KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Классическая проза » Пэлем Вудхауз - Вся правда о Муллинерах (сборник)

Пэлем Вудхауз - Вся правда о Муллинерах (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Пэлем Вудхауз, "Вся правда о Муллинерах (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Анджела Муллинер писала:

«Мой дорогой Августин!

Последнее время я очень много думаю о тебе. Когда мы виделись в последний раз, у тебя был очень болезненный вид, указывающий на недостаток витаминов. От души надеюсь, что ты бережешь себя.

Я уже какое-то время подумываю, что тебе следует принимать какое-нибудь укрепляющее средство, и, по счастливому стечению обстоятельств, Уилфред только что создал тонизирующую микстуру — по его словам, лучшее из всего, что ему удавалось сделать до сих пор. Называется „Взбодритель“ и воздействует непосредственно на красные кровяные тельца. В продажу он еще не поступил, но я сумела тайно изъять из лаборатории Уилфреда флакон с опытным образцом и хочу, чтобы ты немедленно его испробовал. Я убеждена, это именно то, что тебе требуется.

Твоя любящая тетя Анджела Муллинер.

P.S. Примешь столовую ложку перед сном и еще одну непосредственно перед завтраком».

Августин не отличался суеверностью, но подобное совпадение — ведь он получил тонизирующую микстуру сразу же после того, как Джейн сказала, что ему необходимо принимать укрепляющее средство, — потрясло его до глубины души. Усмотрев в этом перст судьбы, он взболтал содержимое бутылки, откупорил ее, наполнил столовую ложку до краев, закрыл глаза и разом проглотил тонизирующую микстуру.

К его приятному удивлению, на вкус она оказалась вполне сносной. В ней чувствовалась пикантность, которую приобретает херес, если его долго взбивать подметкой от старого сапога. Приняв предписанную дозу, Августин почитал богословский трактат, а затем разделся и лег в постель.

Едва его ноги скользнули под одеяло, как он с досадой обнаружил, что миссис Уордл, его квартирная хозяйка, в который раз забыла положить ему в постель грелку. Сколько раз он повторял этой бабе, что у него мерзнут ноги и заснуть он способен, лишь когда они хорошенько согреются.

Августин вскочил с кровати и выбежал на верхнюю площадку лестницы.

— Миссис Уордл! — закричал он.

Ответа не последовало.

— Миссис Уордл! — возопил Августин голосом, от которого оконные рамы задребезжали, будто под ударами крепчайшего норд-оста. До этого вечера он очень боялся своей квартирной хозяйки и в ее присутствии ступал и говорил пиано. Но теперь он ощутил непонятное, прежде неведомое ему мужество. Голова у него немножко шла кругом, и он чувствовал себя готовым помериться силой с дюжиной миссис Уордл.

Послышались шаркающие шаги.

— Ну, что там еще? — осведомился ворчливый голос.

Августин негодующе фыркнул.

— Я скажу вам, что там еще! — взревел он. — Сколько раз я твердил, чтобы вы клали грелку в мою постель? А вы опять забыли, старая вы перечница!

Миссис Уордл прищурилась и посмотрела вверх, полная воинственного изумления.

— Мистер Муллинер, я не привыкла…

— Заткнитесь! — загремел Августин. — Поменьше возражений, побольше грелок, вот что от вас требуется. Немедленно принесите грелку, не то я съеду завтра же! Я делаю последнюю отчаянную попытку вбить в ваш бетонный череп, что в этой деревне комнаты сдаете не вы одна. Еще хоть слово — и в двух шагах отсюда я найду достойный прием. Подать сюда грелку! И поживей!

— Да, мистер Муллинер. Разумеется, мистер Муллинер. Сию секунду, мистер Муллинер.

— Пошевеливайтесь! — бушевал Августин. — Пошевеливайтесь! Живой ногой!

— Да-да, как скажете, мистер Муллинер, — донесся снизу укрощенный голос.

Час спустя, когда сон уже смежал вежды Августина, ему в голову заползло сомнение. Не был ли он чуточку слишком резок с миссис Уордл? Не был ли его тон несколько категоричным, даже слегка грубым? Да, решил он с сожалением, был, был. Он зажег свечу и раскрыл лежащий на тумбочке дневник.

И сделал запись.

«Блаженны кроткие, ибо они унаследуют землю. Достаточно ли я кроток? Не знаю, не знаю. Нынче вечером, выговаривая миссис Уордл, моей достойнейшей квартирной хозяйке, за то, что она забыла положить грелку мне в постель, я пенял ей почти в гневе. Повод был очень весомый, и тем не менее я, бесспорно, виноват в том, что позволил своим страстям выйти из-под контроля. Нотабене: впредь остерегаться подобного».

