Чак Паланик - Бойцовский клуб (перевод А.Амзина)
Однажды Тайлер дал мне пять сотен долларов наличными и наказал, чтоб я их держал в своём ботинке всё время. Мои личные деньги на похороны. Это тоже старая традиция буддийских монастырей.
Теперь я возвращаюсь с работы, и дом заполнен незнакомцами, которых принял Тайлер. Все работают. Весь первый этаж превратился в кухню и мыловарню. Ванная никогда не пустует. Люди командами исчезают на несколько дней и возвращаются с красными прорезиненными сумками с прозрачным, водянистым жиром.
Однажды ночью Тайлер поднимается по лестнице, чтобы разыскать меня, спрятавшегося в своей комнате, и говорит: — Не тревожь их. Они все знают, что делать. Это часть проекта «Разгром». Ни один человек не понимает плана целиком, но каждый натренирован, чтобы исполнить одну простую вещь в совершенстве.
Правило проекта «Разгром» — ты должен доверять Тайлеру.
А затем Тайлер ушёл.
Команды проекта «Разгром» постоянно разделяют жир на сало. Я не сплю. Всю ночь я слышу, как другие команды смешивают щёлок, режут мыло на бруски, выпекают бруски на противнях, затем упаковывают и запечатывают фирменной этикеткой Мыловаренной компании на Пейпер-стрит. Все, кроме меня, знают, что делать, и Тайлер никогда не возвращается домой.
Я бьюсь об стены, будучи мышью, запертой при помощи механизма, состоящего из молчаливых людей, энергичных, как натренированные обезьяны, готовящих, работающих и спящих посменно. Опусти рычаг. Нажми на кнопку. Команда из обезьян-космонавтов готовит пищу целыми днями и целыми днями команды обезьян-космонавтов поглощают эту пищу из пластиковых мисок, которые они принесли с собой.
Однажды утром я ухожу на работу, и на крыльце стоит Большой Боб в чёрных ботинках, чёрной рубашке и брюках. Я спрашиваю, видел ли он Тайлера? Не Тайлер ли послал его сюда?
— Первое правило проекта «Разгром», — говорит Большой Боб, ноги вместе, спина ровно, — ты не задаёшь вопросов о проекте «Разгром».
Что за безмозглую маленькую задачу дал ему Тайлер, что он её принимает за честь, спрашиваю я. Эти ребята, чья работа — просто варить рис целыми днями или мыть миски или убирать дерьмо. Целыми днями. Может, Тайлер пообещал Большому Бобу просветление, если он потратит шестнадцать часов в день на заворачивание брусков мыла в бумагу?
Большой Боб ничего не говорит.
Я иду на работу. Я возвращаюсь домой, а Большой Боб всё ещё на крыльце. Я не сплю всю ночь, а на следующее утро Большой Боб направляется к саду, чтобы прибрать.
Перед тем как я ухожу на работу, я спрашиваю Большого Боба, кто его впустил? Кто дал ему это задание? Видел ли он Тайлера? Тайлер был здесь прошлой ночью?
Большой Боб говорит:
— Первое правило проекта «Разгром» — не зада…
Я прерываю его. Да, говорю. Да, да, да, да, да.
И, пока я на работе, команды обезьян-космонавтов вскапывают грязную лужайку вокруг дома и посыпают горькой солью грязь, чтобы уменьшить кислотность, и кидают лопатами навоз со скотного двора и обрезки волос из ближайшей парикмахерской, чтобы отпугнуть кротов и мышей и повысить содержание протеина в почве.
В любое время ночи обезьяны-космонавты с бойни приходят с кровавыми обрезками, чтобы повысить содержание железа в почве, и рыбной мукой, чтобы увеличить количество фосфора.
Команды обезьян-космонавтов выращивают базилик и тимьян, и латук, и саженцы лещины, эвкалипта, декоративного апельсинового дерева и мяты в строгом порядке, как в калейдоскопе. Посреди каждого островка зелени — островок роз. И другие обезьяны-космонавты выходят в ночь и убивают улиток и слизняков при помощи свечей. Другие отбирают лучшие листья и можжевеловые ягоды для получения натурального красителя. Окопник, потому что это природное средство для дезинфекции. Листья фиалки, потому что они лечат головные боли, и ясменник, потому что он придаст мылу запах свежескошенной травы.
На кухне стоят бутылки с сорокаградусной водкой для производства прозрачного мыла «Розовая герань» и мыла «Карамель», и мыла с пачули, и я краду одну бутылку и трачу мои похоронные на сигареты. Показалась Марла. Мы разговариваем о растениях. Марла и я гуляем по ухоженным гравиевым дорожкам по калейдоскопически узорному саду, попивая водку и куря. Мы разговариваем о её грудях. Мы разговариваем обо всём, кроме Тайлера Дердена.
Однажды газеты написали, что группа людей в чёрном прорвалась в хороший район, в роскошный автосалон, и начала дубасить по бамперам бейсбольными битами, из-за чего воздушные подушки внутри взрывались, рассыпая какой-то порошок, а сигнализации автомобилей дико вопили.
