Чак Паланик - Фантастичнее вымысла
Я никоим образом не собирался подыгрывать им. Пока Ина продолжала рыдать, я налил себе еще вина. Я улыбнулся и пожал плечами, заявив, что все это очень интересная болтовня, но тем не менее полная чушь. Через несколько минут одна из женщин свалилась на пол, совершенно больная, и попросила довести ее до машины. Вечеринка окончательно расстроилась, и мы с Иной остались допивать вино и доходить до кондиции.
В общем, вечеринка получилась удручающе неудачной и поистине глупой. Мне пришлось наблюдать за тем, как друзья с самым серьезным видом внимали этому вздору. Леди так ни разу и не появилась. Однако Патрик будет и дальше названивать мне, жалуясь на свои дурацкие проблемы с призраками. Брэнда будет и дальше вздрагивать и бледнеть, прежде чем объявить вслух свои бестолковые предчувствия. Что касается Бонни и Молли, то им просто повезло. Наверняка это был трюк. Все мои знакомые остались немного одураченными.
Я не могу объяснить магический трюк Бонни и Молли, но я и многое другое в этом мире не в состоянии объяснить. Ночью, когда был убит мой отец, за сотни миль отсюда, моей матери приснился сон. По ее словам, в дверь постучался отец, прося спрятать его. Во сне ему выстрелили в бок – позднее коронер подтвердил этот факт, – и он пытался убежать от человека с ружьем. Вместо того чтобы спрятать его, мать заявила, что дети не видели от него ничего, кроме стыда и боли, и захлопнула у него перед носом дверь.
В ту же ночь одной из моих сестер приснилось, будто она находится в том же месте, где мы росли. Она шла рядом с отцом и рассказывала ему о том, что ей жаль, что она росла без него и давно с ним не общалась. Отец прервал ее, сказав, что прошлое больше ничего не значит. А еще он ей сказал, что очень счастлив и что она тоже должна быть счастлива.
В ту ночь, когда его не стало, мне ничего не снилось. Никто не пришел ко мне во сне и не пожелал доброй ночи.
Через неделю мне позвонили из полиции и попросили зайти к ним, чтобы опознать личность убитого мужчины.
Мне бы очень хотелось верить в невидимый потусторонний мир. Это значительно ослабило бы тяготы и страдания мира материального. Однако девальвировало бы ценность денег на моем банковском счете, моего приличного дома и всей моей нелегкой работы. Можно было бы легко выбросить из головы все проблемы и наше счастье, потому что они стали бы менее реальными, подобно событиям книги или кинофильма. Невидимый вечный мир превратил бы наш привычный мир в иллюзию.
Действительно, мир призраков подобен педофилии и некрофилии. У меня нет опыта в подобных делах, и поэтому я абсолютно не способен серьезно воспринимать его. Он всегда будет казаться мне чем-то вроде шутки. Привидений не существует.
Потому что если они существуют, то что, черт побери, мешает моему отцу рассказать мне о них?
ПОРТРЕТЫ
Сама о себе
– Одно время, – говорит Джульетт Льюис, – когда мне хотелось узнать кого-нибудь получше, я давала людям список вопросов, на которые следовало дать ответ. Эти вопросы говорят обо мне больше, чем то, что я рискнула бы доверить моему дневнику.
Джульетт произносит это, сидя на антикварном диване в доме, который она снимает в Голливуде. Дом ослепительно белый и весь – сплошные вертикали, в духе музея Гетти, резкие линии без каких-либо украшений, но заставленный антиквариатом. В этом доме она живет вместе с мужем Стивом Берра. Это их временное жилище. Скоро они переедут в новый дом близ Студио-Сити. Джульетт держит написанный от руки вопросник, который только что откуда-то выкопала.
– Вы когда-нибудь били человека острым предметом или наносили человеку резаные раны? – читает Джульетт.
Она читает:
– Вам нравится спаржа? Она читает:
– Как твое второе имя?
Она пьет чай. Она не смотрит телевизор. Она любит игральные карты. «Королевский угол» или «Короли за углом». Она пользуется этой новой туалетной бумагой, «Коттонель», которая на ощупь такая же нежная, как кашемировый свитер. В подвале хранится отрубленная голова Стива, вернее, ее почти натуральная копия, оставшаяся от видеозаписей о скейтбордистах и заснятая той же съемочной группой, которая запечатлела на пленку живот беременной Джульетт в фильме «Путь оружия». Джульетт зачитывает вопрос из списка:
– Кошки в роли домашних животных вас нервируют или же вы восхищаетесь их независимостью?
За последние сутки она поведала о своей семье, своем отце (Джеффри Льюисе), своей карьере, сайентологии, замужестве и сочинении песен. Песни играют немаловажную роль в ее жизни, потому что за долгие годы вынужденного озвучивания сценариев теперь это ее собственные слова.
Мать Джульетт, Гленис Батли, рассказывает:
– Да, это потрясающая история.
