Жорис-Карл Гюисманс - На пути
Отныне проповеди учителя обрели новое значение — они не только утешали, но и преображали людей.
Так Иоганн Таулер, великий немецкий мистик — ибо он и есть учитель, — и доминиканский монах из Страсбурга, испытал на себе благодатное воздействие Друга Бога. В своих проповедях он указывал пастве на тех людей, что хранят в душе сокрытую от внешнего мира божественную жизнь. Он называл Друзей Бога «столпами христианства» и сравнивал их с виноградной лозой: снаружи ее кора суха и может легко ввести в заблуждение, но тот, кому такой человек откроется, обнаружит струящиеся в его душе живительные соки — и бесконечное, плодоносное изобилие откроется алчущему. И вспомнит он слова, сказанные Христом своим апостолам на тайной вечере:
«Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (Ин. 15: 15).
Так Таулер пережил в себе то, что в истинном смысле слова означает «посвящение».
Тем не менее более чем шестьдесят лет благословенного служения Друга Бога подходили к своему завершению. В 1393 году некто Мартин из Майнца был заживо сожжен в Колоне по обвинению в том, что он заражен учениями Николаса из Базеля. Он объявил себя свободным от авторитета и власти Церкви и не делал никакого различия между священниками и мирянами.
За год или два до окончания века, когда Николасу было почти 90 лет, пришло время последнего тяжкого испытания. Двое Друзей Бога были схвачены в Вене и предстали перед инквизицией. Первый из упомянутых был юрист, сопровождавший Николаса в Рим, второй — обращенный иудей. Николаса тоже арестовали, но он был настолько мудрым, что обвинители не нашли достаточного основания для вынесения приговора. Когда же потребовали, чтобы он отрекся от своих приговоренных друзей как от еретиков, он отказался, сказав, что их трое и они будут разлучены лишь на очень краткое время, дабы потом всем вместе навечно пребывать с Господом.
Так оно и случилось: троих Друзей Бога поглотили языки пламени, но то была настоящая «огненная колесница», вознесшая их к Тому, Кто был так реален и Чей Голос был так нежен все эти долгие годы.
Многие следуют за нашим Господом только половину пути: они оставят имущество, друзей и почести, но только не самих себя — для них невыносима уже одна лишь мысль, что необходимо отречься от самих себя.
Перевод с нем. под лит. редакцией В. КрюковаСвятой Хуан де ла Крус
Темная ночь
сжигаема любовью и тоскою —
о жребий мой блаженный! —
я вышла стороною,
когда мой дом исполнился покоя.
Во тьме благословенной
я лестницей спешила потайною —
о жребий мой блаженный! —
окутанная тьмою,
когда мой дом исполнился покоя.
Ночною тьмой хранима,
таясь, я никого не повстречала,
и я была незрима,
а путь мне освещала
любовь, что в сердце у меня пылала.
Любовь сия — светлее,
чем солнце в полдень, — путь мне озаряла.
Я шла, ведома ею,
к тому, кого я знала,
в пустынный край, где встречи ожидала.
О ночь, нежней рассвета!
О ночь, что провожатой мне служила!
О ночь благая эта,
что с Милым обручила,
Невесту в Жениха преобразила!
И в сердце, что незримо
лишь для него цветенье сберегало,
лежал он недвижимо,
и я его ласкала.
Нам кедра ветвь прохладу даровала.
Там, под зубчатой сенью,
его волос касалась я несмело,
а ветра дуновенье
крылом меня задело
и чувствам всем умолкнуть повелело.
В тиши, в самозабвенье
я над своим Возлюбленным склонилась,
и все ушло. Мученье,
которым я томилась,
средь лилий белоснежных растворилось.
4. Итак, дабы души знали, когда Божья милость захочет вести их вперед, мы даем здесь советы и предостережения как начинающим, так и продолжающим путь, чтобы они начали понимать себя или, по меньшей мере, позволили Богу вести их. Некоторые духовные отцы, не стяжавшие света и опыта этого пути, скорее вредят и мешают, нежели помогают подобным душам. Сии отцы подобны строителям Вавилонской башни, что, располагая нужным материалом, давали просящим иной, весьма с ним несхожий, ибо не понимали языка друг друга (Быт 11: 1–9), и потому не построили ничего. Оттого-то столь трудно и тягостно душе, что в это время она сама не понимает себя и не может найти того, кто бы ее понимал. Бывает так, что Бог ведет душу горним путем сквозь тьму созерцания и холодность, и ей кажется, что она потерялась в нем и осталась полной тьмы и трудностей, препятствий и искушений. Встреченные же говорят ей, как утешители Иову (2: 11), что тоска и скорбь свойственны ей, или, может быть, они — следствие какого-либо тайного греха, из-за которого Бог оставил ее, и обычно тотчас же судят, что это, должно быть, очень грешная душа, если такое с ней происходит.
