Михаил Лакербай - Тот, кто убил лань
— Мшвагу дома? — спросил он, въезжая во двор.
— Пока нет, но должен скоро вернуться, — успокаивающе произнесла она. — Входите, входите в дом.
Как и в первый приезд, стояла жара, и Шахану хотелось пить.
— Нет, спасибо, — ответил он. — Мне и здесь хорошо. — И он направился к тенистой чинаре.
— Что вы! — огорченно сказала она. — Да войдите же в дом! У нас, славу богу, есть крыша над головой. Если уж вам так не хочется, тогда, пожалуйста, посидите в тени. Но уверяю вас, в доме у нас не хуже.
В ее голосе было столько радушия, что довольный Шахан весело улыбнулся.
— Уговорили! — сказал он.
В доме действительно было хорошо: и прохладно и уютно. Шахан огляделся и заметил на стене карточку друга.
— Ах вот он каков!
Рядом висела другая карточка, на которой были изображены два мальчика в ученической форме: Мшвагу и Шахан.
— Давно я не видел Мшвагу! — с грустью сказал Шахан. — Это мы снимались с ним в Сухуми, когда учились в горской школе. Как мне хотелось встретиться с ним — и вот невезенье: опять не застал! Простите меня за вопрос, — обратился он к женщине: — Кто вы в этом доме? Не сестра ли Мшвагу?
— Нет, — ответила она и замолчала.
— А где жена Мшвагу? — спросил Шахан. — Та, что встретила меня в прошлом году?
Женщина продолжала молчать.
— Простите меня, — сказал Шахан. — Я ведь живу далеко и ничего не знал. В жизни его произошла перемена?
Тут женщина улыбнулась.
— Наверное, вы жена? — спросил он прямо. В знак согласия она опустила голову.
— Поздравляю, — обрадовался Шахан. — Мшвагу замечательный человек!
Но, не дав гостю договорить, женщина вышла. Шахан заметил, что она направилась в кухню. "Как не похожа она на прежнюю хозяйку", — подумал он.
Шахан встал, вышел на веранду. Вскоре женщина появилась. Он попросил пить.
— Сейчас! — сказала она с готовностью, взбежала наверх, вынесла столик, потом принесла бутылку красного вина и стакан. — Пейте! — ласково произнесла она. — А я сейчас сбегаю за свежей водой.
Она ушла на кухню и вернулась с кувшином, но тут же вылила из него воду. Шахан успел заметить, что кувшин был почти полон. Затем быстрым шагом она направилась к роднику.
Вино утолило жажду Шахана. Перед ним появился и кувшин со свежей родниковой водой.
— Пейте вино и не скучайте, — сказала женщина. — А там и хозяин подъедет!
И она снова заторопилась на кухню. "Вот это хозяйка!" — подумал Шахан. Вскоре она появилась и принялась быстро накрывать стол.
— Я сегодня так долго готовила, что, наверное, уморила вас голодом, — виновато сказала она, — вы уж простите!
— Напрасно вы беспокоитесь, — ответил Шахан, — уверяю вас, я уже сыт. И потом, что же это вы для меня одного готовите? Подождали бы Мшвагу!
— Если он подъедет, это будет очень кстати, — ответила она, — только зачем вам ждать? Может быть, он не так скоро приедет. Вы ведь приехали издалека и, наверное, проголодались.
Шахан и вправду проголодался. Обед был приготовлен на славу, и он поел с наслаждением.
Солнце уже заходило, а Мшвагу не возвращался. Шахан собрался уезжать. Уговоры хозяйки не помогали.
— Очень сожалею, — сказал он. — Но что поделаешь? Я сегодня очень занят, и, помимо того, ночью мои спутники будут ждать меня на дороге — в Тамыше.
— Мшвагу будет недоволен мною, — упрашивала женщина. — Его огорчит ваш отъезд.
— Охотно остался бы, но не могу. До свидания, — прощался с ней Шахан.
Женщина проводила его к воротам.
— Но что же передать?
— Скажите Мшвагу, — медленно произнес Шахан, — что приходил его навестить друг детства Шахан. Скажите, что я очень рад, так как вижу, что ему живется хорошо, что у него превосходный сад и красивый дом... И скажите ему, что больше всего мне понравились в его доме входные двери. Да, да, так и передайте, пожалуйста. Уж очень они подходят к его дому. Я, видите ли, плотник, строю дома... Сколько уж я их построил... Так не забудьте, прошу вас: чудесные, превосходные двери!
— Я передам, — обещала она, озабоченно поглядывая на дверь.
Шахан улыбнулся и уехал.
К вечеру возвратился Мшвагу. Как досадовал он, узнав, что снова друг не застал его.
— Он ведь замечательный человек, — говорил Мшвагу. — Был всегда таким искренним, чутким и преданным. А какой он умница!
— Умница, говоришь? — переспросила жена, отвела взор в сторону и задумалась. — Редкий умница! Он, помню, всегда любил философствовать, наставлял нас.
