Игорь Мельник - «Новый завет»
Что это значит, можно только догадываться, но я думаю, что ничего хорошего этих ребят не ждало.
На Павла это подействовало, как красная тряпка на быка. Во-первых, он своих никогда не бросал, а, во-вторых, любая возможность посражаться за веру была для него, как дар с небес.
«Когда же Павел хотел войти в народ, ученики не допустили его. Также и некоторые из асийских начальников, будучи друзьями его, послав к нему, просили не показываться на зрелище».
Хм. Павел в Асии неплохо стоял, не хуже, чем в Антиохии. И ещё — в Ефесе за ним кто-то присматривал. Кто-то от Петра.
«Между тем, одни кричали одно, а другие другое, ибо собрание было беспорядочное, и большая часть собравшихся не знали, зачем собрались».
Шорох стоял ещё тот, в такой мутной воде грех было не порыбачить, и Павел знал, что делал, но его товарищи были более осторожными.
Между тем, страсти на площади накалились. Иудеи, видя, что против Павла настроены даже еллины, решили использовать ситуацию.
«По предложению иудеев, из народа вызван был Александр. Дав знак рукою, Александр хотел говорить к народу. Когда же узнали, что он иудей, то закричали все в один голос…»
Иудеи не учли простой вещи: для греков что Павел, что начальник синагоги были источником зла, и никто не стал бы разбираться в тонкостях Писания. Дело шло к погрому. Увидев такие дела, городские власти решили вмешаться.
«Блюститель же порядка, утишив народ, сказал: “Мужи ефесские! Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великий богини Артемиды! Если в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными и не поступать опрометчиво.
А вы привели этих мужей, которые ни храма Артемиды не обокрали, ни богини вашей не хулили. Если же Дмитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого-нибудь, то есть судебные собрания и проконсулы: пусть жалуются друг на друга”».
Такое ощущение, что этот чиновник пытался что-то сказать горожанам, не называя вещи своими именами.
«А если вы ищете чего-нибудь другого, то это будет решено в законном собрании».
Чего-нибудь другого. Блюститель порядка был напуган не на шутку.
«Ибо вы находитесь в опасности — за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище».
Римское право — это нечто. Все знали, что если сборище не будет иметь юридических оснований, то очень скоро в город войдут легионы и порядок будет навед`н — любой ценой.
Самое главное — власти признали за христианской церковью право на существование.
«По прекращении мятежа Павел, призвав учеников и дав им наставления, пошел в Македонию».
В Иерусалим он не пошёл, передумал. Решил сразу в Македонию. В Македонии его ждал Тимофей, который Лука. Через Македонию Павел пошёл в Грецию… И вернулся.
«Когда же, по случаю возмущения, сделанного против него иудеями, он хотел отправиться в Сирию, то пришло ему на мысль возвратиться через Македонию».
По причине возмущения? Да он жил среди возмущений всю дорогу. Не поэтому он решил возвращаться в Сирию. Не было «окна» для прохода в Италию, Лука не смог ничего организовать.
Павел собрал всю группу и повёл их вдоль границ. Они как бы ощупывали крепость барьера.
«Его сопровождали до Асии Сосипатр Пирров, Аристарх и Секунд, и Гай и Тимофей, и Тихик и Трофим».
Одни греки и римляне. Если не считать Тимофея-Луку, который тоже был наполовину греком.
«Они, пройдя вперед, ожидали нас в Троаде. А мы отплыли из Филипп и дней в пять прибыли к ним в Троаду, где пробыли семь дней».
Вперёд засылается группа, которая наводит мосты и ждёт. Прибывает штаб во главе с Павлом, который проводит рекогносцировку и оценивает ситуацию. При отрицательном результате намечается следующая точка и сценарий повторяется.
Никаких проповедей в синагогах и на площадях — только инструктажи и беседы с учениками.
В Троаде Павел так долго инструктировал местную братву, что один из слушателей уснул на подоконнике и свалился на пол.
«Мы пошли вперед на корабль и поплыли в Асс, чтобы взять оттуда Павла; ибо он так приказал нам, намереваясь сам идти пешком».
Вот так, решил прогуляться. Без свидетелей. Это значит, что по дороге в Асс у него произошла очень важная встреча. Встреча с кем-то, кого никто не должен был видеть.
Тот, с кем он встретился, не сказал ему ничего хорошего, ибо Павел резко поменял планы и приуныл.
В Ассе он встретился с основной группой и приказал двигать на Митилину, где они сели на корабль и поехали в Милет.
