Айн Рэнд - Атлант расправил плечи. Часть III. А есть А
Начинаете понимать, кто такой Джон Голт? Я — человек, добившийся того, чего вы не добивались, того, что вы отвергли, предали, опорочили, но не смогли уничтожить полностью и теперь скрываете, как свой постыдный секрет, проводите жизнь в извинениях перед каждым профессиональным каннибалом, чтобы он не обнаружил этого где-то в вас. Вы все еще хотите сказать то, что я говорю сейчас во всеуслышание, обращаясь ко всему миру; я горжусь своей ценностью и тем фактом, что хочу жить.
Это желание, которое вы разделяете, но скрываете как зло, — единственный остаток добра в вас, но исполнения этого желания нужно научиться заслуживать. Единственная моральная цель человека — это его счастье, но достичь его можно лишь своей добродетелью. Добродетель сама по себе не цель. Добродетель не является наградой самой себе или жертвенным мясом для награды зла. Наградой добродетели является жизнь, а счастье — целью и наградой жизни.
Как у вашего тела есть два основных ощущения — удовольствие и боль, служащие признаками его благополучия или болезни, барометром его главной альтернативы — жизни или смерти, так у вашего сознания есть две основные эмоции — радость и страдание, отражающие ту же альтернативу. Ваши эмоции представляют собой оценки того, что улучшает вашу жизнь или угрожает ей, быстродействующий калькулятор, показывающий сумму ваших доходов или убытков. У вас нет выбора в ощущениях, но есть выбор в том, что считать хорошим или плохим, что доставит вам радость или страдание, что вы будете любить или ненавидеть, желать или отвергать, зависит от меры ваших ценностей. Эмоции являются врожденными проявлениями состояния человека, но содержание их диктует ваш разум. Ваша способность испытывать эмоции — это двигатель без горючего, и ваши ценности — это то горючее, которым заполняет ее ваш разум. Если выберете смесь противоречий, она засорит ваш двигатель, разъест ваши трансмиссии и приведет к аварии при первой же попытке ехать в машине, которую вы, водитель, испортили.
Если мерой ценностей для вас является неразумное, а ваша концепция добра представляет собой невозможное, если вы хотите незаработанных вознаграждений, богатства или любви, которых вы не заслуживаете, лазейки в законе причин и следствий, хотите, чтобы А по вашей прихоти становилось не А, противоположности существованию, вы ее достигнете. Не кричите, когда это произойдет, что жизнь — сплошная неудача и счастье для человека невозможно; проверьте свое горючее и вы получите ответ на свои вопросы.
Счастье недостижимо по воле эмоциональных прихотей. Оно не удовлетворение неразумных желаний, которые вы слепо пытались удовлетворить. Это состояние непротиворечивой радости, без наказания или чувства вины, которая не идет вразрез с вашими ценностями и не ведет к вашей гибели, радости не бегства от разума, а использования разума на полную мощь, не фальсифицирования реальности, а достижения реальных ценностей, радости не пьяницы, а созидателя. Счастье возможно только для разумного человека, который стремится к разумным целям, ищет только разумные ценности и находит радость только в разумных действиях.
Поскольку я поддерживаю свою жизнь не грабежом и подаяниями, а собственными усилиями, то не хочу получать счастье за счет чьих-то несчастий или чьих-то благодеяний, а заработать его своими достижениями. Как я не считаю удовольствие других целью своей жизни, так не считаю свое удовольствие целью жизни других. Как в моих ценностях нет противоречий и нет конфликта между моими желаниями, точно так же нет никаких жертв и никаких конфликтов интересов среди разумных людей, которые не хотят незаработанного и не смотрят друг на друга с каннибальским вожделением, людей, которые не приносят жертв и не принимают их.
Символом всех отношений между такими людьми, моральным символом уважения к людям является торговец. Мы, живущие ценностями, а не грабежом, торговцы материей и духом. Торговец — это человек, который зарабатывает то, что получает, не берет и не дает незаслуженное. Торговец не просит, чтобы ему платили за его неудачи, не просит, чтобы его любили за его недостатки. Торговец не расточает свое тело на пищу и душу — на милостыню. Как он отдает плоды своего труда только в обмен на материальные ценности, так и ценности своего духа: любовь, дружбу, уважение, — он отдает в виде платы в обмен на человеческие добродетели, за свое эгоистическое удовольствие, какое получает от людей, которых способен уважать. Паразиты-мистики, которые на протяжении веков осуждали и презирали торговцев, хваля при этом нищих и грабителей, знали тайный мотив своего глумления: торговец — то существо, которое внушает им страх, он — воплощение справедливости.
