Джон Кей - Цирк мертвецов
На вечеринку 4 июля 1985 года Джин пошёл скорее ради Элис, для того, чтобы она быстрее почувствовала себя уютно в новом доме, в который переехала двумя неделями раньше. Там Рейчел рассказала Джину, что она была знакома, а иногда даже «работала» на Чарли Мэнсона в конце 1950-х, когда он в первый раз приехал в Лос-Анджелес с Розали, своей семнадцатилетней беременной женой.
— Я впервые увидела его, — рассказывала Купер, — когда он снимал девушек возле «Уайпаут», бара на юго-западе, который принадлежал шайке воров. В течение шести месяцев я была его главной девушкой, пока однажды он не встретил в Уэствуд-Виллидж Джуди, богатую еврейскую стерву из колледжа. У неё был белый автомобиль марки «ти-бёрд», который она переписала на него, ещё она одела его с ног до головы. Когда её отец узнал, что Чарли спит с ней, он взбесился, выследил его, и Чарли отправился обратно в тюрьму. За те два года, что мы были вместе, его сажали в тюрьму по меньшей мере пять раз. Конечно, в тюряге он научился, как разводить девушек.
Позднее, зайдя к Джину в гости, Рейчел рассказала ему, что в то время Кэтлин — мать Чарли жила в Лос-Анджелесе. Они с Чарли навестили её в Рождественский сочельник в 1957 году.
— Она жила на улице Марипоса, чуть к югу от Голливудского шоссе, в одном квартале к югу от Сансет. Мы приехали часов в девять. Чарли привёз ей подарки, дешёвые карманные книжечки, которые он купил в букинистическом магазинчике на Чероки. Мне кажется, что это были вестерны; на обложке была изображена женщина, которая держала нож у горла мужчины. Я завернула их в красивую бумагу, которую украла в Рексэлле-на-Гауэре.
Купер рассказала, что, когда они с Чарли пришли, у Кэтлин Мэнсон был в доме мужчина. Он сидел на диване без рубашки и пил пиво из банки. Мама Чарли, открывшая нам дверь в одной рубашке, быстро поздоровалась и убежала в ванную, откуда вышла уже в юбке и блузке. Чарли положил подарок на телевизор и пошёл на крохотную кухоньку. Он достал пиво из холодильника, открыл его и не выходил до тех пор, пока его мать не вернулась в гостиную и не села рядом с человеком без рубашки. Тут Чарли появился в гостиной с «будвайзером» в руке и разделочным ножом, спрятанным в брюках.
— Чарли сказал маме, — продолжала Рейчел, — что я такая же шлюха, как и она, только моложе и симпатичнее и у меня более упругая грудь. Напомню, что это были его первые слова, которые он произнёс. Секунд десять все молчали. Затем худой человек поставил пиво на столик, наклонил голову и странно посмотрел на Чарли. Он сказал, что Чарли не должен говорить так о своей матери. На что Чарли ответил, что он будет говорить о своей матери всё, что захочет, что с пяти лет он наблюдал за тем, как она трахалась с мужиками. Ещё он сказал, что он может трахнуть меня абсолютно бесплатно, так сказать «две в одном» в честь Сочельника. Тут он вытащил из-за спины нож и улыбнулся.
Мама Чарли положила руку на вздрогнувшее плечо мужчины и велела ему не двигаться. Она сказала: «Он не причинит тебе зла. Он мой сын». Чарли приказал своей матери слезть с дивана и велел мне сесть на её место рядом с худощавым мужчиной и заняться с ним сексом.
Мужчина скрестил руки на груди и сказал, что он не готов сделать то, что он сказал. Тогда Чарли сказал, что зарежет его. Его мама испугалась и назвала Чарли психом. Она громко орала. Чарли попросил её замолчать, но она отказалась, тогда Чарли так ударил её кулаком по лбу, что она полетела на пол.
К этому времени я разделась, и Мистер-Не-Желающий-Секса посмотрел на меня, особенно на мои груди семнадцатилетней девушки, с большим интересом. Я сказала, что мне нравится, когда люди смотрят, как я занимаюсь сексом, меня это заводит, а потом расстегнула ему пояс. Через некоторое время мы все вместе отправились в «Ревеллс», где пили коктейли и играли в карты до самого закрытия. По пути домой Чарли рассказал мне о своём детстве. Он не знал своего настоящего отца, но сказал, что фамилия его была Скотт. Мэнсон — это фамилия одного из его приёмных отцов. Он сказал, что мистер Скотт работал поваром в забегаловке на автовокзале в Луисвилле. А потом он сказал и впрямь невероятную вещь. Он сказал, что он был чернокожим.
Это было единственное, чему я не поверила.
Глава 7 — Ещё одно письмо от Элис
Дорогая Элис!
