Феридун Тонкабони - Избранные рассказы
— Ребята просят, чтобы вы пристроили к цеху небольшую столовую. Пусть там поставят столы и стулья, выберем кого-нибудь поваром…
— Не многовато ли просят ваши ребята? — с издевкой протянул Хаджи. — Если я вас правильно понял, я должен для господ рабочих открыть кафе? Не так ли? Они желают небось бесплатных обедов и ужинов? Еще чего им угодно?
— Что вы! О бесплатном питании и разговору нет! — запротестовал Шапур. — Мы будем сами покупать продукты и платить повару. Об этом не беспокойтесь!
— Но ведь за столовую, столы и стулья придется заплатить мне, из своего кармана! Разве нет?
— Верно. Но ведь другие хозяева платят, — отвечал Шапур.
— У других и доходы побольше. Может, им выгодно идти на такие затраты. А мне и так, чтоб не закрывать завод, приходится свои деньги доплачивать. Сбыт-то нынче какой!.. — Хаджи-ага оборвал свою речь. Воцарилось молчание. — Ладно! — продолжил он после долгой паузы. — Передай им, чтобы перестали валять дурака и вышли на работу. Я что-нибудь придумаю.
Шапур вопросительно взглянул на Каве, однако лицо приятеля было непроницаемо. Тогда Шапур снова повернулся к хозяину.
— Хаджи-ага! Ребята просили передать, чтоб сперва вы что-нибудь придумали, а уж тогда они выйдут на работу.
Хаджи с трудом сдержал себя, хорошо зная: если рабочие что-то вбили себе в голову, они не отступятся. Он хотел было припугнуть Шапура, прикрикнуть на него: убирайся, мол, вон, молокосос! Ты еще смеешь мне перечить! — но понял, что этого делать нельзя. Сейчас рабочие заодно и будут стоять на своем, поэтому ничего с ними не поделаешь. Единственный выход — кормить их обещаниями. Месяц, другой… За это время все забудется. У каждого ведь и своих забот предостаточно.
— Послушай-ка, парень, — начал Хаджи, — не могу же я прямо сейчас, в один миг построить столовую и накормить вас обедом. На все нужно время, средства нужны. Передай, чтобы шли на свои рабочие места. Скажи, Хаджи-ага, мол, согласен, все сделает, но надо дать ему хоть небольшой срок.
Шапур обрадовался и, вполне удовлетворенный, повернулся было к дверям. Но тут Каве схватил его за руку. Все это время он стоял чуть-чуть позади Шапура, а теперь решительно шагнул вперед.
— Хаджи-ага, — сказал он, — тогда обещайте, что, пока не будет построена столовая, вы не будете штрафовать рабочих!
— Ишь ты! — нахмурился Хаджи. — Чего захотел! Этак вы завтра, господа, явитесь на работу в полдень, а потом еще будете три часа обедать!
— Да ведь я говорю только об обеденных штрафах! — сказал Каве. — Кто утром опоздал, того штрафуйте. А за обеденный перерыв буду я отвечать. Слово даю, что рабочие, как только поедят, сразу вернутся на рабочие места.
— Хм! — оскалился Хаджи. — Слово он дает!.. Сам же первый небось и нарушишь порядок! Вам слово дать — все равно что помочиться под забором!
— Да если бы я был обманщиком, у меня бы давно завод вроде вашего был! — отвечал Каве.
Хаджи вскочил как ужаленный.
— Вон отсюда! Убирайся! Чтоб духу твоего не было! Пес вонючий!
Каве хотел было что-то ответить, но Шапур потянул его за руку. Они вышли.
* * *Шапур рассказал обо всем рабочим, а под конец добавил:
— Дело уже на лад шло, а Каве встрял и все испортил!
— Хаджи тебя просто надул, парень, — ответил Каве. — Уговорил, чтобы мы приступили к работе, а столовую он, мол, построит. А когда построит, он сказал? Он и дальше собирается водить нас за нос!
— Правильно! — поддержали рабочие. — Хаджи известный пройдоха!
— Да я не об этом. Просто Каве возьми да и брякни хозяину: «Если бы я был таким мошенником, как ты, давно бы имел свой завод!»
Все прыснули.
— Неужто правда? Прямо так и сказал?.. Молодец! Здорово!
Решили, пока Хаджи не даст твердого обещания, к работе не приступать. И сговорились во всем слушаться Каве.
Пришел инженер.
— Ну что?
— Да ничего! Хаджи не согласен!
— Что же вы собираетесь делать?
— Опять же пока ничего!
— Боюсь, вам же хуже будет…
— Не волнуйтесь, господин инженер. А вы знаете, что Каве сказал Хаджи? «Если бы я, — говорит, — был таким же жуликом, как ты, давно бы собственный завод заимел».
— Молодцы! Язык у вас хорошо подвешен! — усмехнулся инженер, но в тоне его явно слышался упрек.
