Эмиль Золя - Собрание сочинений. Т.1.Из сборника «Сказки Нинон». Исповедь Клода. Завет умершей. Тереза Ракен
Даниель нарочно выбирал самый дальний путь и не сразу решался покинуть острова. Сена катила перед ними свои серебристые воды. Был еще день, тусклый день, овеянный нежной печалью.
Устроившись в глубине лодки, Жанна пристально смотрела на водную гладь. Река представлялась ей небом, где вырисовывались резкие контуры деревьев. Беспредельный покой баюкал поля, казалось, издалека доносилось тихое нежное пение. Легкая, зыбкая линия горизонта терялась вдалеке, как видение, готовое исчезнуть во мраке.
В душе Даниеля воцарялось глубокое спокойствие. Умиротворенный, он забывал обо всем. Он чувствовал, что не создан для поучений и ему не удается роль наставника. Он умел только любить. Им овладевала тоска при воспоминании об этой проклятой зиме, когда ему приходилось играть такую нелепую роль. Как он был счастлив теперь, успокоенный, полный надежды!
Он не думал ни о прошлом, ни о будущем. Ему нравилось смотреть, как Жанна бегает по траве, наслаждаясь уединением на островах, его радовало ее дружеское расположение. По его мнению, все шло хорошо, настоящее было прекрасно: девушка как будто позабыла свои злые нервные выходки. Жизнь на лоне природы и Даниелю вернула молодость; вокруг него распространялся аромат любви и нежности.
Все лето прожил Даниель в атмосфере полного доверия. Ни слова упрека, ни единого сурового взгляда. Он одобрял все, что делала Жанна, и всегда находил предлог для оправдания приступов ее дурного настроения. Одно присутствие девушки приводило его в неописуемый восторг, отрывавший его от действительности.
Когда Жанна находилась с ним в лодке, он чувствовал, как в его душе разливается блаженство. Он нетерпеливо ожидал наступления вечера и придумывал дальние маршруты, чтобы побыть с ней как можно дольше. Она казалась ему такой красивой и доброй, что он испытывал угрызения совести из-за того, что прежде так мучил ее. Больше никогда он не будет ее бранить.
Так в радужных надеждах проходило лето. Он ни разу не вышел из роли неутомимого и предусмотрительного проводника; в конце концов она стала обращаться с ним как с товарищем своих игр, злоупотребляя его добротой с эгоизмом ребенка.
За день до отъезда в Париж Даниель и Жанна захотели проститься с островами. Они отправились вдвоем и долго блуждали в узких протоках. Уже наступила осень, желтые листья медленно плыли по течению, и ветер печально вздыхал в обнаженных ветвях.
Прогулка была грустной. Становилось холодно. Девушка плотнее закуталась в шаль, накинутую на плечи; не произнося ни слова, она смотрела на сморщенные красные листья и находила их некрасивыми. Даниель искренне наслаждался очарованием этой последней прогулки, не думая о неумолимо приближающемся отъезде в страшный Париж.
Покинув острова, они увидели издалека трех человек, ожидавших их на крутом берегу. Г-н Телье крупным пятном выделялся на зелени луга. Двое других были, очевидно, гости: их лиц они сначала не могли разглядеть.
По мере приближения к берегу Даниеля охватывало смутное беспокойство. Он узнал наконец гостей и спрашивал себя, зачем они явились в Мениль-Руж.
Жанна легко выпрыгнула из лодки на траву.
— Смотрите! — воскликнула она. Господин Лорен и папа!
Она поцеловала г-на де Риона я направилась к дому рядом с Лореном, который заставлял ее громко смеяться, рассказывая парижские новости.
В отчаянии, со слезами на глазах, остался Даниель один на берегу, понимая, что счастье его разбито.
Вечером, после обеда, Лорен, подойдя к нему, заговорил с видом насмешливого превосходства:
— Как хорошо вы гребете, мой милый! Глядя на вас, я никогда не поверил бы, что у вас такие сильные руки. Благодарю вас за то, что в течение всего лета вы сопровождали Жанну на прогулки.
И так как Даниель посмотрел на него с удивлением, собираясь отвергнуть его благодарность, он добавил вполголоса:
— Знаете, я решил совершить безумный поступок, о котором говорил вам.
— Какой поступок? — спросил Даниель сдавленным голосом.
— О, хороший, красивый поступок… У нее ни гроша, и она чертовски порастрясет мои денежки… Я женюсь на Жанне.
Даниель растерянно смотрел на него. Затем, ни слова не говоря, он поднялся в свою комнату.
