Йоханнес Зиммель - Любовь - только слово
— Но почему?
— Я виновата! Она уже в четырнадцать могла бы выйти на сцену! Но я не хотела, чтобы она стала актрисой, и заставила пойти работать на наши заводы. Я… я хотела, чтобы кто-то продолжил наше дело… Вы понимаете меня? Я искала для Вирджинии такого мужа, который разбирался бы в промышленном производстве. А тут приходит она с этим композитором! Я даже не соизволила подать ему руки! — Миссис Дурхам отпивает еще глоток виски. — Дела у них сейчас идут очень неважно, об этом сообщают мои друзья из Канады.
— Ваши друзья?
— Да, друзья, мистер Мансфельд. Вирджиния мне никогда не пишет. Она меня ненавидит! О да! Дочь ненавидит меня. И, может, поэтому я так много путешествую.
— Миссис Дурхам…
— Действительно хороший виски, не правда ли?
Глава 17
Когда я приехал в Эхтернах, чтобы навестить мать, меня к ней не допустили.
— Сейчас это невозможно, господин Мансфельд, — сказал мне врач, с которым я разговаривал в последний раз. Вы не сможете увидеть вашу мать, она, к сожалению, находится как раз… она… в плохом состоянии. И ваш визит может ее очень возбудить. Поэтому я вынужден запретить посещение.
Так что мать я не увидел, а с отцом и тетей Лиззи смог встретиться. Они навестили меня в гостинице. Я передал отцу книгу от Манфреда Лорда. Разумеется, разговор состоялся короткий и холодный. И о том, что у меня больше нет машины, я даже и не заикнулся.
Спустя некоторое время там же, в Эхтернахе, я продал свои часы, авторучку с золотым пером и бинокль. Купил на эти деньги билет в вагоне второго класса и отправился в путь. До Флоренции добирался, сидя в переполненном купе, где за всю ночь не сомкнул глаз. Во Флоренцию приехал измотанным и усталым. Там я сошел с поезда не потому, что Верена рассказывала о таком маршруте, а потому, что дальше ехать на поезде больше не мог. На такси добрался до автострады, где мне повезло. Вскоре около меня остановился «форд» и…
— Четверть часа уже прошла, миссис Дурхам! — я испуганно поднимаю голову: красавец официант стоит перед нами с подносом, заставленным бокалами виски.
— Спасибо, Роберто! Один бокальчик возьми себе.
— Grazie, Signora, grazie![57]
Небо становится бесцветным, на нем появляются первые звезды. Вода почернела и, превращаясь в белую пену, плывет за кормой. Наступила мертвая тишина.
— Вы уже определились, где будете жить?
— Нет.
— Сейчас я дам вам свою визитную карточку, на ней адрес и телефон. Заходите в любое время. Вы играете в теннис?
— Да.
— А в бридж?
— Тоже.
— Прекрасно! Я знаю здесь одного старого майора с женой. У них совсем рядом есть небольшой домик. Они очень приятные люди, и мы могли бы вместе поиграть. А у меня есть теннисный корт и личный пляж. Но вы, конечно, не позвоните, я знаю…
Миссис Дурхам опьянела и поспешила сообщить мне об этом.
— Вам это не мешает?
— Мне? Я сам уже под мухой!
«Да, таким пьяным, как сегодня, я никогда еще не был!» — подумал я.
Чувствую, что плохо держусь на ногах. Миссис Дурхам в таком же состоянии. Мы непрерывно хохочем и рассказываем друг другу смешные истории. На самом деле, вероятнее всего, они были совсем не смешными. Остальные пассажиры подозрительно косятся на нас.
— Они принимают вас за моего жиголо, — поясняет миссис Дурхам.
Верена! Верена! Будешь ли ты ждать меня в порту?
— А я была бы рада иметь такого симпатичного жиголо! Я бы отдала ему все! — Она опять пьет. — Видите там, впереди, огни? Это Портоферрайо!
Глава 18
Вот мы и приехали на место. Но мне мало что удается увидеть по прибытии: лишь огни, освещающие причал и дорогу от него.
Наш паром опять начинает вращаться по кругу, чтобы подойти к причалу задом и чтобы мы смогли съехать с него. На освещенном причале вижу людей. Много людей. Но Верены среди них нет!
— А мой управляющий уже здесь. Вон он стоит внизу.
— Старая дама машет рукой. — Я немного перебрала. Не могли бы вы съехать на моем автомобиле на причал? Я буду вам очень признательна.
— Разумеется, миссис Дурхам! И большое, большое спасибо вам за все!
— Ах, какие пустяки! Но вы ведь все равно не позвоните!
— Почему же, позвоню!
— Не верю! Возьмите ключи.
Я очень пьян и не знаком с автомобилем миссис Дурхам. Я сбиваю брус ограждения и врезаюсь в стену на причале. Выхожу из автомобиля и смотрю на то, что наделал. Бампер погнут. И вдруг слышу у себя за спиной смех миссис Дурхам.
