Дуглас Коупленд - Поколение А
– Ничего себе.
– Круто, да?
– Вы счастливые люди. У вас много бензина и процветающая страна.
– Ну да, мы здесь вроде как крутим планету. Для нас это в порядке вещей. Давай поедим. Есть хочу – умираю.
Мы пошли в ресторан. Андреа взяла себе обезжиренные кукурузные чипсы, не содержащие углеводы, а я заказал вегетарианское рагу. Андреа купила мне пиво, сваренное и разлитое в Мексике. Я сказал ей «спасибо» и не стал уточнять, почему она выбрала мексиканское пиво. Когда его принесли и поставили на стол, я уставился на бутылку, как будто это был некий загадочный памятник материальной культуры Средних веков. Мне хотелось Америки, а не Мексики. Ну, хорошо. Может быть, не Америки как таковой, а хотя бы идеи Америки… Америки до 2000 года.
Андреа, похоже, знала всех посетителей ресторана и болтала без умолку то с одним, то с другим. А я? Я просто сидел, и смотрел, и упивался происходящим: такая красивая девушка пришла со мной в такой замечательный ресторан – я подчеркиваю, не с кем-то, а именно со мной! А потом на экране телевизора над барной стойкой возникла моя фотография. Никто никогда бы не подумал, что джентльмен на фотографии – это я, поскольку сей джентльмен из далекого Тринкомали был весь мокрый от пота и стоял в старой майке, залитой утиной кровью. (Я помогал соседу зарезать утку к религиозному празднику.) На самом деле мне уже самому не верилось, что я – это я. Я был пьян. Но не от пива, а от самой жизни. Я «прибалдел», если использовать любимое словечко Крейгов.
Это был упоительный день с Андреа, но, к сожалению, все очень быстро закончилось. У Андреа были другие дела: ей надо было успеть на восковую эпиляцию зоны бикини, а потом сразу мчаться на сеанс регулировки чакр. Она высадила меня у дома Крейгов – миниатюрной копии Белого дома с колоннами и аккуратной зеленой лужайкой без единого сорняка. Я даже нагнулся и потрогал руками траву: она была мягкой, как прохладный мех.
На крыльце стоял Крейг номер один. На нем были хлопчатобумажные полосатые шорты-бермуды (цвета Чесапикской лазури с красным чероки и желтым сакраменто) и огромная футболка XXL кислотных цветов с названием выдуманного футбольного клуба. Апу! Дружище! Ты как раз вовремя! Вечеринка только началась! Давай я тебе покажу твою новую комнату!
Интересно, Крейги всегда изъясняются исключительно восклицательными предложениями? Но я не успел додумать эту мысль. Во двор зарулила машина с жилым прицепом – их еще называют трейлерами, – и оттуда выбралось еще несколько Крейгов. Человек десять, не меньше. Да, вечеринка действительно началась. А я вдруг очень четко осознал, что для меня настал момент выбора. Я мог поддаться соблазну, а мог устоять: либо принять этот дом на холме вместе с весельем, происходившим внутри, либо категорически отказаться. В жизни нечасто бывают моменты, когда перед тобой так ясно видны две дороги. И в кои-то веки я решил выбрать ту, которая была менее добропорядочной.
Кривая дорожка, которую я выбрал, носила название «пивной путч». В переводе с крейговского языка это означало шумную вечеринку, где люди пьют много чешского пива из больших жестяных бочонков и изъясняются исключительно восклицательными предложениями.
– Да здравствует «Abercrotie Fitch»! Ура!
– Aпу, ты лучший!!!
– Лучший – в чем?
– Ребята, он вам понравится! Он такой душка!!! Кто-то из Крейгов закурил самокрутку, которую называл
косяком, и пустил ее по кругу.
– Отличная ганджа, Апу!!!
Я пришел в ужас: наркотики.
– Прошу прощения, Крейг, но я не могу разделить с тобой этот косяк. Я здесь гость, в вашей стране, и не хочу, чтобы меня депортировали. Сам я живу в стране, где наркотики строго запрещены законом, и всю свою жизнь я боялся нарушить закон и угодить в тюрьму, где меня могут подвергнуть насилию в противоестественной форме. У нас в Шри-Ланке в тюрьмах творятся ужасные вещи. И я уверен, что в ваших тюрьмах – немногим лучше.
– Ну ладно. Нам больше достанется!
Я огляделся в поисках Андреа. Она обещала прийти. Мне очень хотелось обсудить с ней свои идеи по поводу оптимизации складского пространства и инвентаризации товаров, имеющихся на складе, при максимальном количестве разных размеров и разных моделей – с учетом возврата по браку в связи с отклонениями по размеру.
Да, и еще я подумал, что она, может быть, воспылает ко мне влечением.
Ну, вдруг ей захочется.
