Джеффри Чосер - Кентерберийские рассказы
Кому ж теперь — влюбленные, решите! —
490 Тяжеле? Паламону иль Арсите?191
Ведь этот даму видит день за днем,
Но сам он скрыт в узилище своем,
А тот повсюду ходит без труда,
Но дамы не увидит никогда.
495 Судите сами: вам оно видней,
Я ж возвращаюсь к повести своей.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Арсита в Фивах жил и сокрушался,
Твердил: «Увы!» — и часто чувств лишался:
Он с дамою своей навек в разлуке.
500 Я вкратце вам скажу об этой муке,
Что не был и не будет так убит
Тоской никто — с тех пор как свет стоит.
Еда, питье и сон на ум нейдут,
И стал он тощ и высох, словно прут.
505 Глаза ввалились, смотрит мертвецом,
Как хладный пепел, бледен, желт лицом.
Он, как отшельник, вечно одинок,
Всю ночь рыдает, сетуя на рок,
А чуть услышит песнь иль струнный звон,
510 Безудержно и долго плачет он.
Так пал в нем дух и вместе естество
Так изменилось, что узнать его
По голосу и речи невозможно,
А вид изобличает непреложно
515 Не тот недуг, что бог Эрот дарит,
А манию, которую родит
Сок черной желчи в чаше головной,192
Седалище фантазии шальной.
Ну, словом, повернулось все вверх дном
520 В Арсите, воздыхателе больном, —
Обличье, обхождение и стать…
Что мне о том весь день повествовать?
Претерпевал бедняжка год-другой
Всю эту муку, скорбь и непокой,
525 Как сказано, в стенах родимых Фив.
Вот раз лежал он, крепко опочив;
Меркурий, бог крылатый, над постелью
Явился вдруг, зовя его к веселью.
Волшебный жезл в руке его подъят,
530 А из-под шляпы волосы блестят.193
Так он одет (Арсита видит сон),
Как в час, когда был Аргус усыплен.194
И молвил бог: «Направь стопы в Афины:
Там ждет тебя конец твоей кручины».
535 При сих словах Арсита встал от сна.
«Поистине, сколь мука ни сильна, —
Он молвил, — я тотчас помчусь в Афины,
Меня не сдержит страх лихой кончины.
Увижу ту, кому, любя, служу,
540 И голову к ее ногам сложу».
Сказавши так, он в руки взял зерцало
И видит, что с лица вся краска спала,
Что стал его неузнаваем лик.
Тут помысел в уме его возник,
545 Что если так сменилось естество
От злой болезни, мучившей его,
То он, назвав себя простолюдином,
Ходить неузнан мог бы по Афинам
И дамой тешить день за днем свой взор.
550 Не медля, он переменил убор
И, нарядившись скромным бедняком,
С одним лишь сквайром,195 что уж был знаком
С его делами всеми без изъятья,
Одетым, как и он, в простое платье,
555 Вошел в Афины по прямой дороге
И, появившись в герцогском чертоге,
Там предложил услуги у ворот
По части всяческих ручных работ.
Чтоб повесть вам моя не докучала,
560 Скажу тотчас: попал он под начало
К дворецкому Эмилии самой.
Хитро пред тем узнал он стороной
О каждом, кто служил любимой даме,
К тому ж он был могуч и юн годами,
565 Был костью крепок, преисполнен сил.
Дрова рубил он, воду приносил,
Все делал, словом, что ни повелят.
Так прослужил он года два подряд
И вот пажом приставлен был к палатам
570 Эмилии, назвавшись Филостратом.
Никто из всех людей такого чина
Так не был чтим, и даже вполовину.
Так был учтив Арситы разговор,
Что весть о нем весь облетела двор:
575 Все говорили, что по благостыне
Тезей его повысить должен в чине
И на такой его поставить путь,
Где доблестями может он блеснуть.
Так слава Филострата процвела,196
580 Хваля и речь его, и все дела,
Что милостью его взыскал Тезей
И сделал сквайром в горнице своей,
Дав золота, чтоб жил он, процветая,
К тому ж вассалы из родного края
585 Из года в год несли ему добро.
Но тратил он так скромно и хитро,
Что не дивил людей его доход.
Так прожил он в Афинах третий год
Во дни войны, в годины мира тоже,
590 Тезею ж был он всех других дороже.
Его оставлю я в такой чести,
Чтоб речь о Паламоне повести.
В ужасной, мрачной башне заключен,
Семь долгих лет страдает Паламон,
595 Надежд лишенный, от любви больной.
