Луи-Фердинанд Селин - Феерия для другого раза II (Норманс)
– Ты такая милашка! подметешь улицу, и можешь нас догонять!.. бессовестная! в метро!..
Глаза застилает пелена… все расплывается… как в тумане… стена… я опираюсь о туман… витрина… качающаяся витрина… то самое место, точно, вот здесь мне стало плохо…
– У вас есть метла, доктор?
Она видит, я качаюсь, она подходит, бросается ко мне!.. колокольчик!.. выхватывает его, скотина! отскакивает!.. о, не очень далеко!.. на два… три шага… я не могу быстро… я плохо вижу… шатаюсь… но я стараюсь быть точным!.. вы заметили? все-таки!.. вы представляете? это то самое место! точно то место, где мне стало плохо… на противоположной стороне от Жюлева окна… то есть от мастерской Жюля… между липой и мельницей… я не хотел, чтобы Образина оставалась… она нас сдаст жильцам!.. этой сволочи нравится предательство!
– Иди, Туазель! иди!..
Она не хочет!.. она снова играется со своим колокольчиком!..
– Посмотри на небо! посмотри, Туазель!
– Ничего нет! ничего!
– А вот есть!
Я спотыкаюсь… чуть не падаю… она меня поддерживает… я касаюсь ее колокольчика… хочу его забрать!.. фиг!.. она опять его выхватывает!..
– Гадюка! ты ничего не видела в воздухе?
– Да! да! воробьи, доктор! воробьи слетаются!.. вы их видите?… один!.. два!.. три воробья!.. и голуби!..
Правда! точно!.. голуби слетаются!.. и тучи воробьев! черно в воздухе! черно в небе! и бумаги! бумаги!.. да! полно бумаг! все это летает, опускается сверху!.. на меня, снова бумаги?… летят с высоты, из нашего собственного дома!.. и из других домов… я вижу крышу нашего дома!.. наконец-то рухнула крыша!.. над ней тучи бумаг!.. бомба задела наш дом!.. вы бы видели этот разгром! этот разгром… падали печные трубы, водосточные!.. разбивались… на 5-м… мы правильно сделали, что ушли оттуда!.. отвалился угол дома… угол дома… представляете… весь фасад накренился, навис над улицей!.. вместе с балконами!.. решетки сорваны!.. вот-вот рухнут… весь дом… вперед!.. и остался в таком положении… нарочно не придумаешь!.. сильнейший взрыв!.. есть о чем печалиться… оперевшись на плечо г-жи Туазель… я отвлекся, я вижу ее, как в тумане… все, как в тумане… тысячи бумаг в воздухе!.. да что я говорю!.. тысячи… десятки тысяч!.. кружатся с воробьями! одновременно! слетаются сверху! с поднебесья!.. порхают в воздухе! еще!.. еще! наша улица!
– Не бросай меня, Образина!.. Лили, руку!
Мне страшно, я боюсь, что они меня бросят…
Нужно решиться!.. уже раз десять мы начинали свой путь!.. волочимся!.. колеблемся…
– Звони в колокольчик, Образина!.. Греми!..
Я передумал!.. пусть она звонит! и пусть взбудоражит всех людей! и пусть все прыгают! скачут! взвиваются!..
– Консьержка, ты испугалась! обоссалась! стыдно! чего ты трясешься?… кого ты боишься?… жильцов? тебя пугают сирены?… стаи голубей?… успокойся, больше никогда ты не увидишь своих жильцов! они все поджарились в метро!..
Образина замирает… она призадумалась… я сбил ее с толку!..
– Давай спустимся по проспекту вниз, старая карга! если твои жильцы еще не сдохли, я заткнусь! консьержка! давай, и Мюрбата прихвати!
Я ее предупреждаю!
– И его дочь!.. Туанон!.. ты знаешь ее! должна бы!.. они никогда не видели настоящего храбреца!
Даже в смерти я ужасен!..
– Спустимся вниз по проспекту!..
Бебер даже не пытается удрать… он на руках Лили… кажется, я об этом говорил! я повторяюсь…
– Он не ранен? – спрашиваю я…
– Нет! вовсе нет!
Я оборачиваюсь, чтобы увидеть нашу крышу… издалека ее лучше видно… даже сквозь туман!.. нет больше седьмого… нет восьмого!.. все груды кирпича, черепицы, штукатурки… громадные дыры, провалы… крыша… и оттуда валятся бумаги! кружатся, планируют!.. проспект в тумане… не видно другой стороны улицы… не поверите!.. посветлело… порывами ветра их относит в сторону… о, но Норбер стоит на балконе!.. я его разглядел, чудесно!.. он стоит на балконе и подает мне знаки!.. он машет мне рукой!.. с балкона… я притормаживаю дам…
– Погодите, милашки! постойте!
– Тсс! тсс! – показывает мне сверху Норбер… прикладывает палец к губам… – тсс! тсс!.. о чем? о чем это он?… я уже не помню… он мне что-то говорил, советовал… но что?… но что?…
– Что он советовал, Лили?…
Она не помнит… она все путает… я тоже… я снова собираюсь с мыслями… так, подумаю!.. наверху была г-жа Жэндр… и Дельфина… и служанка… а г-н Норманс?… я не помню… г-н Норманс… был внизу? к черту?…
Нет ничего реальнее и осязаемей, чем спуск вниз!.. спуск, тротуар!.. и метро!..