«Павлу рассудилось миновать Ефес, чтобы не замедлить ему в Асии; потому что он поспешал, если можно, в день Пятидесятницы быть в Иерусалиме».
Срочно в Иерусалим. Никаких походов больше, пока он не предстанет перед пресвитерами и апостолами.
Павел знал, что в Иерусалиме всё может кончиться очень плохо. Для него. Единственный раз Павел предстаёт перед нами расстроенным. И растерянным.
«Из Милета послав в Ефес, он призвал пресвитеров церкви, и когда пришли они к нему, сказал: “Вы знаете, как я с первого дня, в который пришел в Асию, все время был с вами… И вот ныне я иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною… И знаю, что уже не увидите лица моего все вы… Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно учил каждого из вас”».
Он словно пытался предупредить их о чём-то.
«Тогда немалый плач был у всех, и, падая на выю Павла, целовали его, скорбя особенно от сказанного им слова, что они уже не увидят лица его. И провожали его до корабля».
Интересно, от кого исходил приказ прервать поход и срочно вернуться в Иерусалим? Иаков или Пётр, кто дал команду?
«Когда же мы, расставшись с ними, отплыли, то прямо пришли в Кос, на другой день в Родос и оттуда в Патару, и, найдя корабль, идущий в Финикию, взошли на него и отплыли. Быв в виду Кипра и оставив его слева, мы плыли в Сирию, и пристали в Тире, ибо тут надлежало сложить груз с корабля».
Что-то не сильно Павел торопился в Иерусалим. Колебался?
«И, найдя учеников, пробыли там семь дней. Они говорили Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим».
Теперь понятно, что приказ исходил от Иакова — Павла вызывали на ковёр. И все это понимали. Решалась его судьба, а заодно судьба всех неофитов — неиудеев.
«Мы вышли и пошли, и нас провожали все с женами и детьми даже за город».
Они его, как на смерть провожали. Оно и понятно: то, как расправились с Иудой или с Ананией и его женой, было обычной практикой у апостолов. Но, неужели Павел вот так просто пойдёт в Иерусалим, и даже к Петру не заглянет?
«Мы же прибыли из Тира в Птолемаиду, где пробыли у братьев один день. А на другой день Павел и мы пришли в Кесарию и, войдя в дом Филиппа благовестника, одного из семи диаконов, остались у него».
Вот оно. Почему-то Лука не хочет упоминать Петра, но и Филипп чего-то стоит. Он одним из первых начал обращать язычников — помните историю с эфиопским королевским казначеем?
Посидели, поговорили.
«И мы, и тамошние просили, чтобы он не ходил в Иерусалим».
Все просили не ходить, но он пошёл. А ведь мог и не ходить.
Мог ли Павел не ходить в Иерусалим? Конечно, мог. У него была такая мощная база, что он уже не зависел от маленькой иерусалимской организации, даже если она формально считалась главной.
В самом деле, для него были открыты двери в Асии, Египте, Финикии, на Кипре, в Греции и Македонии. Зачем ему Иудея?
Ему и не хотелось туда идти. Помните, как он огорчался в Ефесе? Все бы его поняли и поддержали. Но он пошёл, потому, что так решил Пётр.
Эти ребята задумали какую-то рисковую комбинацию, и нам теперь остаётся лишь гадать, какую именно. Попробуем понять их резоны.
В Иерусалиме сидел Иаков, а с ним Иоанн, Марк и прочая братия. Все они не собирались покидать лоно иудаизма. Всё, чего они добивались — признание их секты, как отдельного направления в иудаизме.
Пётр, Филипп, Павел и иже с ними решили отделяться и создать абсолютно новую религию, а значит, абсолютно новую церковь, которая сможет принять в своё лоно людей любой национальности.
Это открывало такие перспективы, что…
По прибытии в Иерусалим Павел пошёл к Иакову. Иаков заделался настоящим чинушей — принял Павла в окружении пресвитеров. Важно кивнув головой, Иаков разрешил Павлу говорить.
Павел принял игру и подобострастно отчитался о проделанной работе. Верхушка его внимательно выслушала, а потом Иаков пошёл в атаку.
«Видишь брат, сколько тысяч уверовавших иудеев, и все они ревнители Закона».
Мягко так, но это лишь со стороны. С этой фразы стало ясно, что живым Иаков Павла не выпустит.
«А о тебе наслышались они, что ты всех иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям. Итак, что же? Верно соберется народ, ибо услышит, что ты пришел».
