Г. Осипов - Общество знания: Переход к инновационному развитию России
Что означает «выбор пути развития» России? От чего зависит выбор? Прежде всего, он зависит от того, понимается ли Россия как страна со своим народом и хозяйством, или она становится пространством, на котором действуют «операторы» глобальной экономики исходя из критериев их эффективности. Это и предопределяет стратегические цели и те средства, которые можно использовать в достижении той или иной цели.
Прежде чем говорить о стратегических альтернативах, надо определить исходное состояние на нынешнем распутье. Россия переживает длительный системный кризис. Все большие системы общества и государства находятся в состоянии деградации, перестройки или неустойчивого равновесия. «Переходный период» отличается неопределенностью образа будущего, плохой изученностью исходной системы и природы ее кризиса, острым недостатком знания об угрозах и рисках в их динамике. В таком состоянии находится и «общество знания» России — система, на которую кризис накладывает новые большие нагрузки и резко меняет структуру функций.
Кризис 90-х годов в России является принципиально новым и до сих пор малоизученным явлением. Поведение многих систем общества в ответ на изменения было неожиданным, возникающие в ходе трансформации структуры не похожи ни на прежние советские, ни на свои аналоги за рубежом. Это требует обновления методологии анализа систем в переходном состоянии, в нашем случае — анализа российского «общества знания» в его связи с хозяйством и обществом. Для рационального выбора стратегических альтернатив надо изложить особенности того типа национального бытия, каким является кризис и переходный период, составить «карту» тех функций, которые может выполнять в такой период только подсистемы отечественного «общества знания» (наука, образование, управление и др.), создать систему параметров и индикаторов, которыми уместно пользоваться в этот период для изучения российских систем и процессов их развития.
До недавнего времени все необходимые «карты» для выработки решений составлялись (как в органах власти, так и в обыденном сознании) по инерции советской системы или путем имитации успешных зарубежных систем (США, ЕС, ОЭСР). Это приводило и приводит к серьезным структурным несоответствиям принимаемых решений. Накопленный опыт позволяет сегодня составить эти «карты» исходя из реальности России, прогнозируемой на ближайшее десятилетие. Это — работа, которая должна была бы делаться срочно, но условия для этого еще не созданы.
Суть выбора и главное противоречие
При сырьевом варианте развития Россия становится пространством, почти полностью раскрытым для действий «операторов» мирового сообщества — экономических, культурных, информационных. Восстановление систем хозяйственной и культурной жизни народа, а не только тонкого слоя элиты, возможно лишь на базе целостного жизнеустройства России. Изучение опыта России 90-х годов и развития тех противоречий, которые возникли при перестройке мироустройства после краха СССР, позволяет сделать определенный вывод: сохранение России как целостности, обладающей чертами самобытной цивилизации, возможно только на инновационном пути развития. На этом пути Россия — страна со своим народным хозяйством и своей культурой. Именно этот выбор имеет смысл рассматривать, так как в ином случае принятие решений о строительстве новых форм общественного бытия «в этой стране» будет выведено из сферы нашего влияния практически полностью. Если Россия станет зоной периферийного капитализма, сам этот вопрос будет снят с повестки дня. Приспособление к этому состоянию, если оно возникнет, будет совершенно новой и особой задачей, обсуждать ее будут другие люди.
В 90-е годы Россия рассматривалась реформаторами не как страна, а как пространство, что и привело к глубокому кризису. Глобальные операторы были заинтересованы в том, чтобы это пространство было очищено от российской промышленности и лишнего населения, потребляющих драгоценную нефть. В последние 50 лет прорывов в науке, которые позволяли бы надеяться на появление принципиально новых источников энергии, не произошло. Даже если такое открытие будет сделано завтра, массовое производство энергии наладят не скоро. Вывод очевиден: в обозримом будущем придется использовать традиционные источники. Главные из них — невозобновимые. Главные потребители энергоносителей лихорадочно ставят под свой контроль или захватывают их месторождения. Ирак перед глазами, Иран тоже под угрозой.
В 90-е годы Россия была жестко привязана к Западу. Ни о каком «инновационном пути» не могло быть и речи, от России требовали произвести деиндустриализацию, и правительство Ельцина по мере сил это требование выполняло (рис. 15).
