Он смотрел то на меня, то на дверь.
— Открой окно, — тихо сказал я. — У меня тут лестница. Но он не двинулся с места. Просто сидел и пялился, то на дверь, то на меня, то снова на дверь.
Я попытался сам открыть окно, но оно не поддавалось.
— Открой ебаное ок…
Тут я заткнулся и присел. И некоторое время не двигался, думая о том, что только что увидел. Ну не могло это быть правдой, так ведь? Я снова высунул голову, тихо и осторожно.
Ну да, это был Даг. На нем была маска, но я все равно понял, что это он. Странная маска, судя по виду, из красной резины, и закрывает всю голову, если не считать двух дырок для глаза и еще одной, большой, для рта. И все остальное у него тоже было в красной резине, только член торчал наружу.
После этого я там оставаться не стал. Я спустился, отволок лестницу на место и ломанулся домой.
Конечно, на следующее утро, когда я увидел в витрине объявление СОСИСКИ, я все понял. Даг раздел Сэмми, потому что собирался засунуть его в машину, которая делает сосиски. А этот резиновый прикид — одежда дла делания сосисок, чтобы кровью не обляпаться. А дырка для члена — это чтобы можно было поссать.
Нет (возвращаясь на много лет вперед), я не стал стучать в дверь Дага, после того, как постоял и подумал о Финне, который был заперт там, внутри. Я его оставлю ненадолго, а потом вернусь за ним. Ну, я ж обещал Дату, так ведь? Я сказал, что верну ему дочку и разберусь с Ником Как-его-там.
Че? Вы сказали, что я зассал? Я? Да ни хуя подобного. Я уже говорил — я ни хуя не боюсь. Даже продавца Дага, который затаскивает к себе детишек и делает из них сосиски.
Я перешел дорогу, пытаясь выкинуть все это из головы. Попытался сконцентрироваться на белой “Капри”, припаркованной у моего дома, которая, как оказалось, не моя, потому что номера другие. К тому же, это была не 2,8 с инжектором, это была ебаная 1,3.
Если есть что-то, что я не выношу, так это сраная “Капри” 1,3. Ну да, форма та же, и “Капри” — всегда “Капри”… Но эта “Капри” совсем не “Капри”. “Капри” — это 2,8 с инжектором. А 1,3 — это ебаное недоразумение. Кому, вообще, могло прийти в голову снабдить крутейшую в мире тачку мотором от газонокосилки? Как можно получать от этого удовольствие.
Однако, если задуматься, тачка есть тачка. И она не виновата в том, что у нее кусок говна под капотом. Нет, меня убивают чуваки, которые на этих тачках ездят. Вы только подумайте, каким надо быть пидором, чтобы ездить на “Капри” 1,3.
— Здоров, Блэйки.
— Здоров, Блэйки.
Я смотрел, как они выходят из дверей моего дома. Смотрел, но въехать в ситуацию не мог. Я обычно на раз просекаю, что к чему, но тут, надо признаться, я тупо стоял на месте как забитый теленок.
Какого хуя Нобби с Дубиной выходят из моей двери?
— Э… — сказал я. Надо было сказать что-то еще, но у меня в башке вдруг все встало на место. Нобби и Дубина выходили из моей двери — потому что, бля, так должно было быть. Ведь их друга Фрэнки только что пырнули ножом, так? И народ говорит, что это сделал я, так?
— Здоров, друганы, — сказал я, решив, что лучше с ним сейчас, типа по-дружески. Эти двое могли быть кем угодно, только не моими друзьями, но с ними надо быть настороже.
А они просто стояли и пялились на меня. Дверь у них за спиной по-прежнему была открыта. И можно было увидеть холл и кухню. Шмотье было разбросано по полу, телефонная трубка висела на проводе. Эти уебки перевернули все вверх дном. С другой стороны, я не мог поклясться, что не сделал все это сам.
Но потом я увидел большую коричневую кучу говна прямо посередь ковра в холле. Не, я, конечно, не особо слежу за порядком, но не до такой же степени.
— Ладно, — сказал я, двинувшись к ним в обход “Капри” 1,3. Этого я терпеть не собирался. Они могут быть сколько угодно ебнутыми на голову, и у них может быть сколько угодно заточенной стали — но ни одному уебку не позволено срать мне на ковер. — Идите сюда, козлы…
У Нобби был нож. Не знаю, может, он его для меня вытащил, но, по-любому, нож у него был наготове. А нож многое меняет. Не навсегда, конечно, но он заставляет остановиться и прикинуть варианты. Я остановился и прикинул.
Вариантов было не много.
Дело в том, что Дубина достал свою дубинку, и это меня не особенно удивило. Один человек с ножом — это проблема. Но с проблемой можно справиться. Особенно если у тебя с собой разводной ключ. Но один человек с ножом, а другой — с дубинкой — это дилемма. А я не люблю дилемм.
Я потянулся к карману. Но не полез туда.
— Да ладно, парни, давайте просто…
— Залезай, — сказал Нобби, указывая лезвием на жалкое подобие “Капри”.
— Я туда не полезу, — сказал я. Он кивнул на 1,3.
— Не полезу, — сказал я, глядя на Дубину.
— Ты нужен боссу, — сказал Дубина, откидывая грязные черные волосы с глаз и вытирая руку о джинсы. — Лучше полезай в тачку.
— На хера вы насрали мне в гостиной? — спросил я. Никто пока не двигался с места, так что я мог поговорить.
Они обменялись ухмылками. Я снова подумал было достать разводной ключ, но снова не достал.
— Теперь все честно, — сказал Нобби. — Ты нас обзывал по-всякому.
— Я?
— Полезай в ебаную тачку, — закричал Нобби.
— Погодь, Ноб, — сказал Дубина, облизав свою заячью губу. — Ты обозвал нас извращенцами, Блэйк. Нехорошо.
— Еще раз нас как-нить обзовешь, и я тебе жопу отрежу, — Нобби явно вышел из себя. Рыжие волосы пылали как газовая плита, и все веснушки было видно. На него б еще зеленую рубашку напялить — мог бы работать светофором. — Полезай в ебаную…
— Вы, блядь, у меня в гостиной насрали, — говорю. Я был расстроен, и основания для того были. — Не стоит срать у людей в гостиных.
Они снова переглянулись, теперь уже без ухмылок. Я сунул руку в карман и на этот раз не стал ждать. Вытащил разводной ключ и пошел на Нобби, который стоял ближе. Я знал, что это рискованно, но я чувствовал запах дерьма, и меня это взбесило. Я врезал Нобби разводным ключом в щи, сбоку Он согнулся и рухнул. Дубина по-прежнему был в нескольких ярдах, так что я размахнулся, чтобы врезать Нобби ногой. Иногда надо показать людям, что они могут и чего не могут, и это был как раз такой раз. Нобби свернулся в клубок, а мой ботинок приблизился к его лицу. Но я его так и не ударил.
Вместо этого я упал.
С некоторыми вещами человеку тяжко смириться. Особенно человеку с репутацией, типа меня. Я не отрицаю, что время от времени какие-нибудь чуваки меня уделывают. Я Мантонов имею в виду. Но одно время они заправляли всем Манджелом, так что слить им не особо стыдно. А Нобби и Дубина никогда не заправляли Манджелом. Нобби и Дубина были отребьем. Всегда были и всегда будут. Нельзя, чтобы тебя уделывало отребье. Просто нельзя, блядь. И вот с этим смириться было очень тяжко.