Вы спрашиваете, какие моральные обязательства есть у меня перед людьми? Никаких, кроме обязательства перед собой, перед материальными предметами и всем существованием, — разумности. Я веду дела с людьми так, как того требует моя и их природа: на основе разума. Я не добиваюсь и не хочу от них ничего, кроме таких отношений, в какие они хотят вступить по своему добровольному выбору. Я могу вести дела только с их разумом и только в своих эгоистических интересах, когда они видят, что наши интересы совпадают. Когда не совпадают, я не вступаю ни в какие отношения — предоставляю инакомыслящим идти своим путем и не сворачиваю со своего. Я одерживаю победы только с помощью логики и не подчиняюсь ничему, кроме логики. Я не отказываюсь от своего разума и не веду дел с людьми, которые отказываются от своего. Мне нечего получать от дураков и трусов; я не ищу никаких выгод от человеческих пороков, от глупости, бесчестности или трусости. Единственная ценность, какую люди могут мне предложить, это работа их разума. Когда я не соглашаюсь с разумным человеком, я предоставляю реальности быть нашим окончательным арбитром: если я прав, поумнеет он, если неправ, поумнею я; победит один из нас, но мы оба окажемся в выгоде.
Какими бы ни были разногласия, существует один недопустимый акт зла, акт, которого ни один человек не может совершать против другого, которого никто не может разрешить или простить. Пока люди хотят жить вместе, никто (Слышите? Никто!) не может применять физическую силу один против другого.
Ставить угрозу физического уничтожения между человеком и его восприятием реальности значит отвергнуть и парализовать его орудие выживания; заставить его действовать вопреки своим суждениям — все равно, что заставлять его действовать вопреки тому, что он видит. Кто, для каких бы то ни было целей, в каких бы то ни было пределах не начал применять силу, он является убийцей, действующим по предпосылке смерти в более широком масштабе, чем просто лишение жизни: предпосылке уничтожить способность человека жить.
Не вздумайте говорить мне, что убеждены в своем праве насиловать мой разум. Насилие и ум представляют собой противоположности; мораль кончается там, где начинается оружие. Когда вы заявляете, что человек — неразумное животное и предлагаете обращаться с ним, как с животным, тем самым вы проявляете свой характер и больше не имеете права требовать поддержки разума, как не может требовать ее поборник противоречий. Не может быть «права» уничтожать источник права, единственного судьи добра и зла — разума.
Заставлять человека отказываться от своего разума и принимать вместо него вашу волю с оружием вместо силлогизма, с запугиванием вместо доказательства, со смертью в виде окончательного довода значит пытаться существовать с пренебрежением к реальности. Реальность требует от человека действовать в своих разумных интересах: ваше оружие требует, чтобы он действовал вопреки им. Реальность угрожает человеку смертью, если он не действует по своим разумным суждениям; вы угрожаете ему смертью, если он действует. Вы помещаете человека в такой мир, где ценой его жизни является отказ от всех добродетелей, каких требует жизнь, и смерть в результате процесса постепенного разрушения — единственное, чего достигнете вы и ваша система, когда смерть становится правящей силой, окончательным доводом в человеческом обществе.
Будь то разбойник, предъявляющий путнику ультиматум «Кошелек или жизнь», или политик, предлагающий стране ультиматум «Образование ваших детей или жизнь», смысл ультиматума один: «Разум или жизнь», а для человека ни одно невозможно без другого.
Если существуют различные степени зла, то трудно сказать, кто более низок: скот, который присваивает право насиловать разум других, или моральный дегенерат, который дает другим право насиловать свой разум. Это моральный абсолют, который не подлежит обсуждению. Я не считаю разумными тех, кто собирается лишить меня разума. Я не вступаю в дискуссии с теми, которые считают, что могут запретить мне думать. Я не оказываю моральной поддержке убийце, который хочет убить меня. Когда человек пытается вести со мной дела посредством силы, я отвечаю ему силой.
