Цзэн Пу - Цветы в море зла
— Вы это просили? Посмотрите скорее! Ох! Я чуть не умерла от страха!
Она бросилась в кресло, стоявшее рядом с кроватью, и прижала руки к высоко вздымавшейся груди.
Вдова развернула сверток.
— Что с тобой случилось? Почему ты так взволнована и напугана?
— Когда пришла посланная вами служанка, я уже спала и дверь у меня была заперта, — дрожащим голосом начала Цайюнь. — Вдруг сквозь сон слышу стук. Я сразу поняла, что это от вас, поднялась, долго искала в темноте спички и наконец ощупью открыла дверь. Служанка сказала мне насчет рукописи, я решила зажечь свечу, чтобы поискать, но в этот момент служанка вдруг как вскрикнет. Я от страха даже свечу выронила, и показалось мне, будто какая-то черная тень выскользнула из моей комнаты и бросилась бежать. Служанка погналась за ней и закричала: «Держите вора!» А я не смела шевельнуться, боялась, что там еще один. Потом немного успокоилась, нашла рукопись и вот принесла ее вам!
— Рукопись в порядке, — сказала вдова, — а ты не знаешь, вора поймали?
Цайюнь не успела ответить, так как в спальню вошла служанка и опередила ее:
— Какое там поймали! Я собственными глазами видела, как он выскочил из-за кровати госпожи Цайюнь. Когда он приблизился ко мне, я схватила его за полу халата, но он вырвался. Я побежала вдогонку, начала кричать, но пока подоспели сторож и дворник, он уже прыгнул на крышу и скрылся. Даже черепица не затрещала!
— Цайюнь! — промолвила вдова. — Раз вор прятался у тебя за кроватью, пойди посмотри: может, у тебя что-нибудь пропало?!
— Ой, я просто одурела от испуга! — воскликнула наложница. — Хорошо, что вы сказали, а то я радуюсь, что рукопись нашлась, а про свои вещи забыла.
Она поспешно направилась в свою комнату. Не прошло и трех минут, как из ее спальни донеслись плач и крики:
— Украли мою шкатулку с драгоценностями! Что я теперь буду делать?!
Вдова послала за Цайюнь служанку и стала ее успокаивать:
— Ну, не горюй, потерянного не воротишь. Сейчас ночь, шуметь все равно бесполезно. А завтра утром, когда господа Лу и Цянь придут нас провожать, мы попросим их заявить квартальному!
Цайюнь постепенно успокоилась. В ту ночь больше никаких событий не произошло.
Утром Лу Жэньсян и Цянь Дуаньминь действительно явились их провожать. Когда госпожа Чжан рассказала им о ночном происшествии, Цайюнь стала умолять, чтобы они заявили о пропаже в участок. Цянь Дуаньминь, скрывая улыбку, согласился и потребовал у Цайюнь список пропавших вещей. Тем временем сопровождающие и кареты были уже готовы. Коляска с телом Цзинь Вэньцина двинулась вперед, остальные — за ней. Лу и Цянь проводили родственников покойного друга до самой пристани, посадили их в лодки, и вдова с гробом, сопровождаемая сыном и Цайюнь, отплыла в Тяньцзинь. Здесь их встретил инспектор тяньцзиньской таможни, который помог семье перебраться на пароход. Все дальнейшее путешествие на юг протекало без особых осложнений, поэтому подробно описывать его мы не будем.
Вернемся лучше к Цянь Дуаньминю. Через несколько дней после отъезда госпожи Чжан на юг он получил высочайший указ о его назначении в Палату внешних сношений. С тех пор ему пришлось работать в двух местах и, кроме того, частенько являться на императорские аудиенции. Дома его неизменно ждала целая толпа гостей и визитеров, так что Цяню буквально некогда было вздохнуть. Ему пришлось забросить даже свое любимое развлечение: просмотр старинных ксилографических изданий и чтение работ Хуан Цзунси и Гу Яньу[305]. Казалось, его можно было считать баловнем богатства и славы, вождем государственной политики, однако дела страны становились день ото дня все хуже, а положение на фронте все более угрожающим. В течение двух-трех месяцев со времени его назначения в Палату на воде и на суше следовали сплошные разгромы, крепости падали одна за другой. Это чрезвычайно тревожило Цянь Дуаньминя, он не мог ни спать, ни есть спокойно.
Однажды, когда он сидел дома и горевал о судьбах государства, привратник доложил о приходе его превосходительства Вэнь Динжу. Цянь тотчас велел просить гостя. После того как они обменялись несколькими приветственными фразами, Вэнь Динжу сказал, что у него есть секретный разговор, и попросил отпустить слуг. Цянь Дуаньминь вздрогнул от неприятного предчувствия, но приказал слугам удалиться.
— В скором времени при дворе должны произойти большие перемены, — тихо произнес Вэнь Динжу. — Вы знаете об этом?
— Ничего не знаю.
— Произойдет история, которая случилась с танским императором Чжунцзуном[306] и которой мы всегда боялись!
— Откуда это видно?!