Ко мне постоянно подходили какие-то пьяные люди, Крейги обоего пола жужжали и делали вид, что собираются меня ужалить. Почти все присутствующие снимали меня на видеокамеры мобильных или другие видеозаписывающие устройства, и надо мною нависла тень… тень по имени влог. Я спросил моих новых друзей, для чего они меня снимать Для своих интернетских видеожурналов? Может быть, “ни даже транслируют эту самую вечеринку в реальном времени в сети? И Крейги ответили, что жизнь без влогов – это вообще не жизнь. Мне показали мои фотографии, которые я посылал Лесли из «New York Times». И фотографии мертвой пчелы – той самой, которая ужалила меня в какой-то другой жизни. Потому что я полностью переродился, хотя и остался в том же самом теле.
Мой прежний офис: суета, духота, убогие картонные перегородки, гуавы в кадках в самом дальнем конце ангара, – теперь они были просто скоплением бледных пикселей на туманном экране. Я вспомнил тамошние запахи: благоухающе ароматных палочек и резкий запах жженной резины от ласси приземляющихся военных самолетов; противный одеколон Хемеша, арахисовое масло и рисовые пирожки, которые я держал в верхнем ящике стола и которыми «вознаграждался» в обеденный перерыв, если мне удавалось продать больше десяти товаров ценой не менее 19,99 доллара каждый.
И тут я увидел Андреа. Она стояла в дверях и вела яростную перепалку с компанией возбужденных парней, столпившихся на крыльце. Причем эти парни были явно не Крейги. Я подошел к двери, чтобы рассмотреть их поближе. Они увидели меня и ломанулись ко мне, чуть не сбив Андреа с ног.
Андреа была вне себя от ярости:
– Вы что, совсем идиоты?! Кто запостил сетевую трансляцию с вечеринки?!
Все, кому было не лень. А не лень было всем.
– Оставьте в покое Апу! Кто-нибудь, прогоните этих психопатов! – Андреа быстро организовала Крейгов, чтобы они оттащили не-Крейгов от моей оторопелой тушки. Я глянул в окно: еще около дюжины не-Крейгов приближались к дому. Словно компания зомби из какого-нибудь ужастика. Один из не-Крейгов въехал на своем древнем «вольво» прямо на травяной газон, примяв шинами нежный зеленый мех. Я поднялся по центральной лестнице. Ковер на лестнице был таким мягким, что мне казалось, будто я иду по искусственному газону из стопроцентной натуральной шерсти (эксклюзивное предложение: только для VIP-клиентов, держателей «золотых карт»).
Я вошел в свою комнату, сел на кровать и стал рассматривать комод с выдвижными ящиками, стоявший напротив кровати. Интересно, что мне в него положить? Ну, кроме моей новой стильной одежды. В Шри-Ланке у меня не было ничего. У любой собаки в ее конуре и то было больше имущества, чем у меня. Смогу ли я когда-нибудь стать Крейгом? Нет. Для этого надо родиться в стране Крейгов – с их отпусками на лыжных курортах, комплексной ортодонтией, здоровым питанием и столь же здоровыми взглядами на беспорядочный секс.
Привкус чешского пива у меня во рту теперь отдавал противной кислятиной. Я решил почистить зубы. Пошел в ванную, открыл зеркальный шкафчик над раковиной и обнаружил внутри небольшой склад упаковок солона. У меня за спиной раздался голос Андреа:
– Апу, а что у тебя такой потрясенный вид?
Я никогда не видел солон «живьем», только на картинках. Хотя знал, что это новое чудо-лекарство, появившееся в том году и сразу ставшее очень востребованным. Однажды слышал, как Хемеш назвал солон чудо-пилюльками для зеков и старых дев.
Мой прежний босс как-то сказал, что солон – это лекарство для тех, кто не хочет задумываться о будущем. Андреа улыбнулась.
– Ну да, типа того. Постоянно живешь в настоящем. И жизнь становится более насыщенной и интенсивной. Ты ни чем не нуждаешься. Ни о чем не беспокоишься. Никаких стрессов, никаких депрессий. Тебе не то чтобы все безразного, просто ты не напрягаешься. Ни в отношениях с людьми, ни вообще. Солон превращает тебя из собаки в кошку – в свободную и беззаботную кошку.
Но как же не думать о будущем? Вы все такие богатые, умные, интересные… вас всех ждет прекрасное будущее.
– Будущее? Только не для меня. Не для нас. Да, я с удовольствием думаю о новой линейке моделей, которую мы застим на следующий год, но я не хочу думать о том, что мы видим в сетевых новостях в том же следующем году. Не хочу 1ать о том, что все мы, в конечном итоге, обречены. У нас нет будущего. – Она подошла совсем близко ко мне, так что чувствовал жар ее тела. От нее пахло свежими абрикосами – Зачем думать о грустном?
