Александр Ванярх - Иван
«Уазик» развернулся, покачиваясь, и умчал в горы.
— Вот дела! — проговорил Виктор. — Все начинается сызнова, жаль только, японцев нет.
— Я бы очень хотел их видеть, — размечтался Иван, — особенно Тики. «Аха» — говорила она, помнишь?
— Да, забавная малышка! Так они, разговаривая, и поднялись на веранду.
— Что это они в доме попрятались? Вроде бы до холодов далеко, правда, тут и в январе может быть плюс двадцать… Есть тут кто-нибудь? — позвал Иван.
Первой вышла Рита Ивановна. Иван представил ее Виктору, потом Оксану и Николая, сказав: «Это наши молодожены». Рита долго смотрела на Виктора, словно хотела вспомнить, кого он ей напоминает. Сели за стол. Иван на правах хозяина стал разливать женщинам вино, мужчинам — водку. Зашумел автомобильный двигатель, и у дома остановилась «Волга». Скрипнула калитка и во дворе послышался голос Николая Николаевича:
— Я вижу — у нас гости, притом на иномарке — вот это машина!
— Вот идет человек, который и выполнит роль истинного хозяина.
На веранду поднялись Николай Николаевич и Никита Игнатьевич с полным ведром рыбы. Познакомились, сели за стол.
— Дядя Коля, сегодня пятнадцать дней, как умерла моя приемная мама, скажите слово, — шепнул Иван севшему рядом Николаю Николаевичу.
— Хорошо, попробую.
Когда все угомонились, Иван сказал:
— Наконец, мы собрались все вместе. Старший из нас — Николай Николаевич, его и послушаем.
Дядя Коля встал, поправил старенький пиджак.
— Спасибо за честь. Все мы тут временные на этой грешной земле. Вот и Анастасия Макаровна умчалась в поднебесную даль, ибо прошло почти пятнадцать дней со дня ее смерти. И собрались мы тут для того, чтобы помянуть, и да простит ее Господь и примет в свое царствие Божье.
Молча, выпили и так же молча стали закусывать. И снова Рита Ивановна долго и пристально смотрела на Виктора. «Боже, кого же он мне напоминает?» — почти вслух простонала она.
— Мама, ты, что там шепчешь? — спросила Оксана.
— Да вот никак не могу вспомнить, кого мне напоминает Виктор Иванович!
— Кого же он может тебе напоминать, если ты его никогда не видела?
— Может и так… но все-таки…
Встал Виктор.
— Я никогда не произносил тостов, а сейчас предлагаю помянуть всех тех, кто уже покинул эту землю, каждый подумает и вспомнит, и пусть им пухом земля будет!..
Далеко за полночь горел свет во всех окнах в большом сером угловом доме по улице Октябрьской.
Глава тридцать седьмая
— Понятно, — сказал полковник Попов, выслушав доклад капитана Листьева. — Только я вас очень прошу — пока никому никаких сведений. Денисов птичка не простая.
— Да, не простая, его защищает некий Свиридов, большая шишка.
— Я хорошо знаю военного прокурора, мы с ним на курсах учились. По-моему, толковый и интеллигентный человек, с него и начну.
Капитан ушел, а полковник набрал телефонный номер. «Мне бы полковника Щелокова. Полковник Попов. Хорошо». Несколько секунд Александр Васильевич ждал. Наконец хриплый голос в трубке ответил: «Слушаю вас». «Здравствуйте, Николай Иванович, полковник Попов вас беспокоит. Помните Киев, парки, жаркое лето, Днепр?» — «А, Александр, Александр…» — «Васильевич», — подсказал Попов. «Да-да, Александр Васильевич, сколько лет прошло, а вы сейчас где?» — «Да я сейчас тут, в Крыму». — «А Рязань, Чучково как же?» — «В прошлом, Чучково — это молодость, а тут посерьезнее». — «Это не то ли секретное хозяйство?» — «Оно, оно, вот назрела необходимость встретиться, поговорить о том, о сем». — «Понятно, понятно, что ж — надо так надо. Когда?» — «Ну, это вам решать, я к вашим услугам». — «Так, минуточку, — в трубке что-то зашипело и щелкнуло — видимо, прокурор с кем-то говорил по другому телефону. — Алло, — опять услышал Попов. — Давайте на следующей неделе во вторник. Идет?» — «Время?» — коротко спросил Попов. «Да так часиков в десять». — «Хорошо, буду. Как там у вас дела?» — «Да как сказать, контрабанда заела, вот и сейчас есть улов и говорят — крупный». — «Понятно, а дома?». — Дома все по-старому. Уже внуки есть, девочка и мальчик, а у вас?». — «Помыкался по белу свету. Но сейчас вроде бы все устроилось». — «Ну и хорошо, в общем — до встречи, а то меня тут уже теребят». — «До свидания», — Попов положил трубку.