С тех пор как я последний раз писала тебе, многое произошло. Помнишь того парня, Чарли, о котором я рассказывала? Парень, который был постарше и просидел кучу времени в тюрьме? Я говорила о тюрьме? Не помню. Как бы там ни было, мы с ним стали любовниками и друзьями, и я ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой. Он — первый человек, с которым я чувствую себя спокойно, в одежде или без неё. Когда мы занимаемся сексом, я вижу радугу.
Сейчас мы живём вместе с девушкой по имени Мэри. Мэри работала в университетской библиотеке, но однажды увидела Чарли с гитарой рядом со студенческим центром, он стоял и пел под дождём. Она не знала его и пяти минут, но уже знала, что он «полюбил её за то, что было скрыто внутри её». И тогда он сказал ей, что подарит ей один день в раю, и она поверила ему.
Для нас обеих Чарли стал единственным человеком, о котором мы заботимся и волнуемся. Он учит нас забывать, прощать и мечтать.
Лето любви закончилось, Элис. Тогда улицы были полны любовью и вибрациями добра; любые наркотики и еду можно было достать бесплатно. Теперь же бесплатно можно только сесть в тюрьму.
Чарли знал о том, что так будет, задолго до того, как это поняли мы с Мэри. Он сказал, что все стали наперебой продавать любовь, чтобы реализовать как можно больше бесплатных экземпляров. Так что мы решили уехать из Сан-Франциско и отправиться путешествовать. Чарли купил школьный автобус, который стал нашим домом. Когда я спросила его, куда мы поедем, он ответил: «Туда, где никто не будет запускать руки в карманы наших душ».
Всю свою жизнь я хотела вернуть всё назад и начать всё с начала. Именно сейчас я начинаю всё заново, я стою на берегу залива, готовая полететь к солнцу, и ничто не помешает мне. Чарли сказал, что если я сделаю шаг назад, то это будет шаг к выходу, прочь от света. Он сказал, что я наделена жизнью, чтобы освободиться.
С любовью, Элис
Глава 8 — В поисках врага
Джин выехал на Голливудское шоссе с Винной улицы, проехал два квартала на юг и припарковался на Гувер, между Сельмой и Сансетом. Через улицу находился «Дом друга», бесплатная больница и психологическая помощь для бездомных подростков. Офис Герба Стелзнера был расположен в соседнем, самом старом здании квартала. В резком полуденном свете трёхэтажное бетонное здание выглядело внушительно.
В течение последних двух недель Джин безуспешно пытался поговорить со Стелзнером по телефону. Он постоянно был на встречах, то его не было в городе, то он вышел пообедать — словом, он постоянно был недоступен. Вчера, когда Джин позвонил ему, секретарша Стелзнера очень милым голосом ответила: «Мистер Стелзнер не будет разговаривать с кем-либо ни о Бобби Фуллере, ни о ком-либо из его бывших клиентов».
— Мне нужно совсем немного времени, — повышая голос, что свидетельствовало о кратковременной вспышке гнева, ответил Джин. — Скажите ему, что я не займу больше получаса его времени.
— Простите, ничем не могу вам помочь, — ответила девушка, и за секунду до того, как она повесила трубку на рычаг, Джин услышал мужской голос, который грубо кричал: «Скажи ему, пусть убирается ко всем чертям!»
Хрупкая девушка со скверной кожей вышла из «Дома Друга», неся на руках ребёнка, завёрнутого в голубое одеяло. В нескольких шагах позади неё шёл ехидно улыбавшийся парень в камуфляжных брюках и больших очках в толстой оправе. Когда они прошли по тротуару мимо Джина, парень посмотрел в сторону и плюнул на припаркованную машину. Затем он протянул руку и дёрнул девушку за тощий хвостик, обозвав её «тупой сукой».
Девушка обернулась и попыталась ударить парня, но он отбежал.
— Не обзывайся! — закричала она.
— Чёрт подери, я же не серьёзно, — ответил парень.
— Ты не понимаешь! Джеми мог умереть, — ответила девушка и остановилась. Слёзы бежали по её прыщавым щекам. — Мы должны быть осторожны.
Парень подошёл к девушке и крепко обнял её. Пристыженный, но не желающий это показать, он небрежно поцеловал тронутое оспой лицо девушки, громко чмокнув губами. Лицо девушки скривилось, как будто она была недовольна, но это было притворством, тут парень схватил её за руку и попытался пощекотать, но она грубо оттолкнула его.
— Я хочу, чтобы ты хорошо обращался со мной, — сказала она, и парень застыл с поднятыми вверх руками, словно его арестовывали. — Я не шучу. Я хочу, чтобы ты относился ко мне с уважением. Ясно?
— Ладно, — кивнул парень, всё ещё не опуская руки.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Тогда опусти руки и постарайся вести себя соответственно своему возрасту. — Парень опустил руки, и девушка дала ему ребёнка. — Теперь ты отец, Билли. Веди себя соответственно.