* * *Через час явился Джамшид. Увидев рабочих, которые «загорали» под забором, он нахмурился, но промолчал и поднялся наверх, в кабинет отца.
— Что происходит?
— Бастуют! Требуют, видишь ли, построить им столовую.
— Что же вы намерены делать?
— Да ничего. Надоест бузить — сами выйдут на работу.
— И все?
— Ну, за сегодняшний день оштрафую их.
— Хм! Оштрафую! Ничего себе!
Джамшид снял телефонную трубку и набрал номер.
* * *Прошло полчаса, и в заводские ворота въехали два серых джипа. В первом рядом с солдатом-водителем сидел полковник. Рабочие, пересмеиваясь, глядели, как водитель выскочил из машины, обежал ее, открыл дверцу и вытянулся по стойке «смирно». Точь-в-точь заводная кукла.
Из второго джипа вышли четверо в штатском. Мрачно, не глядя по сторонам, они поднялись по лестнице. Один из штатских открыл дверь кабинета Хаджи и пропустил полковника вперед. За ним вошли остальные. Солдат, оставшийся у джипа, достал сигареты и закурил.
— Оставайтесь здесь, не расходитесь! — обратился Каве к рабочим. — Ничего страшного, просто хотят нас припугнуть.
Минут через десять слуга хозяина, подававший гостям чай, позвал Шапура и Каве наверх. И хотя они ждали этого приглашения, сердца у них заколотились, лица побледнели. Не подавая, однако, вида, они встали со своих мест и оглянулись на товарищей, пытаясь улыбнуться. Но улыбка не получилась.
Хаджи сидел за письменным столом, а слева от него расположился полковник. Перед полковником стояла сахарница. Свой пухлый портфель он положил на стол. На темной поверхности портфеля белели два кусочка сахара. Чуть поодаль от полковника устроились четверо в штатском. Справа от отца сидел Джамшид, ближе к двери — инженер. Шапур и Каве остановились посреди кабинета.
— Вы чего дурака валяете? Спятили, что ли? Или вам жить надоело? — начал полковник.
Шапур в ответ смог пролепетать лишь:
— Господин полковник…
Каве понял: говорить и на этот раз придется ему. Они с Шапуром были в одинаковом положении. Обоим было страшно. Оба знали, что ничего хорошего их не ждет. Но Шапур помышлял лишь о том, как бы ему избежать неприятностей и поскорей унести отсюда ноги. А ну, как полковник прямо сию минуту встанет и ударит его по лицу! Перепугавшийся Шапур хотел только одного: снискать расположение полковника. До всего остального ему не было дела. Язык у него отнялся, он не мог вымолвить ни слова. Каве же думал о товарищах, ждавших его внизу. И старался, напрягая всю силу воли, не выдать страха, не обмануть доверия рабочих. Если он сейчас промолчит, товарищи поймут, что он струсил, увидят это по выражению его лица. Он понял: Шапур не захочет, не сможет ничего сказать. Говорить надо ему, Каве.
— Господин полковник, — начал он, — вы сами видели, как далеко отсюда торговые ряды. Обед для нас — чистое наказание. Всякий раз не укладываемся в перерыв, а Хаджи-ага отмечает опоздания и вычитает у нас из зарплаты штраф. Мы только просили построить столовую, и больше ничего.
— Надо было по-человечески поговорить с хозяином. Зачем же устраивать забастовку? — спросил полковник.
— Говорили уже, сколько раз. Все впустую. Хозяин только обещает, а делать ничего не делает, — отвечал Каве.
— Нет-нет, господин полковник! — вмешался Хаджи. — Дело тут вовсе не в столовой. У этого господина другое на уме! Заявил мне, представляете: «Будь я таким жуликом и проходимцем, как ты, давно имел бы не один, а два завода!»
— Так-так, молодой человек, — укоризненно покачал головой полковник. — У тебя, видно, от хорошей жизни голова кругом пошла? А может, и от глупости! Да ты сам понимаешь ли, что говоришь? Ну ладно. Хаджи вас на первый раз простит. Извинитесь перед ним и приступайте к работе.
— Если Хаджи-ага твердо обещает построить столовую! — сказал Каве.
— А это уж вас не касается! — отрезал полковник. — Тут самому Хаджи-ага и решать.
— Я дал ребятам слово и не могу его нарушить. Они, если захотят, пусть приступают к работе, я первым не начну, — заявил Каве.
— Что ж, тогда тебе придется поехать с нами. Потолкуем обо всем, как говорится, по душам, — заключил полковник, поднимаясь со стула.
Слуга, который оставался все время в комнате, делая вид, будто собирает стаканы, скатился с подносом в руках по лестнице и рассказал о случившемся рабочим.
— А Шапур, значит, ни слова не промолвил? — переспросили они его.
— Нет, говорил только Каве.