— Вам, конечно, известно, что императорские наложницы Цзинь и Бао попали в опалу. Сегодня утром евнуха Гао Ваньчжи, который был приставлен к Бао, передали в департамент дворцовых дел и отрубили ему голову. Вдовствующая императрица хотела сначала издать указ о проведении следствия, но министр Гун Пин отговорил ее, боясь, что излишняя огласка повредит государственному престижу. Потому императрица и действовала так стремительно. Разве это не начало низложения императора?
— По-моему, это просто конфликт между двумя дворцами, а до низложения императора еще далеко, — возразил Цянь Дуаньминь.
— Погодите, это еще не все. Оказывается, Гэн И введен в Государственный совет по приказу вдовствующей императрицы. Явившись в Пекин на празднование шестидесятилетия Цыси, Гэн И передал главному евнуху Ляню тридцать тысяч новеньких серебряных юаней, которые он выманил у своего подчиненного — управляющего монетным двором. Он заявил, что приготовил эти деньги специально для того, чтобы императрица в день своего рождения могла одарить придворных. Императрица прельстилась тонким узором новеньких монет и приняла подарок. Отсюда и это назначение. Не знаю, кто рассказал об этом государю, но он заспорил со вдовствующей императрицей, заявив, что Гэн И низкий, корыстолюбивый человек, которого нельзя держать на службе. Императрица продолжала настаивать на своем. Тогда государь заплакал и сказал: «Тетушка, вы хотите сделать меня правителем страны, идущей к гибели!» Императрица пришла в страшную ярость и дала государю две пощечины, даже зубы выбила. Государь заболел и после этого долго не появлялся в тронном зале. А тут, как на грех, подвернулся генерал Юн Лу, старый приспешник императрицы, который тоже приехал в Пекин для празднования ее шестидесятилетия. Императрица поделилась с ним мыслью о низложении государя. «Боюсь только, что пограничные наместники не подчинятся», — сказал Юн Лу. Все это было буквально на днях. Отсюда явствует, что идея переворота давно уже зрела у императрицы, она лишь не решалась ее открыто высказывать!
— Я тоже кое-что слышал о причинах разлада между двумя дворцами, — промолвил Цянь Дуаньминь.
Вы спросите, откуда Цянь мог знать о причине раздора между молодым государем и вдовствующей императрицей и в чем состояла эта причина? Чтобы выяснить это, нам придется на время отложить разговор Цянь Дуаньминя с Вэнь Динжу и рассказать вкратце историю императорского бракосочетания.
Дело в том, что вдовствующая императрица приходилась государю теткой, а будущая молодая государыня была его двоюродной сестрой и племянницей вдовствующей императрицы. Смысл этого брака состоял в двойном скреплении родственных уз: крови рода Айсинь Гиоро предстояло еще раз слиться с кровью племени Нара[307]. Такова была цель старой императрицы. С момента восшествия государя на престол и до его бракосочетания вдовствующая императрица Цыси, несмотря на свою строгость, относилась к императору очень ласково. Невеста, как родственница старой императрицы, состояла при дворе во фрейлинах, и старуха ее очень любила. Она уже давно задумала соединить ее со своим царственным племянником, только сам государь ничего не знал об этом.
Но надо сказать, что среди фрейлин находились также две сестры из рода Татара — Цзинь и Бао. Во дворце их называли просто Старшей и Младшей красавицами, потому что обеих природа одарила редким очарованием. Особенно прелестной была Младшая красавица: живая, умная, отличная поэтесса и художница, она очень нравилась государю, и он часто мечтал сблизиться с ней. Девушка была достаточно смышленой, чтобы не понять намерения молодого императора. В мире только одна любовь не разделена на классы и по-настоящему бесстрашна. Поэтому как ни высоко было положение государя и как ни сурова была вдовствующая императрица, влюбленные все же умудрялись обмениваться взглядами и перебрасываться словами. Чувство их крепло. Но государь, всегда боявшийся своей тетки, никак не мог решиться сказать девушке о своей мечте.
Однажды, выйдя из зала Радости и долголетия, где он помогал вдовствующей императрице просматривать доклады, государь неожиданно встретил Младшую красавицу. Держа в руках какой-то предмет, она проходила мимо зала. В тот день на ней был розовый вышитый халат, цвет которого очень гармонировал с ее белым личиком и ясными глазами. Императору она показалась еще прелестнее, чем обычно, и он невольно залюбовался ею. Младшая красавица тоже остановилась и устремила на него смеющийся взгляд. Влюбленные, конечно, не ожидали, что в этот самый момент из зала величественно выплывет старая императрица в синем шелковом халате, расшитом бессмертными аистами, и фиолетовой накидке с жемчужной бахромой. В прическе у нее торчала серебряная шпилька, украшенная жемчугом, а с пуговиц халата свисали жемчужные четки. Увидев, что император в испуге бросился бежать, старуха тотчас подозвала девушку к себе и отпустила фрейлин. Младшая красавица дрожала всем телом, не зная, что ее ждет, но, подняв глаза на старую императрицу, не обнаружила на ее лице гневного выражения.