5. Найдутся и те, кто посоветует ей вернуться назад, ибо она не обрела в Божьих вещах ни отрады, ни утешения, известных ей раньше, и так удвоятся трудности бедной души. Ибо горшая мука, которую она ощутит, произойдет от познания ее собственной нищеты; когда яснее, чем при свете дня, увидит душа, сколь она исполнена зла и грехов, потому что Бог, в той ночи созерцания, дарует ей иной свет познания, о чем мы расскажем далее. И как только она находит кого-нибудь, кто подтверждает мнение, что все это по ее вине, то сии скорби и страдания возрастают безмерно и становятся горше смерти. Не довольствуясь этим, такие исповедники, убежденные, что причина в грехах этой души, поручают ей пересмотреть свою жизнь и исповедаться подробнейшим образом, и тем распинают ее заново. Они не понимают, что, возможно, это неподходящее время для таких действий и нужно просто оставить душу в очищении, даруемом ей Богом, утешая и ободряя ее, чтобы она желала того же, чего хочет Бог. Ибо, до поры до времени, что бы они ни сделали и ни сказали ей, ничто не поможет.
9. И ещё: я изначально не собирался обращаться ко всем, но только к некоторым людям нашей святой веры, а именно братьям и сестрам Горы Кармель изначального устава, просившим меня дать сии разъяснения. Это люди, которых Бог, по милосердию Своему, препровождает на стезю сей горы и которые, уже вполне обнажившись от бренных вещей мира сего, тем легче поймут науку обнажения духа.
Восхождение на гору Кармель[135]
Фрагменты
5. Для умерщвления и уничтожения четырех естественных страстей, каковые суть радость, надежда, страх и боль, от чьего успокоения и умиротворения проистекают эти и другие блага, помогут следующие советы, и исполнение их поведет к великим добродетелям.
6. Старайся всегда склоняться
не к тому, что легче, но к тому, что труднее;
не к тому, что слаще, но к тому, что горше;
не к тому, что приятнее, но к тому, что неприятнее;
не к сулящему отдых, но к требующему труда;
не к тому, что утешает, но к скорби;
не к тому, что больше, но к тому, что меньше;
не к тому, что возвышенно и ценно, но к тому, что низко и ничтожно;
не к тому, чтобы желать чего-либо, но к тому, чтобы не желать ничего;
не лучшей искать из вещей сотворенных, но худшей, —
чтобы достичь, ради Христа, нищеты, наготы, пустоты во всем, что есть в этом мире.
7. Сии деяния подобает объять сердцем и стараться смирить ими свою волю, ибо, если творить их от души, последовательно и смиренно, очень скоро обретешь великое наслаждение и утешение.
8. Если надлежащим образом исполнять сказанное, то этого вполне хватит, чтобы войти в Ночь чувств. Но, для большего изобилия, опишем другие упражнения, что учат умерщвлять «похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую», которые, как сказал Иоанн Богослов (1 Ин. 2: 16), суть не от Отца, но от мира сего, и которые порождают все другие желания.
9. Первое — старайся делать все, презирая себя, и стремись, чтобы тебя презирали все (сие против похоти плоти).
Второе — старайся говорить о себе с презрением и стремись, чтобы все говорили о тебе с презрением (сие против похоти очей).
Третье — старайся помышлять о себе с презрением и стремись, чтобы все помышляли о тебе с презрением (сие также против себя и против гордости житейской).
10. В довершение этих советов и правил надлежит поместить здесь следующие стихи, что написаны под изображением Восхождения на гору Кармель, помещенным в начале этой книги. В этих стихах заключена наука, как достичь вершины Горы, сиречь высочайшего единения с Богом. Речь в них идет главным образом о духовном и внутреннем, но описывается также дух несовершенства чувственного и внешнего. Это видно на примере двух тропинок, идущих по разные стороны от стези совершенства. Нужно заметить, что здесь рассматриваем их как пути несовершенств в чувственном плане. Затем, во второй части этой Ночи, они будут пониматься нами в духовном смысле.
