Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна
До крайности разгневали Дабшалима речи Байдабы, и, когда тот кончил свои наставления, царь, исполненный презрения к философу, которого счел неразумным и ничтожным, грубо ответил: «Ты дерзнул обратиться ко мне с такими словами, какие, как я полагал, ни один из моих знатных подданных не посмеет произнести в моем присутствии. Что же говорить о тебе, слабом и немощном, при твоем низком положении? Я лишь дивился твоей наглости, когда ты распустил язык, преступив все пределы, и решил сурово наказать тебя, дабы это было наилучшим назиданием и увещеванием для тех, кто в будущем покусится на честь царей, которые по неосмотрительности допустили их к себе».
Сказав это, царь Дабшалим повелел казнить мудреца, а потом распять его. Но когда Байдабу повели к месту казни, царь, поразмыслив, приказал повременить, а затем решил заточить мудреца, заковав в железные цепи. Он разослал стражников в поисках учеников Байдабы и всех, кто был к нему близок, но те, узнав об этом, бежали в разные страны и укрылись на островах дальнего моря.
Байдаба много дней провел в темнице, и царь не спрашивал о нем, словно позабыв о его существовании, и никто не осмеливался произнести в его присутствии имя узника.
Как-то ночью царь никак не мог уснуть и долго томился бессонницей. Он глядел на небо и размышлял о том, как вращаются небеса и движутся звезды. Мысли об этом так долго мучили его, что им овладело неотступное желание изучить науку о небесных светилах и постичь все ее тайны. Тогда он вспомнил об ученом и мудром Байдабе и впервые спросил себя, почему тот обратился к нему с подобными речами. Царь долго думал, вспоминая слова Байдабы, и понял, что философ был прав и не желал ему зла. И царь раскаялся в своем невежестве, грубости и жестокости и молвил: «Недостойно поступил я с этим философом! Надо было мне воздать ему добром за увещания и советы, а я обидел его и заточил в темницу! Вышло так потому, что я поддался гневу, а ведь мудрецы говорят: «Четыре свойства должны отличать царей: им не подобает быть гневливыми, ибо сие влечет за собой ненависть народа, скупыми, что непростительно при тех богатствах, коими они владеют, лживыми, ибо ложь отвратительна каждому, и резкими в словах, ибо грубость не способствует обретению истины». Ко мне явился достойный муж, не обманщик и не доносчик, не для того, чтобы кого-нибудь оболгать и оклеветать, а с добрым советом и искренним увещанием, но я обошелся с ним неподобающим образом и отплатил ему не тем, чего он заслуживал. Не злом следовало бы мне воздать ему, а выслушать его речи и поступать согласно его наказу».
И в тот же час царь Дабшалим послал за мудрецом, и когда тот предстал перед ним, сказал: «О Байдаба, как посмел ты обвинять меня в своеволии, безрассудстве и недостойном поведении в тех речах, что произнес в моем присутствии?» И Байдаба ответил Дабшалиму: «О милостивый царь, о надежда народа, я лишь стремился обратить тебя к поступкам, что будут способствовать процветанию подданных, твоему благу и продлению царской власти». Тогда Дабшалим промолвил: «О мудрец, повтори те слова, не упуская ни единого звука». И Байдаба повторил по велению царя свои назидания и увещания, и были его речи словно сверкающий жемчуг, а царь внимал ему, опустив голову и ударяя оземь своим царским скипетром.
Когда мудрец умолк, царь поднял на него взор и приказал ему сесть, а потом произнес: «О Байдаба, твои слова красноречивы и запали мне в душу. Я подумаю о том, что ты сказал, и буду поступать так, как ты велел».
И царь приказал снять с мудреца оковы, а потом, скинув с плеч кафтан, бросил его к ногам Байдабы, и тот с благодарностью принял царский подарок, сказав: «Для подобного тебе великого владыки достаточно выполнения лишь части того, что указано мною». И Дабшалим воскликнул: «Воистину так, достойнейший мудрец! Я назначаю тебя своим вазиром, и будет власть твоя простираться повсюду — от царского дворца до самых отдаленных окраин нашей державы!» Байдаба возразил: «О царь, избавь меня от этого дела, оно мне не по силам, я могу быть лишь твоим помощником, советником и другом». И царь, отменив свой приказ, отпустил Байдабу с миром, но когда тот удалился, Дабшалим понял, что совершил ошибку. Послав за мудрецом своих слуг, царь велел ему вернуться, и, когда Байдаба снова предстал перед ним, он промолвил: «Я поразмыслил о том, что предложил тебе, и вижу, что никто, кроме тебя, не достоин высокого сана вазира. Не прекословь же мне и исполни мою волю!» И Байдаба, не видя иного исхода, должен был покориться.
