Льюис Синклер - Энн Виккерс
ГЛАВА XXXV
Спирали, стрелы, лучи, зигзаги, звезды…
РАЗГОВОРЫ как-то: радикальные, либеральные, прогрессивные, пророческие, трезвые, воодушевляющие, что, согласно словарю синонимов Роже, означает: кричать, грохотать, вопить, голосить, греметь, хрипеть, реветь, громыхать, завывать, визжать, скрежетать, скрипеть, ныть, буянить, горланить, подавать голос, повышать голос, возвышать голос в защиту, заливаться соловьем, рассыпать перлы красноречия, разглагольствовать, драть горло, орать благим матом; как-то: на собраниях радикалов, радикалов, радикалов, где обсуждаются
Том Муни условное освобождение
Сталин стерилизация непригодных (непригодных к чему?) кулаки Гастония[146] гомосексуализм делегированные формы власти синдикализм положение в Гаити положение в Никарагуа положение в Китае положение в Верхней Силезии положение в Либерии, стране свободы гомосексуализм смертная казнь контроль над рождаемостью золотой стандарт железы внутренней секреции Сакко и Ванцетти Рамсей Макдональд положение в сенате Американская федерация труда Американская федерация Мэтти Уолла[147] социальное равенство расовое равенство что такое равенство гомосексуализм без Билла Фостера[148] не будет массовой коммунистической партии но если бы Билл Хейвуд[149] был жив гомосексуализм, положение на сегодняшний день, существующие возражения, ну и что Том Муни тариф, долой тариф положение в металлургической промышленности дольше терпеть такое положение нельзя гомосексуализм школа Рэнда социальные болезни: почему социальные Македония irredenta:[150] где эта Македония Мексика irredenta
Американский институт гражданского прогресса и Общество благотворительных организаций Отдел импортных лицензий Лига промышленной демократии Ассоциация спортсменов-любителей долой Ассоциацию спортсменов-любителей Лига единства профессиональных союзов Ассоциация страховых обществ
Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения.
Американский союз гражданских свобод
Театральное общество
Кларенс Дэрроу[151]
Фрейд
Адлер[152]
Юнг[153]
Бертран Рассел[154]
Джон Дьюи[155]
Эл Смит[156]
Сэм Гомперс[157]
Единый Фронт колония Льяно
Муни и Биллингс[158] а почему не Биллингс и Муни положение
РАЗГОВОРЫ что значит кричать, грохотать, громыхать, трубить, тявкать, рявкать верещать, лаять, чирикать, квакать, мяукать, хрюкать, сопеть, гудеть, рычать, мычать, ржать, выть, блеять, каркать, крякать, кукарекать, кудахтать, мурлыкать, курлыкать, кулдыкать, квохтать, гоготать, щебетать, ворковать, шипеть;
РАЗГОВОРЫ в которых участвуют все разнообразные типы, классы и разновидности людей жаждущих изменить и улучшить мир, к чему их побуждают высокие моральные принципы, глубоко въевшийся фанатизм, непреодолимая тяга к публичным скандалам, невыплата еженедельного жалованья, свойственное всем богатым дамам желание наблюдать, как пресмыкаются за их обеденным столом бунтовщики, известные своей ученостью; короче, все эти глашатаи Справедливости, как-то: издатели бунтарских журналов коммунистические агитаторы, выпущенные на поруки статистики председатели профессиональных союзов швейников доценты Колумбийского университета члены Лиги Люси Стоун[159] репортеры-социалисты республиканских газет супруги банкиров которые в пику мужьям вносят залог за коммунистов и угощают их шампанским хотя овсянка им нужней овсянка всем нужна и коммунистам и банкирам но банкирши но банкирши симпатичные банкирши не хотят варить овсянку и конец — веселей в сто раз, друзья, тра-ля-ля, тра-ля-ля, приказывать дворецкому налить еще шампанского несчастным голодающим большевикам кулуарные деятели, ратующие за Румынию, Северную Дакоту, народные песни, индейцев племени Навахо, вегетарианство, певчих птиц и обучение ваянию одаренных еврейских мальчиков, во имя будущего процветания изобразительных искусств, тра-ля-ля, например, в области мужских мод иностранцы: а) бородатые б) бородатые все эти сияющие, как медяки, возвышенные души, опьяненные не джином, как на литературных сборищах в Гринвич-Вилледж, но
РАЗГОВОРАМИ
Разговоры, которых Энн наслушалась во время очередного густонаселенного радикально-прогрессивного ужина, не шли у нее из головы, когда она уже лежала в постели. (Ее кровать стояла рядом с кроватью Рассела: она предпочла бы раздельные спальни, но он уверял, что так «в тыщу раз веселей».) Воспоминания были скорее зрительные, чем слуховые: перед ее закрытыми глазами вспыхивали и расплывались огненные пятна.
Превратив общественную деятельность в свою профессию, Энн тем не менее за все эти годы приобрела лишь немногих близких друзей. Другое дело Рассел: он щеголял своей причастностью к либерализму. Ему необходимо было слышать много разных голосов. Он падал духом, если его не приглашали на все без исключения торжественные собрания и банкеты. Он впадал в уныние, если его не узнавала какая-нибудь знаменитость — из числа знаменитостей его мирка.