XIПочти десять месяцев с мучительным беспокойством размышлял Лорен, стоит ли ему жениться на Жанне. Вот что называл этот ловкий человек необдуманным поступком.
Он не был по-настоящему влюблен. Девушка скорее поразила и увлекла его своей надменной грацией и неистощимым остроумием. Он считал, что такая жена украсит его дом и, кроме того, широко откроет перед ним двери высшего общества. Он представлял себе, как они вместе входят в гостиную, и это льстило его тщеславию. Он почувствовал к ней эгоистическое влечение, между тем как сердце оставалось спокойным.
Но долгое время он запрещал себе думать о женитьбе, потому что Жанна стоила бы ему слишком дорого. Потом он начал понемногу подсчитывать, какие ему предстоят затраты, во сколько обойдется такое приобретение. Он учитывал каждую мелочь и исписал целую страницу расчетами и вычислениями. Итог привел его в ужас.
Тогда он сократил расходы, уменьшил цифры и в конце концов убедился, что его кошелек выдержит Жанну, хотя на нее придется потратить немало денег. Он выжидал еще целый месяц, колебался, размышляя, не поискать ли лучше жену, которая принесет ему богатство вместо разорения.
Любовь из тщеславных соображений столь же упорна, как истинная любовь. Чувствуя, что поддается своей слабости, Лорен находил оправдание в том, что достаточно состоятелен, чтобы позволить себе кое-какие причуды. Он повторял, что сошел с ума, и, продолжая издеваться над собой, отправился к г-ну де Риону.
Лорен знал, что тот разорен.
— Сударь, — заговорил он, — я пришел к вам по важному делу и надеюсь, что мое предложение будет принято благосклонно.
Господин де Рион решил, что перед ним кредитор. Вопросительно глядя на него, он указал ему на кресло.
— Дело в следующем, — продолжал Лорен. — Госпожа Телье была столь любезна, что принимала меня в числе своих друзей, и я имел счастье встретить у нее мадемуазель Жанну де Рион… Честь имею просить у вас ее руки.
Отец, удивленный тем, что его дочь уже невеста, не нашелся сразу, что ответить. Лорен, воспользовавшись его молчанием, рассказал о себе и своих доходах. По мере того как он говорил, лицо г-на де Риона прояснялось и обращение становилось все более предупредительным: у него не требовали денег, наоборот, возможно, ему что-нибудь перепадет.
Завязалась беседа.
Господин де Рион был почти разорен. Юлия поглотила все, что пощадила игра. У него были неотложные долги, ему отказали в кредите, и этот постаревший, обесчещенный человек старался удержаться на краю пропасти. Часто он спрашивал себя, где он будет ночевать, когда ему придется оставить свою квартиру; он не посмел бы обратиться к сестре, зная, что эта практичная женщина уничтожит его своим презрением.
Он еще сохранял чувство собственного достоинства, но последняя потеря окончательно его добила. Камердинер Луи, всегда невозмутимый, оставался ему верен, пока мог его спокойно обкрадывать, но когда в один прекрасный день он не нашел ничего в пустых карманах г-на де Риона, то покинул его, намереваясь жить на ренту, как буржуа. Тогда наконец получила объяснение его загадочная улыбка: этот послушный и точный, как машина, человек смеялся, видя, как накапливаются у него золотые монеты, небрежно разбрасываемые его хозяином. Моралисты уверяют, что порок должен быть наказан на этом свете. Луи по привычке к воровству совершил глупость, похитив у своего хозяина Юлию. Когда однажды г-н де Рион зашел к своей любовнице, камердинер выставил его за дверь.
Как раз в это время Лорен пришел просить руки Жанны. Г-ну де Риону раньше не приходило в голову, что можно извлечь выгоду из замужества дочери, и предложение молодого человека было для него настоящей находкой. Он всюду искал пристанища и неожиданно обрел его. Теперь у него будет надежное убежище, где он спокойно и безбедно доживет свой век. У него появилась неясная надежда получить от молодой четы даже денежную помощь, которая позволила бы жить в свое удовольствие.
Он с большим достоинством сыграл роль отца, не проявляя ни излишней поспешности, ни чрезмерной сдержанности. В глубине души он боялся, что брак расстроится. Но Лорен дал понять, что любим Жанной. Это успокоило г-на де Риона; он сразу оживился и заговорил о дочери с чувством поистине отцовским: по его словам, он желал только ее счастья.
Было решено, что на следующий день они поедут в Мениль-Руж, чтобы еще до возвращения Жанны в Париж договориться о свадьбе. Лорен был доволен, что все уладилось так быстро, тем более что он еще колебался, но считал, раз безумный шаг сделан, нужно поскорее довести дело до конца.