Однако, когда он проснулся утром, возобладали иные чувства. Он принял дозу «Взбодрителя», положенную перед завтраком, и, взглянув на последнюю запись в дневнике, не мог поверить, что она вышла из-под его пера. «Почти в гневе»? Естественно, он был почти в гневе. Да и кто не был бы почти в гневе, если бы его допекали идиотки, забывающие положить грелки в постели?

Перечеркнув эти слова жирнейшей чертой, какую только способен оставить самый мягкий карандаш, он торопливо написал на полях: «Манная кашка! Поделом старой дуре!» — и спустился вниз к завтраку.

Он чувствовал себя на редкость хорошо. Без сомнения, указывая, что микстура эта могуче воздействует на красные кровяные тельца, его дядя Уилфред не ошибся. До этой минуты Августину даже в голову не приходило, что где-то в нем имеются красные кровяные тельца, но теперь, ожидая, пока миссис Уордл принесет яичницу, он ощущал, как они отплясывают во всех уголках его организма. Казалось, они буйными компаниями весело скатываются вниз по позвоночнику. Глаза у него искрились, и, уступая радости бытия, он пропел несколько тактов из духовного гимна, посвященного морякам, обремененным годами.

Он все еще пел, когда вошла миссис Уордл с тарелкой в руках.

— Что это? — спросил Августин, вперяясь в тарелку.

— Вкусненькая яичница, сэр.

— А что, позвольте вас спросить, вы подразумеваете под «вкусненькой»? Возможно, это добросердечная яичница. Возможно, это благовоспитанная яичница, исполненная самых благих намерений. Но если вы полагаете, будто она пригодна для человеческого потребления, избавьтесь от этого вредного заблуждения. Вернитесь на кухню, женщина, выберите другое яйцо и на сей раз попытайтесь не забывать, что вы все-таки кухарка, а не мусоросжигатель. Между яичницей поджаренной и яичницей кремированной существует заметная и принципиальная разница. И эту разницу, если хотите, чтобы я остался жильцом в этих непомерно дорогих комнатах, вы постараетесь усвоить.

Чудесное ощущение, что жизнь прекрасна, с которым Августин встретил этот день, не только не убывало, а, наоборот, словно бы усиливалось. Молодой человек кипел такой энергией, что, против обыкновения, не провел утро, скорчившись у горящего камина, но взял шляпу, надел ее под лихим углом и отправился совершить оздоровляющую прогулку по лугам.

И на обратном пути ему выпало стать свидетелем зрелища, очень редкого для сельской местности в Англии, — зрелища епископа, бегущего во всю прыть. В таких захолустьях, как Нижний Брискетт-на-Мусоре, вообще крайне трудно увидеть епископа во плоти. И в подобных исключительных случаях он либо едет в величественной машине, либо шествует величавой походкой. А этот епископ наддавал, как победитель дерби, и Августин остановился, чтоб упиться нежданным зрелищем сполна.

Этот епископ был крупным, дородным епископом, созданным более для прочности, чем для скорости, но тем не менее он показывал прекрасное время. И пронесся мимо Августина в вихре мелькающих гетр, а затем, демонстрируя свою разносторонность как атлета, он внезапно свернул к дереву и стремительно взобрался на высокий сук. Как без особого труда отгадал Августин, им руководило желание избежать более близкого знакомства с огромным мохнатым псом, который усердно гнался за ним. Пес достиг дерева через секунду после того, как его добыча скрылась между ветвей, остановился у ствола и залаял.

Августин неторопливо подошел поближе.

— Маленькое недоразумение с бессловесным другом? — осведомился он благодушно.

Епископ посмотрел на него со своей вышки.

— Молодой человек, — сказал он, — спасите меня!

— Сей, вне всяких сомнений, момент, — отозвался Августин. — Положитесь на меня!

До этого дня все собаки внушали ему смертельный ужас, но теперь колебания были чужды Августину. Стремительнее, чем поддается описанию, он схватил с земли камень, метнул его в пса и испустил торжествующий вопль, когда камень с громким хлопком угодил в цель. Пес, знавший свою меру, покинул место действия со скоростью около сорока пяти миль в час, и епископ, опасливо спустившийся на землю, крепко сжал руку Августина.

— Мой избавитель! — сказал епископ.

— Забудьте! — бодро отозвался Августин. — Всегда рад выручить товарища. Мы, священнослужители, должны стоять друг за друга.

— Я думал — еще минута, и он меня растерзает.

— Не самый приятный собачей. Просто кипел нерастраченным пылом.

Епископ кивнул.

— Но зрение его не притупилось, и крепость в нем не истощилась. Второзаконие, тридцать четыре, семь, — добавил он. — Быть может, вы укажете мне дорогу к церковному дому? Боюсь, я немного заблудился.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*