— Здорово это у вас получилось!
— Простите!
— Да бросьте вы!
К нам подходит мужчина в белых брюках и белой рубашке. Он почтительно здоровается с миссис Дурхам и целует ей руку. Пока этот мужчина достает мой чемодан из багажника и ставит его на булыжную мостовую причала, старая дама, не переставая, весело смеется. Управляющий, бросая на меня враждебные взгляды, садится за руль. Миссис Дурхам с трудом опускает стекло:
— Вирджиния… — она едва выговаривает слова, — моя… моя дочь… понимаете, мистер Мансфельд, моя Вирджиния… она… действительно… Я думаю, что я была к ней несправедлива.
Управляющий завел машину, и она тронулась. Я вижу, как миссис Дурхам откинулась на спинку сиденья.
Из чрева корабля выезжают все новые и новые автомобили. Я ставлю свой чемодан перед стеной на причале.
— Сердце мое!
— Верена!
На ней узкие желтые брюки, сандалии на босу ногу и пестрая блузка. Она обнимает и целует меня.
— Любимая, — говорю я, — любимая!
— Да ты пьяный!
— Да, любимая.
— Едем домой, ко мне домой!
— Как… домой?
— Мужа нет. Он в Риме. Уехал на три дня!
— А прислуга…
— Я всех уже отпустила. Мы будем одни.
— А Эвелин?
— На Корсике. С воспитательницей. Они вернутся лишь послезавтра вечером.
— Мы… одни до… до вечера послезавтра?
— Да, Оливер! Иди сюда. Машина там, на той стороне.
— Верена! Мне нужно кое-что тебе сказать.
— Я знаю.
— Что ты знаешь?
— Что ты хочешь мне сказать.
— И что же?
— Что ты меня любишь!
— Да! Но откуда ты знаешь?
— Я чувствую. Что ты пил?
— Виски.
— Я тоже очень люблю тебя, сердце мое! И мы едем домой. Я приготовила для тебя обед. Но перед этим мы можем искупаться в море, а то слишком жарко… А потом…
— Надеюсь, что я к этому времени протрезвею!
— А я надеюсь, что не совсем. Ты такой сладкий бываешь, когда выпьешь. Давай, давай… быстрее. Пойдем быстрее отсюда!
Часть восьмая
Глава 1
Голая, совсем голая, она бежит по белому песчаному пляжу, протягивая ко мне руки и смеясь. Ее груди то поднимаются, то опускаются, волосы сверкают в свете южной луны. А вот и бухта, вот они, итальянские сосны и оливковые деревья, покинутые соломенные хижины. Вот и море. Вот и небо со звездами. Вот он, ветер, теплый и нежный. Вот он, морской прибой, тихий и ласковый. Вот оно, все то, что я уже задолго до этого момента видел в своих мечтах, своим внутренним взором. И все оказалось и в самом деле таким. Вот и опять то же чувство, что все это когда-то я уже видел. Я тоже голый. Песок мокрый, но теплый. Она подбегает ко мне, наши тела соприкасаются. Мы обнимаем друг друга, и для нас на этой земле никого больше нет. А вокруг ни единой души, и нас никто не видит, мы совершенно одни в бухте Ла-Биодола!
Я жадно целую лицо, шею, груди Верены. Чувствую губами ее соленую кожу. Мы вместе выходим из воды. Прошло уже девять часов. Волна касается наших ног, и мы падаем в море. Но падаем мы медленно и нежно, как в замедленной съемке, на теплый и мокрый песок. Мы все еще держим друг друга в объятиях. Убегающая волна вновь омывает нас. Затем набегает следующая, за ней еще одна. Вода накрывает наши тела и лица и бежит дальше. А мы лежим и чувствуем, как с легким шуршанием оседает под нами песок и с каждой волной мы погружаемся в него все глубже и глубже. Мы погружаемся друг в друга, а волны набегают и омывают нас сверху. Мы делаем это молча. Только луна, звезды, черные деревья на склонах гор вокруг бухты — свидетели нашей любви.
Я еще не совсем протрезвел. Верена тоже, между прочим, немного выпила, чтобы быть на равных со мной. И в этом размеренном и нежном ритме неутомимой, неиссякаемой любви мы сливаемся в единое целое! Волна за волной омывают нас. Ветер, море, песок и звезды. И мне кажется, что когда-то я это уже видел. Может быть, в своих мечтах, фантазиях.
Глава 2
Бухта, окаймленная длинной полосой пляжа, производит впечатление огромной, со всех сторон над ней возвышаются крутые горные склоны. Там, где бухта заканчивается, начинается великолепная дорога на Ла-Биодолу с многочисленными, очень крутыми поворотами. И я рад, что за рулем не я, а Верена. Я бы определенно не справился и сорвался в пропасть. Почти у самого моря дорога заканчивается, и дальше идут две полоски каменной дорожки, ведут прямо к гаражу господина Манфреда Лорда.
