Винсент Килпастор - Школа Стукачей
- Нашички? Нашички, нашички.. Дык у вас была, чо уже убили всю?
Иногда с Витолсом невозможно разговаривать - не слышит, что ему сказали секунду назад.
- Твои дружки и убили, спортсмены гребаные, не пьют они вишь ли.
- Лана. Короче, есть на шестом квартале, через дорогу от Шухрата барыга. Юра зовут. Мужик сурьезный, сидевший. Сильно не хорохорьтесь там. Не откроет дверь, значит валите спать, стрёмно. Откроет – железно отоваритесь.
- Ну спасибо, Витолс, с Новым годом тебя, братка! Оставь пивка на утро, приползём наверное.
- Вот и я говорю - во истину воскресе!
***
С фазенды до магазина "Шухрат" - двадцать минут пёхом, такси уже не выловить, пик празднования. Летим почти бегом.
«Ты понимаешь, бабам всем деньги мои нужны» - не с того не с чего вдруг объявляет Стас. Он нигде не работает, получает смешную стипендию в училище, и третий год ходит в одних и тех пятьсотпервых джинсах. Этот комплекс миллионера, я думаю, возник в его расшатанном болезнью мозге под воздействием канабиса. Поэтому спорить не пытаюсь.
«А она, Танюха моя, она другая, совсем другая, понимаешь?»
Я, молча, всем своим видом соглашаюсь.
«Может и к лучшему оно... всё так. Может, останется для меня светлой, недосягаемой любимой, навсегда? А? Может так оно лучше?»
Юрин дом, возникший кафельной глыбой перед нами, избавил меня от необходимости соглашаться со Стасом. Все бабы - одинаковые, кроме Вероники, разумеется.
Я сейчас думаю лучше бы совсем, совсем тогда не нашли бы мы Юры, а двинули сразу бы к девчонкам. Хотя тогда писать было бы не о чем.
- Чо хотели чагой ?
Юра высокий, сухощавый, с пшеничными усами. Похож на киевского дореволюционного пристава.
Ярко желтый, шафранно-лимонный цвет его кожи говорит о том, что и его печень отведала гепатита. В Узбекистане гепатит как грипп. Болеют им почти все. Дело в том, что на хлопок, льют химикаты. Листья, таким способом искусственно сбрасываются с куста перед механическим сбором. Комбайн заглатывает потом чистое волокно. Эту же фигню американцы лили на джунгли во Вьетнаме, чтобы сбросить на землю листья и достать ушлых вьеьтконговцев. А у нас эта гадость травит воздух, воду, жратву, и каким-то макаром располагает организм к гепатиту. Гепатит – фрэндли. Узбекистан - хлопковый придаток братской семьи народов, про хлопок тут знают все. Его сеют трудолюбивые крестьяне, а собирает весь профессорско-преподавательский состав и студенты в системе высшего и средне-специального образования. Во время сбора урожая половина Узбекистана превращается в «хлопкоробов страны». Мне всегда кажется, что созвучность слов «хлопкороб» и «долбоёб» вовсе не случайна. Хлопок - наше всё. Анаша это неофициальная часть.
- С Новым вас годом вас, Юра, а дрянь есть?
Стас подчёркнуто вежлив. Кто знает, что ожидать от бывшего зэка. Говорят они очень подлые.
- Вы одни? Дряни нет, есть настоящий ураган, а не «дрянь»! Заходите. Обувь снимайте и на кухню. Я ща. Пять минут.
Юра уходит из квартиры, а мы наблюдаем, как тараканы мечутся струйками по его нечищеной плите и кафелю кухонных стен.
Юра ушёл, чтобы показать нам будто анаша где-то в другом месте, на случай если мы наведём на его хату ментов. Но мы то знаем, что это все понт и терпеливо ждём.
Пусть поскоморошничает. Лишь бы быстрее. Меня ждёт уютный горячий ам на проспекте Космонавтов. И самое главное, мы всё-таки нашли отраву в новогоднюю ночь. Большое дело сделали.
Юра возвращается порожняком. Долбаный перестраховчик.
- Сейчас, сейчас принесут, пара минут.
Это разряжает атмосферу. Юра, тем временем, достаёт целлофанчик с какой-то коричневой желеобразной пастой. Мажет её на столовую ложку, прыскает туда шприцом воды и начинает греть над газом кишащей брызгливыми во все стороны тараканами плиты.
-Приляпаетесь пацаны?
-Чего?
-Примажетесь, спрашиваю?
-Нам бы анаши, анаши, Юра. Мы не «Примазываемся».
-Сами смотрите, да. Дело хозяйское...
Он выбирает из ложки водицу цвета крепкого чая, и начинает перетягивать оранжевым медицинским жгутом волосатую руку. «Нина» - написано на руке у самого локтя.
В этот момент на кухню входит женщина. Если судить по давно нестираному халату и наглым глазам, Юрина жена. Лучшая половина. Повелительница грёз.
- Юрка, сука, только два часа прошло! Нахуя так дозу взвинчиваешь? Без меня тут один сам-на-сам двигаешься! Скотина неблагодарная!