Рис. 15. Объем производства промышленной продукции в РСФСР и РФ (в сопоставимых ценах, 1980 = 100)
Развитие России как страны, с сохранением ее территории и народа, теперь возможно лишь через программу «новой индустриализации»). При этом вариант, основанный на массированном экспорте природных ресурсов, будет невозможен. Это порождает неизбежный конфликт интересов. Если Россия — открытое пространство, то Запад не допустит здесь перехода на инновационный путь развития, нефть ему и самому нужна. А если Россия предпримет «новую индустриализацию», то экспорт нефти и газа придется сокращать. Возможен ли компромиссный вариант совмещения двух типов развития?
Да, в 2001 г. еще рассматривался вариант постепенного перераспределения энергоресурсов в пользу отечественного производства. Это позволило бы мобилизовать дремлющие экономические ресурсы населения, а государству сделать инвестиции в энергосбережение и создание «анклавов высоких технологий». Они стали бы «локомотивами» для развития других отраслей.
Но уже тогда условиями такой программы было оживление хозяйства в целом, стабилизация социальной системы и восстановление источников накопления средств государством. Уже тогда была большая неопределенность — хватит ли времени на то, чтобы обновить старые системы производства и жизнеобеспечения до полного истощения их возможностей. Но с тех пор прошло еще 7 лет, и оставшийся запас прочности уменьшился. Время для мягкого проекта анклавного развития, то есть создания отдельных очагов «высоких технологий», упущено. За 18 лет произошел технологический провал, и новые мощности надо ставить на технической и кадровой базе уже другого поколения. Многие отрасли уже не могут ждать, пока «очаги высоких технологий» возьмут их на буксир. Восстановление производства с модернизацией срочно требуется во всех отраслях и прежде всего в сельском хозяйстве и ЖКХ — иначе средства развития будут «проедены» и уйдут на ликвидацию аварий.
Значит, программа инновационного развития сегодня уже не может быть половинчатой, а должна стать тотальной, по всему фронту, как в 30-е годы — при одновременном выполнении чрезвычайных проектов по созданию «центров высоких технологий». После 2000 г. государство попыталось совместить несовместимое — бесперебойно снабжать Запад нефтью и газом, но в то же время начать попытки поднять отечественную промышленность. Поэтому и возникла напряженность в отношениях с Западом, а затем и конфликт. Пока возрождаемая часть российской промышленности ограничивалась производством металла и удобрений на экспорт и отверточным производством, которое почти не требует топлива, это было приемлемо. Другое дело — новая программа индустриализации, причем с энергоемким производством для себя. Это значило бы перенаправить поток нефти и газа от нью-йоркской биржи на российские заводы и сельскохозяйственные предприятия.
Перспективы развития конфликта
В 2007 г. было объявлено о курсе на «диверсификацию экономики за счет подъема перерабатывающих отраслей». Но перейти на этот курс невозможно, если не прикрыть задвижки нефтепроводов на Запад. На каком горючем распахать и засеять 42,3 млн га выведенных из оборота посевных площадей, чтобы дать сырье «перерабатывающим отраслям»? Откуда взять электроэнергию для сельского хозяйства, где ее производственное потребление сократилось за годы реформы в 4,2 раза?
Вот жестокий факт: в 1990 г. из СССР на экспорт ушло (в виде сырой нефти и нефтепродуктов) 27,8 % добытой нефти, а в 2005 г. из РФ ушло 77,3%. Для внутреннего потребления в 1985 г. в РСФСР осталось по 2,51 т нефти на душу населения, в 1992 г. по 2,08 т.110 А в 2005 г. осталось по 0,72 т на душу — в 3,5 раза меньше того, чем располагал житель РСФСР в 1985 г. Не на 10, не на 20 %, а в три с половиной раза меньше! Надо вникнуть в эту разницу. Одновременно на этом фоне начата широкая автомобилизация — из оставшихся в РФ 720 кг нефти на душу уже около трети сгорает на шоссе и в автомобильных пробках. Газа для удовлетворения внутренних потребностей России уже сейчас не хватает — но начали строить новые газопроводы за рубеж.
