Гарольд Роббинс - Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)
— Я не об этом. Ты никогда не пробовала сниматься в кино?
Дженни весело рассмеялась.
— Я ведь родилась в Калифорнии, мистер Боннер, и видела, что происходит с молоденькими девушками, которые крутятся возле кино. Даже с более привлекательными, чем я. Они становятся или продавщицами гамбургеров или дешевыми пятидолларовыми проститутками, работающими на улице.
— Это я знаю, — серьезно сказал он. — А ты знаешь, кто я?
— Конечно, мистер Боннер, я ведь читаю газеты. Вы один из крупнейших режиссеров Голливуда.
— Значит, я понимаю, о чем говорю. А?
— Возможно, — улыбнулась Дженни, — но я знаю себя и знаю, что я не актриса.
— Вчера вечером ты говорила другое.
— Я имела в виду мою работу. А потом, вы же видите, как я живу. Пройдет много времени, пока я смогу зарабатывать в кино тысячу в неделю.
— Как знать? У нас есть отличный сценарий, но уже пять лет мы не можем подобрать актрису на главную роль. Он был написан для Рины Марлоу. Но я думаю, что ты справилась бы с этой ролью.
— Вы сошли с ума, — рассмеялась Дженни. — Рина Марлоу была на экране суперженщиной. Я и мизинца ее не стою.
— В тебе есть что-то, что напоминает мне ее, — сказал Морис серьезно.
— Я слышала, что она была сумасбродна. Так, может быть, это?
— И это тоже, — сказал он, наклоняясь к Дженни, — но я имею в виду другое. Приходи завтра на студию, и мы устроим пробу. Если не получится, сразу забудем об этом. Если же получится и тебя одобрит один человек, ты будешь получать две тысячи в неделю.
— Две тысячи? — Дженни посмотрела с недоверием на Боннера. — Вы шутите?
Морис покачал головой.
— Я никогда не шучу, если разговор идет о деньгах.
— И я тоже, — серьезно сказала Дженни. — Кто тот человек, который должен одобрить пробу?
— Джонас Корд.
— Тогда лучше сразу забыть об этом. Насколько я слышала от других девушек, он натуральный псих.
15
Ирвинг прошел за Дэвидом в гостиную как раз в тот момент, когда Роза начала мыть посуду.
— Никогда не видел ее такой хорошенькой, — сказал он, усаживаясь в кресло перед камином.
— Да, — кивнул Дэвид.
Ирвинг посмотрел на него.
— Тебя что-то тревожит, Дэвид?
— Так, дела... — уклончиво ответил Дэвид.
— Может быть, это то, о чем я слышал?
Что-то в голове приятеля насторожило Дэвида.
— А что ты слышал?
— Говорят, они прижали твоего парня, — тихо сказал Ирвинг.
— А что ты еще слышал?
— Новая команда хочет сделать тебя главным, если ты перейдешь на их сторону. Они также говорят, что Боннер уже продался. — Дэвид молчал. Он не мог поверить, что Джонас не знает о том, что происходит. Но, возможно, так оно и было. — Почему ты молчишь, Дэвид? Ведь ты не просто так пригласил меня.
— Ты догадлив.
Ирвинг пожал плечами.
— У нас есть акции, — небрежно бросил он. — Мне звонили ребята и говорили, что к ним обращались брокеры. Они спрашивали меня, как им поступить.
— Много акций?
— По всей стране тысяч восемьдесят — девяносто. Мы посчитали, что дела у вас идут хорошо, и вложили деньги.
— А ты... то есть твои ребята, — поправился Дэвид, — уже решили, как поступить?
Эти акции могли сыграть важную роль. Они составляли более трех процентов от двух с половиной миллионов имеющихся акций.
— Нет, — ответил Ирвинг, — мы слишком консервативны. Но нам нравится влезать туда, где есть деньги. А обещания Шеффилда звучат заманчиво: полное финансирование, увеличение доходов в два раза.
Дэвид кивнул и в задумчивости сунул сигарету в рот. Но она так и осталась незажженой. Почему Джонас не отвечает на его послания? Трижды он пытался связаться с ним, и каждый раз никакого ответа. Необходимо найти его. В последнем месте, где Дэвид пытался отыскать его, сказали, что он за границей. Если это так, то к тому времени, когда он вернется, все будет кончено.
— Что ты собираешься делать, Дэвид? — мягко спросил Ирвинг.
— Не знаю, — ответил Дэвид, — я не знаю, что делать.
— Ты можешь пустить всена самотек, и пусть неудачник плачет.
— Я понимаю, — сказал Дэвид. Он наконец чиркнул спичкой и прикурил. — Корд не уделяет много внимания студии, мы как бы отошли на второй план. Но я знаю, что он умеет делать фильмы, у него настоящее чутье для кинобизнеса. Поэтому он и купил компанию. Он не такой, как Шеффилд со своей бандой. У них на уме только банкиры, брокеры, цифры, им на все плевать, кроме расходов и доходов и ведомостей баланса.
