Стюарт Хоум - Медленная смерть
Обзор книги Стюарт Хоум - Медленная смерть
Стюарт Хоум
Медленная смерть
Это художественное произведение. Все совпадения имён людей, мест и событий, описанных здесь, с именами настоящих людей, местами и событиями, являются абсолютно случайными.
«Пять скинхедов летели со скоростью и грацией волков, приближаясь к жертве. У пацана не было ни шанса! Джонни добежал до ублюдка первым, напрягая мускулы руки, чтобы стукнуть панку в горло ударом карате. Парень задрожал, и колени у него подогнулись. Прежде, чем типчик опустился на пол, банда окружила его — и их ботинки принялись молотить по его распростёртому телу…»
Раз
ДЖОН ХОДЖЕС добрую минуту безучастно пялился на доктора. Мария Уокер беспокойно поёрзала в кресле. Скинхед был молод и сурово красив. Профессиональная этика запрещает сексуальные связи с пациентами, но доктор ощутила, как осторожность покидает её. Марии так не хватало в жизни возбуждения. После двух лет сожительства с социальным работником, который проявлял больше интереса к делам местной Партии Лейбористов, чем к женской жажде генитального удовлетворения, в голове Уокер мелькали всякие видения.
— Говорите, — чирикнула Мария. — Чем могу вам помочь?
— Знаете, доктор, — выпалил Джон, — мне кажется, я псих!
— Вы считаете себя сумасшедшим? — недоверчиво повторила Уокер.
— Да, — признался Ходжес. — Я ёбнутый на всю черешню!
— Отсоси у меня, — распорядился скинхед.
— Сейчас я ничего не буду делать, — проворчала Уокер. — Меня там другие пациенты ждут. Позвоню тебе сегодня вечером в шесть-тридцать.
— Это свидание, — включился в игру Ходжес. — Мой адрес есть?
— Конечно есть, глупышка, — хихикнула Мария. — В твоей больничной карте.
Фицджеральд-Хаус возвышался над Крисп-Стрит-Маркет, как эдакий монструозный мегалит, возведённый, чтобы напоминать о миллионах, живущих в аду корявых застроек по вине послевоенных планировщиков. Джонни Махач жил на двадцать третьем этаже, и тоненькая стеночка отделяла его жилище от места, занятого парой с понтами стать арт-звёздами — Доном Пембертоном и Пенелопой Эпплгейт, они же «Эстетика и Сопротивление».
— Завари мне чаю, Пенни, — скомандовал Дон.
— Сам себе завари, — отбрила Эпплгейт.
— У меня голова болит, — пожаловался Пембертон, — из-за реггей, который крутит этот скинхед в соседней квартире. Нездоровая музыка, я из-за неё себя плохо чувствую.
— Этот прол ушёл минимум час назад, потом играл только мой компакт Майлза Дэвиса, а джаз ты, насколько я знаю, любишь, так что, должно быть, ты себя плохо чувствуешь по другой причине.
— Завари мне чаю, — скомандовал Дон. — Я заболел.
— Ты тут не единственный страдалец, — пробурчала Пенни. — У меня ПМС, болит спина и жестокая депрессия.
— И по какому поводу у тебя депрессия? — вопросил Пембертон.
— Для начала рецензия на нас в последнем выпуске «Art Scene»! — заорала Эпплгейт.
— У меня не меньше прав злиться на неё, чем у тебя! — возразил Дон. — Как ты думаешь, каково это, когда тебя называют проституткой от поэзии? А теперь завари мне чаю.
— Сам себе завари, — вскипела Пенни, бросая глянцевый каталог, и взяла в руки ежедневник.
— Пожалуйста, завари мне чаю, — упорствовал Пембертон.
— Сегодня вечером выставка Карен Элиот, — объявила Эпплгейт, бросая ежедневник. — Надо идти, Элиот может помочь нашей карьере, если мы её как следует умаслим.
— Твоя правда, — согласился Дон, — Карен стала крупнейшей величиной британской арт-сцены со времён Гильберта и Джорджа[1].
— Слышала, она богемно-рейверская до безобразия, — тявкнула Пенни. — Дон, если сможешь забраться ей в трусики, она за нас впряжётся.
— Мне говорили, что Элиот бисексуальная и яростно политичная, — проворчал Пембертон. — А вдруг я попробую её соблазнить, а она решит, что это ужасно патриархально? Пенни, милая, мне кажется, лучше тебе попробовать потереться с ней пёздами.
— Секс — это мерзко! — воскликнула Эпплгейт.
— Ага, — согласился её любовник. — Секс — мерзкая штука, но одному из нас придётся пойти на эту страшную жертву, если мы хотим развивать нашу карьеру. Учитывая интерес Элиот к сексуальной политике, ты идеальная кандидатка.
— Дон, — промурлыкала Пенни по дороге на кухню, — я заварю тебе чаю, мы сядем и рационально всё обсудим.
— Нет! — взвыл Пембертон, пулей вылетая из кресла. — Позволь мне сделать чай.