Сейчас в Лос-Анджелесе время завтрака. Гленис пьет много кофе, чашку за чашкой. У нее густые рыжие волосы. Она все еще выглядит привлекательно, почти как на той фотографии, которая вставлена в рамку и находится дома у Джульетт.
Гленис вспоминает:
– Я забеременела и сидела на этой невероятной диете, абсолютно чистой экологически, но мне не хотелось, чтобы со мной рядом кто-то был. Я почувствовала, схватки, они наступали с интервалом в пять минут, и поэтому я позвонила, и ко мне пришел врач, который мне нравился, и он сказал, что ребенок вот-вот появится на свет. Он сказал: «Главное, не надо тужиться». Поэтому я легла, и потом случилась новая схватка, и у меня возникло непреодолимое желание вытолкнуть младенца, и я подумала: «Ничего плохого, если я один раз потужусь, не будет». Вот так она и родилась. Очень, очень шумная.
Как бы то ни было, я держу малышку на руках, и я едва не выронила ее, и теперь она начинает хныкать. А за окном только-только начинается утро, и голуби воркуют, и я только сейчас понимаю, что имя моего ребенка… Джульетт.
Она говорит:
– Я решила дать ей имя во французском варианте написания, Juliette, потому что терпеть не могу всякие трагедии.
Джульетт зачитывает вопрос из списка:
– Вы когда-нибудь ломали нос парням? Она читает:
– Вы можете сказать, что выиграли боев больше, чем проиграли?
Джульетт в своей кухне мелет кофе и говорит:
– Когда я немного подросла, то поняла, что если что сильно и влияло на меня, так это мюзиклы. Вроде «Славы». Это была моя мечта. Эх, учиться бы мне в школе, где только танцуют и поют! Значит, «Слава» и «Танец вспышка» и «Бриолин». Вы когда-нибудь видели фильм «Волосы»? Я вся изрыдалась, когда его смотрела. Этот мюзикл меня сразил наповал.
Сначала я собиралась стать певицей. Прежде чем стать актрисой, я собиралась петь. И я всегда думала, что если и буду играть, то исключительно в дополнение к пению. Я всегда мечтала сняться в мюзикле. Пение и танцы. Мне до сих пор хочется петь, поэтому я писала песни для одного моего друга, музыканта. Самая смешная штука в мире – это мои тексты.
Мне еще крупно повезло, что отец познакомил меня с людьми из этого маленького агентства. Приходишь, говоришь «привет». Самая большая проблема для начинающих актеров – найти себе агента. Агенты хотят, чтобы у вас была членская карточка Гильдии киноактеров, но заполучить такую карточку можно только тогда, когда у тебя есть агент, который ищет для тебя работу. Прямо-таки «Уловка-22». Поэтому отец отвел меня к агенту, но мне все равно пришлось пройти прослушивание. Я прочла какой-то отрывок, и они что-то там во мне разглядели.
Повстречай вы меня, когда я была моложе, вы бы меня не узнали, такая я была тихоня. Как-то раз меня показали по телевизору – я участвовала в каком-то шоу, и народ принялся допытываться у моего агента: «С ней все в порядке? Отчего она такая кислая?» Я же была типичным подростком. Просто я никому не улыбалась, когда спрашивала у людей, как они поживают.
Сидя на антикварной кушетке, Джульетт зачитывает вопрос из списка:
– Были в вашей жизни такие времена, когда вы поражались деяниям вашего пениса?
Она читает:
– На кого вы больше похожи – на отца или мать? Магнитофон продолжает записывать ее вопросы. Она говорит:
– Даже когда мне было восемнадцать, я спрашивала: где та потаенная книга, в которой говорится, что я должна краситься? Потому что у них есть это кресло и этот макияж. Я же обычно говорила: «Может, мы просто сфотографируемся?» Вот почему на моих первых журнальных снимках я не накрашенная, но это вовсе не значит, что в них нет изюминки. Они – нечто среднее, и на них я представляю собой то, что они называли «альтернативщицей» или «смешной девчонкой». Потому что, как я ни старалась, все равно не могла состроить из себя этакую женщину-вамп.
Когда я была моложе, там была целая стойка разной одежды, которую я никогда не носила… А. еще там был гример… И я должна при этом оставаться сама собой? Интересно, это как же? Я всегда хотела быть похожей на моих предшественников-мужчин, вроде Брандо или Де Ниро. Берете мужчину и просто снимаете его на память. То, что вы источаете, ваша сексуальность – лишь часть вашей личности. Поэтому искусственный сексапил – приоткрытый ротик, блеск губ, яркие цвета – это американский порнушный сексапил, который не имеет ничего общего с сексом. Все равно что надувные женщины. И мне ничего не стоило изобразить из себя этакую безмозглую куклу. Дело не в том, что я этого не могу. Просто я никогда к этому не стремилась.