По обычаю того времени вазиру надевали на голову золотой венец, и он объезжал столицу в сопровождении знатных людей и вельмож царства. И по велению царя мудрецу возложили на голову венец, он проехал вместе с придворными в сопровождении пышной свиты по улицам и площадям столицы и вернулся в царский дворец. Он стал судить по совести и справедливости, не делая различия между сильным и слабым, богатым и бедным, отбирал неправедно нажитое богатство у знатного и отдавал его нуждающемуся и обиженному, рассматривал жалобы на беззакония и заложил основы истинного правосудия. Он творил добрые дела и совершал благодеяния, раздавая подарки и не жалея собственного имущества.
Весть о возвышении Байдабы дошла до его учеников, и они собрались к учителю со всех концов света, радуясь тому, что бог заставил царя Дабшалима прислушаться к речам мудреца и изменить о нем свое мнение. Они благодарили всевышнего за то, что он помог мудрому Байдабе отвратить царя Дабшалима от его злодеяний, и ликовали. И до сего времени в тот день, когда был освобожден Байдаба, индийские земли полны радости и веселья, словно в самый великий праздник.
Вернув на стезю добра царя Дабшалима, мудрый Байдаба со всем тщанием принялся за сочинение книг об управлении царством, составив множество сочинений, где изложил свои мысли о справедливом обращении с подданными. И царь не сходил с пути, предписанного ему вазиром, был добр и справедлив со своим народом, и к нему прониклись любовью воины и брахманы, знатные и простолюдины, и ему завидовали цари соседних земель, ибо видели, какой порядок царит в индийских землях.
Однажды, собрав своих учеников, Байдаба щедро наградил их и обещал милости и благодеяния. Потом он сказал им: «Не сомневаюсь я в том, что, когда решил я посетить царя Дабшалима, вы все твердили, словно одержимые одной мыслью: «Ушла от Байдабы мудрость, покинули его разум и прозорливость, если он отправился к этому тирану и злодею!» Но теперь вы увидели, как разумно я рассудил и как правильно поступил. И не так уж я опрометчив, чтобы иметь дело с царями, ничего не ведая об их нравах. Недаром мудрецы прошлых веков говорили: «Цари опьяняются властью, словно винным хмелем, и отрезвить их могут лишь наставления ученых и увещания мудрецов. Долг правителей — извлекать уроки из наших назиданий, наш же долг — наставлять царей и исправлять их нрав мудрыми речами. Нам следует представлять царям ясные доводы, чтобы они не забывали о справедливости и правосудии, как это обычно для них. Я счел первейшей обязанностью мудреца по отношению к правителю предупредить его, ибо философ пробуждает царя от сна всевластия, он — словно искусный лекарь, что поддерживает телесное здравие и помогает вернуть его при возникновении недуга. Не хотелось бы мне, чтобы после моей смерти и кончины царя Дабшалима люди по всей земле говорили: «Жил на свете Байдаба-мудрец в дни правления царя Дабшалима-злодея — и не удержал его от притеснений». Кто-нибудь скажет в мою защиту: «Он опасался за свою жизнь и поэтому не мог сказать ни слова». Но другие возразят: «Тогда ему следовало бы бежать из пределов царства Дабшалима, но он побоялся покинуть родные земли».
Тогда я решил пожертвовать собой, чтобы меня не осуждали мудрецы и философы после того, как я расстанусь с жизнью. Я смело бросил жребий, подумав: либо я погибну, либо добьюсь своей цели. И случилось то, что вам довелось узреть собственными очами. В пословице говорится: «Человек, желающий добиться высоких степеней, должен смириться с одной из трех вещей: несчастьем, что постигнет его самого, убытком в деньгах либо ущербом в чести». Кто всего опасается — ничего не добивается. Я полагаю, что царь Дабшалим в скором времени попросит меня составить книгу, в которой содержались бы начала философии, различных наук и искусства. Пусть же каждый их вас напишет по одной части, избрав предмет по своему желанию. Я рассмотрю написанное вами и пойму степень вашего ума и учености».
Ученики ответили философу: «О достойный мудрец, обладатель ясного разума, клянемся тем, кто наделил тебя всеми добродетелями и достоинствами, подобное нам никогда не приходило в голову. Ты — наш глава и предводитель, благодаря тебе заслужили мы честь и славу, и лишь твоя длань нас направляет. Мы приложим все старания, дабы исполнить то, что ты повелеваешь». Сказав это, ученики удалились, но никто из них не смог написать ни слова.