— Мне казалось, ты болеешь, — фыркнула Эпплгейт.
— Давай разойдёмся по-честному, — воскликнул Пембертон. — Я приготовлю чай, а ты переспишь с Элиот.
— Я буду делать чай, — завопила Пенни, а тем временем её любовник оттолкнул её, схватил чайник и наполнил его водой.
Джонни Махач покрыл дистанцию между станцией метро «Рассел-Сквер» и Корем-Стрит за пару минут. Он вдавил цифры один ноль один на домофоне, и долю секунды спустя Карен Элиот потребовала представиться.
— Это Джон, — ответил Ходжес. — Чудик, которого ты подцепила в «Питомнике» в субботу вечером.
— Ага, помню, ты ещё говорил, что такого классного отсоса у тебя в жизни ещё не было.
— Есть такое дело, — засмеялся Джон.
— Все парни так говорят, — ответила Карен.
— Могу я к тебе подняться? — не отступал Ходжес.
— Ну, если нужно, — уступила Элиот.
Джонни слегка сбил с толку лабиринт лестниц в пятиэтажном доме, но, в конце концов, он нашёл квартиру Элиот. Жилище восхитило его не меньше, чем хозяйка. До встречи с Карен Ходжес не знал, что есть хотя бы крошечная возможность снять такое место прямо в центре города. Теперь он понял, что если как следует попахать, нет ничего невозможного.
— Ты грязный ублюдок, — фыркнула Элиот, когда гость клюнул её в щёчку, — у тебя стоит!
— Ничего подобного! — возразил Ходжес.
— Теперь точно стоит! — засмеялась Карен, расстёгивая ширинку Джонни и доставая его дурика.
— Отсоси у меня, — взмолился Ходжес.
— Потом, — вынесла решение Элиот, убирая пенис на место и застёгивая молнию. — Сначала хотелось бы узнать, почему ты пришёл ко мне.
— На восхитительную генетическую акцию, — полыхнул глазами скинхед.
— Фиг там, — ругнулась Карен. — Что-то другое. У тебя где надо всё торчит и выступает, если тебе надо просто перепихнуться, ты снимешь бабу поистине где угодно. Значит, есть другая причина.
— Ладно, ладно, — согласился Джонни, — я хотел узнать у тебя насчёт справки психа. Ты говорила, что делала её, чтобы заполучить эту квартиру.
— Как я её делала, — объяснила Элиот, — пошла к своей участковой врачихе и сказала ей, что кажется, сошла с ума. Она дала мне направление к специалисту, и когда я призналась психиатру, что душевнобольная, меня зарегистрировали, как имеющую особые потребности в жилье.
— Я ходил сегодня с утра к доктору, сказал, что хромой на всю голову, — пожаловался Ходжес, — но она не послала меня в местную дурку, чтобы проверить мозг. Только пригласила поужинать-поебаться.
— Фу, как неэтично! — засмеялась Карен. — Что ты ей наплёл, прежде чем она сделала тебе это предложение?
— Сказал, что псих, — объяснил скинхед, — и что исцелить меня может только дешёвая квартира в Уэст-Энде.
— Тупица ты, однако, — заметила Карен. — Даже полный идиот сумел бы правильно расшифровать твои действия. Ты едва ли не прямым текстом сказал, что с мозгами у тебя всё в порядке, а нужен тебе только новый дом.
— А ты как получила направление? — спросил Джон.
— Сказала, что страдаю от маниакальных форм поведения и иногда думаю, что я машина, — сообщила Элиот. — Психиатр подумала, что мне лучше переехать в центр города, где мне будет легче социализироваться и завести новых друзей. Она договорилась насчёт моего переезда в эту квартиру.
— И что посоветуешь мне теперь делать? — спросил Ходжес. — С доктором я облажался? Смогу я убедить её, что псих?
— Иди домой и выеби её, — скомандовала Карен. — Потом будешь её шантажировать, чтобы она выписала тебе справку. Докторам запрещено иметь сексуальные отношения с пациентами.
— Мне что, сейчас надо уходить? — ответил скинхед.
— Ага, — приказала Элиот. — У меня дела. Так, запиши свой телефон в записной книжке, я тебе как-нибудь позвоню.
— Странная ты, — вздохнул Джон, карябая цифры. — До этой субботы я не знавал цыпочек, которые вызывали бы мне такси после того, как я выебал её.
— У меня счёт в этой компании, — фыркнула Карен. — Надо же им пользоваться.
Мария Уокер глянула на часы. Ей надо принять ещё пятерых пациентов, прежде чем устроить перерыв на ланч. Доктор выполняла свою работу как автомат. Большую часть утра у неё в голове крутились мысли о пылкой секс-сессии, которую они с Джонни Махачем устроили перед возвращением домой. Один раз скинхед излился прямо в неё, было бы забавно заставить своего клёвого любовника вылизать вонючую манду. К сожалению, приятное течение мыслей прервал стук в дверь.