«А каков теперь Николай Иванович?» — подумал он и вышел из-за стола.
Зазвонил телефон. Полковник поднял трубку: «Слушаю, Попов… А, Ваня, здравствуй. Можешь отдыхать до понедельника. Куда, куда? Смоленск? Да нет, пусть едет, если договорились, это дело не одного дня. Оттуда он опять к тебе приедет? Точно не знаешь? Я думаю, что он будет нам нужен хотя бы как один из свидетелей для первоначального следствия. Ну, давай, тут у нас горяченькая пора наступает, получаем серию парашютов «Т-2» и «Т-3» — надо будет обкатывать. Сколько? Да тысячи три будет. Ну, давай, пока», — полковник положил трубку. «Хороший парень, — подумал. — Такие нам действительно нужны».
Прошло пять дней. Настало время встречи с прокурором. Попов выехал заранее, все тщательно продумал, чтобы бить наверняка. В назначенное время прибыл в приемную и попросил доложить.
— Минуточку подождите — он занят, — сказал старший лейтенант и, усевшись за громадный двухтумбовый стол, стал что-то писать.
Попов сел. Действительно, через несколько минут из кабинета вышли трое и, не разговаривая друг с другом, направились к выходу.
— Ну, здравствуйте, Александр Васильевич, рад видеть в наших краях, — приветствовал, поднявшись навстречу Попову, полковник, протягивая обе руки. — Садись, садись, потолкуем.
Они сели вдвоем на большой диван и сразу перешли к делу.
— У меня к тебе есть несколько вопросов, — начал Попов.
— Я слушаю, и как можно откровеннее и покороче.
— Хорошо, согласен. Какие у вас отношения со Свиридовым?
— А никакие. Он уже два месяца как на пенсии, а вообще был темной личностью. Вовремя ушел.
— Даже так? Тогда проще, говорю только главное, — и Попов изложил суть дела.
Полковника это поразило. Он даже встал.
— Вот гад, ты смотри — все веревочки тянутся к нему! Ты представляешь, этот Денисов только перед тобой был у меня в кабинете, вы, видимо, с ним в приемной встретились.
— Что ты говоришь?! Рыжий, коренастый?
— Он самый. Дело в том, что в порту задержан странный груз. Два чемодана с золотыми, серебряными и бриллиантовыми изделиями: пытались переправить за рубеж. Отправитель не найден, груз сдавал капитан милиции, а звонил с просьбой принять — Денисов. Капитан исчез, а Денисов открещивается.
— Понятно, а ты насчет инцидента у посёлка Портового не в курсе?
— Что за инцидент?
Попов рассказал. Прокурор вскипел:
— Вот дела так дела!.. Говоришь, лейтенант и два сержанта?
— Один, по-моему, и до сих пор в Портовом в больнице лежит.
— Ладно, я разберусь, а в отношении подполковника пока молчок, я хочу на него сам выйти. Спасибо за информацию, я позвоню дня через два-три, но надо чье-нибудь официальное заявление на Денисова.
— Был тут человек, который его опознал, но он, видимо, уже уехал в Смоленск. Есть его сын, родственники.
— Да все равно, лишь бы было заявление. А пока сделаем запрос по картотеке. Как же он смог так уменьшить возраст? Это уже что-то из рук вон — мне с таким встречаться не приходилось…
Они простились. Попов ушел. Прокурор долго ходил по кабинету, думал, потом почти вслух сказал: «Ну, Денисов, что-то много к тебе нитей тянется, как бы не задушили! А ведь говорили мне про тебя, и не раз».
Глава тридцать восьмая
В Смоленске Виктора и Якова встретила вся родня. Они приехали на автобусе, на котором работал один из двух сыновей погибшего брата Сергея. Была и дочь с детьми. В общем, набралось почти пятнадцать человек.
— Вот это да! — удивился Виктор. — Давайте вначале запомним только детей Сергея: Сергей, Виктор и Раиса — ты смотри, Яков, — добавил он, — а детей-то он назвал нашими именами!
— Да, — сказала пожилая женщина, — он часто рассказывал о своей семье — мы были с ним почти одногодки: он старше меня года на три, вместе гуляли, бегали.
— Все так, но сестренки Раисы у нас не было, — проговорил Яков.
— Ты не совсем прав, — вмешался Виктор, — была у нас сестра! Только я никак не вспомню, как ее звали. Они и ушли вместе с Сергеем, уж больно он за нее боялся, чтобы с голоду не померла. А вот имени ее не помню.
Автобус, переваливаясь на ухабах безобразной смоленской дороги, почти плача, медленно увозил обоих братьев с новоявленными родственниками в болотный, заброшенный край.
Через километров тридцать они свернули на еще худшую дорогу и, проехав через огромный лесной массив, выползли, наконец, на громадную долину, где располагалось село Антониновка. Там и жили все Сердюченко.