— Но у банкиров и брокеров все карты на руках, — сказал Ирвинг, — только глупец может их игнорировать.
— Конечно, — почти в ярости сказал Дэвид, теребя в руках сигарету.
Ирвинг помолчал некоторое время, потом улыбнулся.
— Вот что я тебе скажу, Дэвид. Я соберу все наши голоса и отдам тебе. Ты сам решишь, как их лучше использовать при голосовании.
— Ты действительно так сделаешь? — Дэвид был поражен.
— Думаю, что у меня нет выбора. — Рассмеялся Ирвинг. — Разве ты не возил для нас виски из гаража Шоки?
— А вот и кофе, — раздался голос Розы, вошедшей в гостиную с подносом.
— Боже! — воскликнул Ирвинг. — Да это шоколадный торт!
— Я сама его испекла. — Роза довольно рассмеялась.
* * *Ирвинг откинулся на спинку дивана.
— Ох, доктор! — сказал он, отдуваясь.
— Еще кусочек?
— Я уже съел три. Если съем еще один, то вам придется делать пластическую операцию на моем животе, чтобы придать ему первоначальную форму.
— Тогда выпейте еще кофе, — предложила Роза и, наполнив его чашку, начала собирать тарелки из-под торта.
— Я хотел тебя вот о чем спросить, Дэвид, — сказал Ирвинг. — Ты когда-нибудь слышал о девушке по имени Дженни Дентон?
— Дженни Дентон? Нет. — Дэвид покачал головой.
— Я совсем и забыл, что ты уже не вращаешься в обществе, — сказал Ирвинг, бросив взгляд на Розу.
— А в чем дело? — спросила Роза. — Я знаю Дженни Дентон.
— Вы? Откуда вы ее знаете, доктор?
— Четыре года назад девушка с таким именем работала в больнице медицинской сестрой.
— Среднего роста, темноглазая, длинные светло-каштановые волосы, хорошая фигура и завлекательная походка.
— Вы имеет в виду «сексуальная»? — рассмеялась Роза.
— Да, именно это я и имел в виду, — кивнул Ирвинг.
— Ну и что насчет этой девушки? — спросил Дэвид.
— Дженни, пожалуй, самая дорогая проститутка в Лос-Анджелесе. У нее шестикомнатный дом на холмах, и если тебе хочется увидеть ее, то прийти можно, только если тебе назначено. Она никогда не пойдет в отель. У нее имеется список клиентов, и прежде чем попасть к ней, можно прождать две-три недели. Он работает только пять дней в неделю.
— Если вы рекомендуете моему мужу, — оборвала его с улыбкой Роза, — то лучше остановиться.
Ирвинг рассмеялся.
— Похоже, что на прошлой неделе Морис Боннер посетил ее, и она обслужила его по высшему классу. А на следующий день Дженни появилась на студии для кинопробы. Он снял на цветную пленку несколько сцен по старому сценарию, который был у него под рукой. Он решил, что пробы удались. Он одел ее в белое шелковое платье, и она выходила из большого бассейна на двенадцатой площадке, демонстрируя свои прелести. Через два дня эта проба уже считалась наилучшей лентой для домашнего просмотра. Боннер получил на нее больше заявок, чем Селзник на «Унесенные ветром».
Дэвид знал только один сценарий, где была такая сцена.
— А ты не понишь название сценария? — спросил он. — Может быть, «Грешница»?
— Возможно.
— Если это так, то это сценарий, который написали Корду специально для Рины Марлоу незадолго до ее смерти.
— Меня не интересует, для кого он был написан, — улыбнулся Ирвинг, — ты должен посмотреть эту пробу. Ты ахнешь. Я просмотрел ее дважды, и так поступили все, кто был со мной в проекционной.
— Я посмотрю ее завтра, — сказал Дэвид.
— Мне бы тоже хотелось посмотреть, — подала голос Роза.
Дэвид взглянул на нее и улыбнулся. Впервые она проявила интерес к кино.
— Приходи завтра в студию к десяти и вместе посмотрим.
— Если бы у меня завтра не было бы важной встречи, я бы тоже пришел, — сказал Ирвинг.
* * *Дэвид завязал пояс пижамной куртки, уселся в кресло, стоящее рядом с окном, и посмотрел на океан.
Он слышал плеск воды в ванной и голосок Розы, замолкнувший, когда она начала мыть лицо. Он вздохнул.
Позади раздался звук открываемой двери, и Дэвид обернулся. Роза стояла в дверях и задумчиво смотрела на него.
— Ты хочешь что-то сказать мне? — улыбнулся Дэвид. — Ну давай.
— Нет, Дэвид, — ответила она. — Жена обязана слушать, что говорит ее хозяин и господин.
— Я не чувствую себя хозяином и господином.
— Что-нибудь не так, Дэвид?
— Не знаю, — ответил он и начал рассказывать ей всю историю, начиная со встречи с Шеффилдом в тот самый вечер, когда она позвонила. Она подошла к нему и прижала его голову к своему животу.