Лили и Образина дергают меня за руки!.. тащат меня за собой!.. шлюхи!
Сирены надрываются… я вам говорил… консьержка трясет колокольчиком… слава богу, молчит!.. это жалкое дзинь!.. кто его услышит?… я кричу:
– Остановитесь, никто не придет! они погибли в пекле метро!
Я хочу ей кое-что объяснить!.. хочу, чтобы она знала!.. но есть одна загвоздка… я не знаю, как звали служанку!.. не знаю! почему я не спросил у Норбера? он же должен знать!
Я кричу ему сквозь пространство и грохот:
– Эй, Норбер! Норбер! имя служанки!
Крик, резкое движение, голова вверх! слишком резкое движение!.. все плывет перед глазами… огненные зигзаги… сполохи… проспект!.. тротуар!.. Норбер наверху!.. все плывет…
– Не двигайтесь, трусихи! не двигайтесь!
Мое мужество!.. боюсь, что, как всегда, оно просто улетучится!.. сколько рядом жен?… я уже не знаю… две?… три?… четыре?… посмотреть!.. размыто!.. расплывается! двоится!.. а сколько Образин?… не знаю… сколько их, и все дергают меня?… они пользуются тем, что меня шатает от слабости!.. я не держусь на ногах!.. и заметьте, это не опьянение!.. я ничего не пил… только несколько капель воды из крана!.. а перед глазами все плывет, колышется, ворочается… это не опьянение! нет! какая разница, опьянение не опьянение, я больше страдаю от холода, чем от жажды!.. дело в том, что я почти раздет… завернутый только в пеплум, который развевается на ветру… а откуда он взялся, этот пеплум? где я его раздобыл?…
Спокойствие! только спокойствие! козочки мои!.. и где я их подобрал?… That is the question для «Радио Лондон»!.. они не знают, мои две мадамочки!.. они ничего не знают!
Я держусь за стенку… я хватаюсь… стена… витрина… эти девки слышат, как взрываются бомбы?… может, самолеты вернулись?… я же не вижу… ничего не вижу… только бумаги!.. только бумаги!.. вихрь за вихрем на меня несутся бумаги!.. вся улица в тумане… воздух плотно забит белым!.. белые небеса… да! белые от бумаг!.. леденею!.. я продрог!.. промерз до мозга костей!
– Спокойно! спокойно!.. выстукиваю зубами…
Как бы не так! как же!.. они тоже хороши! издеваются!.. раскачивают меня… хотят меня поторопить! чтоб я не сопротивлялся!.. они хотят бежать!.. в метро!.. в метро!.. вот и все!.. у них только одна мысль в жопе!.. но я не глазею на витрины!.. гнев Господень! я рассматриваю крыши! накренившиеся дома!.. сорванные балконы!.. я пытаюсь распознать фасады… это у меня в крови!.. я – хроникер, бытописатель, вот!.. и если я им надоел!.. если им наплевать на все разрушения! им!.. то я, слишком впечатлительный! я остро переживаю эту трагедию!.. все кругом исполнено воспоминаний, это рушится все мое прошлое, настоящее, мое будущее, которого не будет!.. Лютри и его телескоп, его семья, обсерватория, все это исчезло?… все?… все?… где-то там в облаках!.. в небесной дыре!.. и даже палка калеки!.. я бы горько оплакал Лютри!.. прямо тут, стоя посреди мостовой!.. у мужчин и женщин совершенно разное восприятие!.. две мои клуши только бы посмеялись!.. они меня теребят! иди, мол, чего стал! пошевеливайся!.. это все, о чем они думают? в метро! в метро!.. стыдно, что так мелки души женщин!.. они не оставляют меня в покое!.. я опускаюсь на корточки!.. чертова медлительность!.. воспользоваться! я мог бы!.. мои бумаги!.. присесть!.. а если зарыться в бумаги!.. они все падают и падают!.. уже целые сугробы намело!.. я уже говорил и повторяю снова!.. я хочу оплакать Лютри… я готов завыть… слезы застилают незрячие глаза…
– Держи себя в руках! держись! иди! двигайся!
Лили кажется, что я смешон… мы прошли мимо двенадцати домов… а может, пяти… осталось метров шестьсот до клятого метро!.. «Кардине»? «Ламарк»?… я уж не знаю!.. в любом случае, улица спускается…
Там! там! случилось такое!.. я вам все честно рассказываю!.. консьержка поворачивает обратно, она подбегает ко мне… мне не удалось отобрать у нее колокольчик!.. да!.. вы Думаете, мы валяем дурака!.. если б не рана на голове?… бумс!.. но она осторожничает, хитрюга!.. она вырывается!.. убегает!.. смеясь!.. как в игре!..
– Ах, ты смеешься? а где Норманс? ответь мне, бандюга? убийца?
Пусть она подавится своими смешками, тварь!
– Что сталось с Нормансом?
Я хочу, чтобы она вернулась! я ей объясню!.. я ей все расскажу и отберу этот блядский колокольчик!.. еще раз!.. хороший предлог… завести спор!..
– Иди, дорогуша!.. иди, моя сладенькая! Поближе!
Бери свою жопу в горсть!*[192] твою мать!.. она смылась!
Уууааии! уууоаа!