В Мыловаренной компании на Пейпер-стрит команды берут бутоны роз и анемонов, лаванды, упаковывают цветы в ящики с чистым жиром, который поглотит их запах; это необходимо для производства мыла с цветочным запахом.
Марла рассказывает мне о растениях.
Роза, говорит мне Марла, это природное вяжущее средство.
У некоторых этих растений такие названия, будто они сошли со страниц поминального списка: Ирис, Базилик, Рута, Розмари и Вербена. А некоторые, вроде Таволги, Лужницы, Аира и Аралии похожи на имена фей у Шекспира. Лиатрис пахучая со своим сладким ванильным запахом. Лещина, ещё одно природное вяжущее средство. Фиалковый корень, дикий испанский ирис [15].
Каждую ночь Марла и я гуляем в саду, пока я не уверюсь в том, что Тайлер и в эту ночь не придёт. Прямо за нами всегда следует обезьяна-космонавт, чтобы подобрать веточку бальзамника, или руты, или мяты, которую Марла растёрла перед моим носом. Упавший бычок. Обезьяна-космонавт следует за нами, стараясь стереть даже сам факт нашего пребывания здесь.
Однажды ночью в парке на окраине другая группа облила бензином каждое деревце и от деревца до деревца провела бензиновые дорожки, и устроила отличный маленький лесной пожар. Это было в газетах — в городских домах через улицу окна от жары оплавились, а припаркованные машины пыхтели и оседали на изжаренных, оплавленных покрышках.
Арендованный Тайлером дом на Пейпер-стрит — внутри влажное животное, потому что множество людей потеет и дышит. Движется столько людей, что дом дрожит.
И однажды ночью, когда Тайлер не пришёл домой, кто-то просверлил банкоматы и таксофоны, затем этот кто-то вставил масляные магистрали в дырки и при помощи шприца для масляных работ закачал в банкоматы и таксофоны тавот или ванильный пудинг — по выбору.
А Тайлер так и не появлялся дома, но после месяца его отсутствия у некоторых из обезьян-космонавтов появились тайлеровы поцелуи на тыльной стороне руки. И затем эти обезьяны-космонавты ушли, а на крыльце появились новички, которые были готовы их заменить.
И каждый день люди приезжали и уезжали на разных машинах. Ты никогда не видел одну и ту же машину. Однажды вечером я услышал голос Марлы на крыльце, говорящий обезьяне-космонавту: — Я здесь, чтобы увидеть Тайлера. Тайлер Дерден. Он здесь живёт. Я его друг.
Обезьяна-космонавт отвечает:
— Мне очень жаль, но ты слишком… — он делает паузу, — ты слишком молода, чтобы принять участие в тренировках.
Марла говорит:
— Пошёл ты.
— Кроме того, — рассуждает обезьяна-космонавт, — ты не принесла необходимых предметов: две чёрных рубашки, двое чёрных брюк…
Марла орёт:
— Тайлер!
— Одну пару тяжёлых чёрных ботинок.
— Тайлер!
— Две пары чёрных носков и две пары простого нижнего белья.
— Тайлер!
И я слышу, как парадная дверь с грохотом закрывается. Марла три дня ждать не будет.
Большую часть дней, после работы, я прихожу домой и делаю себе бутерброд с ореховым маслом.
Когда я прихожу домой, одна обезьяна-космонавт зачитывает что-то группе других обезьян-космонавтов, которые сидят на полу, заполнив весь первый этаж.
— Уникальная красота снежинки — это не про вас. Вы такая же разлагающаяся органическая материя, как и все остальные, и мы все вместе — часть огромной компостной кучи.
Обезьяна-космонавт продолжает:
— Наша культура сделала нас одинаковыми. Никто теперь не является на самом деле белым, чёрным или богатым. Мы все хотим одного и того же. Как индивидуальности — мы ничто.
Чтец останавливается, когда я вхожу, чтобы сделать свой бутерброд, и все обезьяны-космонавты сидят тихо, как если бы я был один. Не беспокойтесь, говорю. Я это уже читал. Я это набирал.
Даже мой босс, возможно, читал это.
Мы все — огромная кучка дерьма, говорю. Валяйте дальше. Играйте в свои маленькие игры. Не обращайте на меня внимания.
Обезьяны-космонавты ожидают в тишине, пока я не сделаю свой бутерброд и не возьму ещё одну бутылку водки с собой наверх. За своей спиной я слышу: — Уникальная красота снежинки — это не про вас.
Я — Разбитое Сердце Джо, потому что Тайлер выбросил меня. Даже мой отец выкинул меня. Ой, а я ведь могу продолжать и продолжать в том же духе.
Иногда ночами, после работы, я иду в какой-нибудь бойцовский клуб — в подвале бара или гаража, и я спрашиваю, не видел ли кто Тайлера Дердена.