Она строчила бы обвинения ещё с полчаса, если бы Юра не перебил тихим, удавьим голосом:
-Принесла?
-Принесла. Вот.
-Отдай пацанам.
Юра, наконец, попал в вену, ввел в нее «чай», и со вздохом откинулся к стене, закрыв глаза.
-С Новым Годом, пацанчики...
В голосе жены сквозит презрение:
-Скот
-А сильный ваще кайф?
Жена оборачивается ко мне.
-Капитальный. Лучше чем секс. Хочешь треснуться?
-А другого способа, без шприца, нет? Иголки, спид - мрачная песня.
-Ну, ещё сожрать можно. «На кишку». Или в чай заварить.
Просто в жилу оно экономнее, да и позабористей будет. А вам мужикам ваще лафа – хрен стоит по пять часов. Я только за это моему Юрке разрешаю тюхаться.
- А на двоих сколько стоит? Сколько нам надо захуярить, чтоб хуй стоял всю ночь?
***
«Совсем обнаглели гандоны, всех, сука, под раскрутку запущу, пидорасня!». У Бибикова совсем не срослись деловые переговоры с барыгами папской промзоны.
У Булгакова – такая же история. Кто-то развёл руками – завязал мол, кто-то послал подальше, кто-то даже взялся за заточку. Планировать стукачевский бляцкриг одно, а вот вытянуть проект на деле, совсем другое.
Проще говоря – нас послали нахуй. Все центровые барыги промзоны. Про Мутана вообще молчу, к нему они даже не ходили. Там броня бронетанковая.
Мы в ярости. Оторвались от земли, размечтались. Мы ведь можем их всех порвать. Или нет? Или вся наша тайная власть - полная херня?
Такой был красивый план! И главное – всем было бы хорошо! Что делать теперь?
Проводим оперативный консилиум. Булка не из тех, кто легко сдаётся.
-Следить за каждым их шагом, кто приходит, кто уходит, что жрут, с кем трут, всю хуйню! Ёбнем их, это железно. Перед Новым годом движение будет плотное. Жадность барыжная не даст им погасится в сезон. Выпасем их, сработает стопудово, но это по времени займёт как раз месяц. Отпадает.
- А что если их на промку не выведу завтра? Пусть посидят в жилой, пожрут баландачки, жопу отморозят на двух проверках, глядишь станут сговорчивей! Дадим знать, кто тут картишки тасует.
- Как это ты их не выведешь?
- Да карточки их личные спрячу в нарядной. Не выйдут карточки на перекличке, надзоры хрен выпустят с жилой. Порядок такой. Карточка, это как делюга на этапе - едет вместе с пассижиром.
- Нет. Фигня. Один день погоды не сделает. Не успеют горя хлебнуть. Да и пожаловаться смогут мастерам с промки.
- Ну, тогда совсем выкину карточки нахуй! Пару дней их будут искать, потом пару дней по-новой фоткать и делать дубликаты. Всего дней пять. Это уже срок.
- О! Это их встряхнет, хуеплетов. Здорово будет если и Дядя выдернет к себе по очереди и наедет. Типа смотрите мол, пусть весело будет на праздники, но безприкольно.
- Ага, пусть скажет им чтоб нам анашу отдали, мудак ты Бибик! Иди, почеши-ка мне яйца.
- Значит, просто намекнёт сотрудничать с нами. Это и его не подставит, и нам руки развяжет. Не станут сговорчивее – опять их карточки – в дальняк -рраз! Классный способ вымогательства, ты Шурик, талант, не в последний раз чалишься, поверь моему слову!
- Типун тебе на жопу, булкотряс несчастный!
Ладно.Ты поняла, Шура, о чем с Дядей сегодня перетирать будешь? Ну так огонь! Наше дело – правое. Враг будет разбит. Победа после обеда будет за нами.
Глава 6
Opium
Простите, я вас тут сейчас опасной пакостью собираюсь угостить, так что немного некоторой википедиевщины и подписка о неразглашении - обязательны.
Первый серьёзный и легальный бизнес на наркотиках опиумной группы, самых, по моему мнению, опасных, аж в 1773 году, начала всем известная британская Ост-Индская компания, влиятельнейшая акционерная структура, напрямую связанная с королевским двором и, соответственно английским спецслужбами.
Эта та самая компания, которая в Британской империи зачастую выполняла функцию оккупационного аппарата в колониях. Добившись от китайских властей разрешения, с 1773 года она начала ввоз опиума собственного производства в Китай. Именно Ост-Индская торговая компания оплатила работу исследователей-селекционеров, и во второй половине XVIII века в Бенгалии вывели специальный сорт опийного мака (Papaver somniferum), что положило начало целенаправленному его культивированию и промышленной переработке. Особенно хорошо прижился этот сорт в ещё одной колонии - Афганистане.
США первая волна опиумно-морфиновой наркомании захлестнула именно тогда, когда для работ по прокладке железных дорог китайские кули стали прибывать в страну огромными массами. Неграм дали свободу и они обленились. Пришлось импортировать китайцев. Очень скоро члены тайных обществ, прибывших вместе с кули, во всех крупных городах США открыли легальные курильни.