— А мне... прости меня, пожалуйста, я не хочу тебя огорчать, но, знаешь, его слова показались мне странными...
— Как? — спросил Мшвагу. — Почему?
— Знаешь, он что-то принялся толковать о наших дверях... "Передайте, говорит, Мшвагу, что двери в его доме мне понравились больше всего. Чудные, превосходные, говорит, двери".
— Двери? — переспросил муж.
— Двери, он так и просил тебе передать.
— Да ты толком скажи, — волновался Мшвагу. — Как он сказал? Нравятся или не нравятся?
— Да нет же, именно нравятся! Двери, сказал он, лучше всего. Он, видишь ли, плотник, строит дома...
— Значит, эти двери ему понравились? А ведь в прошлом году он просил передать мне, что самое худшее в моем доме — это двери. — И Мшвагу в радости поднял жену. — Он всегда был таким — мой наблюдательный милый Шахан. Скажет иносказательно, а мы ломаем себе голову. Целый год я все думал над тем, что могли бы означать его слова. Теперь-то я понял! А ты?
— И я, — ответила женщина и обняла мужа.
Осечка.
Перевод С. Трегуба
У молодого джигита Адамура была невеста Айша. Далеко разнеслась слава о ее красоте и обаянии. Был у Адамура младший брат, двадцатилетний Шахар. Как и Адамур, Шахар слыл лихим и отважным джигитом. Сердце Шахара опалила красота невесты брата. Если бы не Адамур, кто бы мог сравниться с Шахаром? Разве не лучший он в округе жених? Но брат, статный Адамур, встал соперником на его пути, и Шахару оставалось только тайно вздыхать по Айше.
Адамур знал о том, что творится в душе брата, но ни разу ни Шахар, ни Адамур не заговорили об этом, ибо закон гор строг, и юноша, проболтавшийся о своих чувствах, слывет недостойным джигитом.
Шла война с чужеземцами, напавшими на абхазские селения. Оба брата провели ночь в передовом охранении. Настало утро, когда их сменили, и они направились на отдых в общую землянку.
Братья шли по узкой горной тропинке, которая вилась меж скал. Как подобает старшему, Адамур шел впереди.
Жестокое искушение овладело Шахаром.
"А если... убить его? Один только выстрел — и брат скатится в пропасть... Никто не узнает — и Айша станет моей..."
Шахар вынул пистолет из кобуры... Спокойно шел впереди Адамур. Шахар прицелился и спустил курок...
Выстрела не последовало: пистолет дал осечку.
Но легкий, щелкающий звук дошел до слуха Адамура. Он быстро обернулся — и понял все: Шахар поспешно прятал пистолет в кобуру. Адамур спокойно продолжал свой путь.
Молча они вошли в землянку. Оба проголодались и с жадностью набросились на еду.
Когда же они насытились и собрались улечься на отдых, Адамур достал свой пистолет и, протягивая его брату, сказал:
— Возьми, Шахар. Этот вернее: не даст осечки!
Тот, кто убил лань.
Перевод С. Трегуба
В селе Лата жил охотник Керим Багапш. Смел был Керим и удачлив. Как-то раз убил в горах лань. Керим срезал лозу винограда, крепко связал ею ноги лани и поволок добычу домой, в долину. Долго волок Керим убитую лань и устал.
Вечер опускался на землю, а до родного селения Лата было еще далеко. "Переночую у Тамшуга Амчи, — решил Керим. — Он тут недалеко". Керим принялся подыскивать место, чтобы надежно спрятать добычу. В стороне от дороги он нашел удобную яму, скрытую от людских глаз, подтащил к ней тушу, уложил ее в яму, забросал ветками и прикрыл сверху листьями. Потом легким и быстрым шагом направился к пацхе Тамшуга.
Керим входил уже во двор своего старого приятеля, когда неожиданно пришла ему в голову мысль: "Интересно, верный ли мне друг Тамшуг? Что, если испытать его? Ведь друзья познаются в беде..."
Тамшуг радостно встретил Керима.
— Как ты обрадовал меня! — воскликнул он. — Заходи скорее! Ты у меня всегда желанный гость!
Но Керим, не заходя в дом, едва слышно прошептал Тамшугу:
— Не гостем, мой друг, я сегодня явился к тебе. Со мной случилась беда... Я убил человека — своего недруга — и нуждаюсь теперь в твоей помощи.
— Убил человека? — Ужас застыл на лице Тамшуга
— Да. Потом расскажу тебе все. А теперь помоги мне. Убитый лежит там, у дороги. Надо закопать его тело, иначе я пропал. Так закопать, чтобы никаких следов не осталось. Нам надо спешить, пока ночь.
— Ты убил человека? — испуганно переспросил Тамшуг.
— Да, да!.. Видишь, я весь в крови. Пойдем же скорей! Захвати лопаты... Один я не справлюсь.