Кто злой кручиной отягчен двойной?
То — Паламон: боль от любовных дум
Ему едва не помутила ум;
К тому ж он узник, под ярмом невзгод
600 Стенящий век, а не один лишь год.
О, кто бы спеть в стихах английских мог
Про муки те? Не я, свидетель Бог!
Итак, рассказ я быстро поведу…
Раз, в третье мая197 на седьмом году
605 (Как говорят нам книги старых дней,
Что этот сказ передают полней)
Так учинил благоприятный рок
(Что суждено, свершится в должный срок),
Что Паламон, среди полночной тьмы,
610 Друзьями вызволенный из тюрьмы,
Из города бежал что было сил;
Тюремщика же так он напоил,
В вино, помимо пряностей, вложив
Снотворных трав и опия из Фив,198
615 Что до утра, не чуя ничего,
Тот крепко спал, как ни трясли его.
Бежал он, под собой не слыша ног.
Ночь коротка, и день уж недалек,
И надобно прибежище найти.
620 Вот в рощицу, в сторонке от пути,
Вступает робким шагом Паламон.
Сказать вам вкратце, собирался он
Весь день скрываться в роще как-нибудь,
А ночью снова продолжать свой путь
625 До града Фив и там просить свой род
Против Тезея двинуться в поход.
Он был намерен честно пасть в бою
Иль в жены взять Эмилию свою.
Вот — мысль его, ее легко понять…
630 Но я к Арсите возвращусь опять…
Не знал Арсита, как близка забота,
Пока к Фортуне не попал в тенета.
Вот жаворонок, шустрый вестник дня,
Зарю встречает, трелями звеня.
635 И так прекрасно всходит бог на небо,
Что весь восток ликует, видя Феба.199
И сушит пламенем красы своей
Серебряные капли меж ветвей.
Как я сказал, тем временем Арсита,
640 Что первым сквайром был придворной свиты,
Проснулся; светлый день его влечет;
Он хочет маю оказать почет.
И, вспомнив о своей любимой даме,
На скакуна вскочил он, что, как пламя,
645 Был резв, и поскакал по мураве
Прочь от двора на милю или две.
К дубраве той, о коей шел рассказ,
Случайно он направился как раз,
Чтоб, если ива, жимолость там есть,200
650 Из них гирлянду в честь любимой сплесть.
Он встретил солнце песнею живой:
«О светлый Май с цветами и листвой!
Привет тебе, прекрасный, свежий Май!
Мне свежих листьев для гирлянды дай!»
655 С веселою душой с коня он слез
И быстрым шагом углубился в лес.
Бродя по чаще, он пришел на тропку,
Где бедный Паламон скрывался робко
От глаз людских, таясь в густых кустах:
660 Силен был в нем безвинной смерти страх.
Он про Арситу знать всего не мог,
А знал бы, не поверил — видит Бог.
Но поговорку старую послушай:
У поля есть глаза, у леса — уши.201
665 Порой себя полезно поберечь:
Немало может быть нежданных встреч.
Что друг его оттуда недалек
И слышит все, Арсите невдомек:
Тихонько тот сидит в кустах ракиты.
670 Когда довольно погулял Арсита
И спел рондель на превеселый лад,202
Он вдруг замолк, мечтаньями объят.
Чудно порой ведет себя любовник:
То на деревья лезет, то в терновник,
675 То вверх, то вниз, как на колодце ведра,
Как пятница — то сильный дождь, то вёдро
Поистине, изменчива без меры,
Сердца людей всегда мутит Венера:
Как пятница, любимый день ее,
680 Меняет вмиг обличив свое.
Да, у нее семь пятниц на неделе.
Едва Арситы песни отзвенели,
Он наземь сел, издав протяжный стон.
«Зачем, — сказал он, — я на свет рожден?
685 Доколь от всех жестокостей Юноны
У града Фив не будет обороны?
Увы! Уже повержен, посрамлен
Ваш царский род, о Кадм203 и Амфион!204
Да, Кадм! Увы, он первый строить стал
690 Фиванский град, воздвиг вкруг града вал
И первый принял царскую корону.
Я — внук его, наследник по закону.
Природный отпрыск племени царей, —
Кто я теперь? Невольник у дверей
695 Смертельного жестокого врага.
Как бедный сквайр, служу я, как слуга.
Мне горшее велит Юнона злая:
Свое прозванье всюду я скрываю.
Арситой был я в оны времена, —
700 Теперь я — Филострат: мне грош цена.