Знаменитости, как известно, распределяются по профессиям. Универсальных знаменитостей не так уж много: например, в 1932 году среди фигур мирового масштаба числились только полковник Линдберг,[160] Джордж Бернард Шоу, принц Уэльский, кайзер, Фрейд, Эйнштейн, Гитлер, Муссолини, Ганди, Гинденбург, Грета Гарбо, Сталин, Генри Форд, а самое главное — Аль Капоне;[161] к 1935 году верных пять из названных четырнадцати будут преданы забвению. Но есть инженеры, знаменитые в среде инженеров; есть хирурги, удаляющие аппендиксы с такой быстротой, что об этом знают их собратья на Камчатке и в Париже; есть гладильщики, появление которых на трибуне Национальных съездов работников прачечных вызывает в зале бурные, долго не смолкающие аплодисменты; есть писатели, чье имя еще год спустя после их кончины живет в памяти литературных критиков. Точно так же и в реформистских кругах при чьем-нибудь имени буквально десятки воскликнут: «А! Это тот самый человек, который так блестяще организовал предвыборную кампанию в Небраске», или: «А! Это та самая женщина, которая год была судьей по делам несовершеннолетних в Майами»; в обществе этих-то светил и жаждал показываться Рассел Сполдинг. Он присутствовал на банкетах. Он представлял ораторов. Он подписывал петиции Конгрессу с требованием уничтожить нищету и пороки. Он был счастлив попасть в число семидесяти почетных вице-президентов ассоциаций, выступающих за отмену чересчур пуританских законов или за освобождение из тюрьмы самоотверженных поборников справедливости, арестованных за драку с полицией. А когда он не вращался в столь высоких сферах, он просто любил «пойти куда-нибудь».
Энн тоже всегда не прочь была пойти в театр, на концерт, провести несколько часов в спокойной беседе у камина в квартире доктора Уормсер. Но Рассела тянуло туда, где были разговоры, шум и бесконечные попытки на словах разрешить неразрешимое. Ни пьянством, ни богемой там и не пахло. Собеседники Рассела в спиртных напитках не нуждались. Достаточным стимулом для них служили пороки процветающих русских кулаков и добродетели процветающих фермеров Дакоты.
На одном из таких вечеров высокодуховных «развлечений Энн повстречала свою старую знакомую Перл Маккег — ту самую тощую идейную девицу с высоким крутым лбом, которая когда-то, в колледже Пойнт-Ройял, упрекала ее за политическое приспособленчество. (Теперь Энн казалось диким, что неловкая, наивная Энн Виккерс тех дней могла показаться кому-то — пусть даже Перл — изворотливой интриганкой.) Перл приехала в Нью-Йорк, чтобы заняться общественно полезной деятельностью: сначала пропагандировала потребительскую кооперацию; после войны стала ратовать за автономию Македонии; затем совершила отчаянный шаг и стала стопроцентной коммунисткой. Она вела организационную работу в коммунистической Лиге единства профессиональных союзов, соперничавшей с Американской федерацией труда; она проповедовала коммунизм с любой трибуны — от ящика из-под мыла до церковной кафедры в Канзас-Сити; она писала статьи для «Дейли уоркер», доказывая, что все социалисты и либералы — тайные агенты Дж. Пирпонта Моргана, и носила всегда один и тот же суконный коричневый костюм, бумажные чулки, башмаки на толстой подошве и куртку из искусственной замши с застежкой-«молнией». В ее глазах вечерние туалеты, Джеймс Брэнч Кэбелл,[162] мясная пища, слуги в доме, Уолтер Патер, Герберт Гувер,[163] Кларенс Дэрроу, лакированные туфли, сигары, вино, рыбная ловля, Джозеф Хергесгеймер,[164] отель «Ритц», каюты первого класса, Освальд Гаррисон Виллард,[165] капиталовложения в металлургическую промышленность, Троцкий, принц Уэльский, папа римский, нью-йоркские газеты «Тайме», «Ивнинг пост», «Сан» и «Геральд трибюн», Хейвуд Браун,[166] шелковое белье, любые мундштуки, кроме картонных, Япония, благотворительные общества, непристойные анекдоты, брильянты, Окассен и Николет,[167] Гарвард, поло, Уильям Рэндольф Херст,[168] единый подоходный налог, Рамсей Макдональд, гольф, рождество, Веласкес, румяна, Толстой, ароматические экстракты для ванны, Петр Кропоткин, груши авокадо, «Сатердей ивнинг пост»,[169] банкиры, врачи, юристы, пребывание на пляже — разве только в рамках планового мероприятия для нудистов, представителей всех трех полов, — Эвелин Во,[170] Польша, Герберт Уэллс, Норман Томас,[171] Рой Говард,[172] батистовые носовые платки, вставание с постели позже шести утра, пульмановские вагоны, «Нью рипаблик», англиканская церковь, три основы учения баптистов духа, последователи «христианской науки», «Красная книга»,[173] «Космополитэн»,[174] «Нью-Йоркер»,[175] Г. Л. Менкен, Джон Д. Рокфеллер первого, второго и третьего выпуска, Уилл Роджерс,[176] все легковые автомобили, за исключением фордов и подержанных шевроле, декан Керчуэй,[177] «Вог»,[178] «Чикаго трибюн»,[179] кардинал Хейс, Джейн Адамс,[180] Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения,[181] Палм-Бич,[182] рулетка, спиртные напитки, трюфели, домашние халаты (в том случае, если они по виду отличались от одеял), такси и доктор Энн Виккерс были в одинаковой мере буржуйскими, вредными, индивидуалистическими, старомодными и вообще свидетельствовали о предательстве интересов рабочего класса и СССР.
