Пэлем Вудхауз - Том 8. Дживс и Вустер
Мы все больше и больше напоминали собой пару попугаев-неразлучников, и вдруг в открытое окно ворвался грохот. Как бы я ни старался, писателя из меня не выйдет. В школе, когда приходилось писать очерки или сочинения, в моем табеле успеваемости обычно стояло: «Способности посредственные» или «Способности отсутствуют, но очень прилежен», или что-нибудь в этом роде. Правда, с годами я нахватался от Дживса кое-каких слов, но и теперь мне недостает бойкости пера, чтобы достаточно выразительно описать этот неимоверной силы грохот. Попробуйте представить, что махина Алберт-Холла рухнула на Хрустальный дворец,[80] и вы получите приблизительное представление о том, что произошло.
Мы все четверо, даже Дживс, подскочили на несколько дюймов. Полисмен издал потрясенное «Хо!»
Мисс Маплтон тотчас же вновь обрела свое властное спокойствие.
— Вероятно, кто-то из преступников упал в оранжерею, проломив крышу, — сказала она. — Сержант, может быть, вы хоть сейчас попытаетесь оправдать свое существование, проследуете туда и узнаете, что случилось?
— Да, мэм.
— И постарайтесь на этот раз не провалить все дело.
— Да, мэм.
— В таком случае, пожалуйста, поторопитесь. Или вы собираетесь всю ночь стоять здесь, разинув рот?
— Да, мэм. Нет, мэм. Да, мэм.
До чего приятно было слушать его!
— Странное совпадение, мистер Вустер, — сказала мисс Маплтон, снова становясь общительной, едва отверженный покинул кабинет. — Я только что написала письмо вашей тетушке, а тут вдруг и вы появились. Разумеется, я вскрою конверт, чтобы сообщить ей, какую доблесть вы проявили. Вообще я не слишком высокого мнения о нынешних молодых людях, но вы заставили меня изменить мои взгляды. Преследовать преступников ночью, в саду, без оружия, для этого требуется отчаянная храбрость. И с вашей стороны было необыкновенно любезно навестить меня. Я очень ценю ваше внимание. Надолго ли вы в Бингли?
На этот вопрос я тоже готов был ответить.
— Нет. Боюсь, что нет. Завтра я должен уехать в Лондон.
— Может быть, вы не откажетесь прийти ко мне на обед перед отъездом?
— Боюсь, не смогу. Чрезвычайно вам благодарен. У меня очень важная встреча, которую я не могу отменить. Не правда ли, Дживс?
— Да, сэр.
— Должны успеть на поезд в десять тридцать.
— Непременно, сэр.
— Весьма сожалею, — сказала мисс Маплтон. — Я надеялась, что вы будете столь любезны и скажете несколько слов моим девочкам. Может быть, в следующий раз?
— Вне всяких сомнений.
— Пожалуйста, дайте мне знать, когда снова соберетесь в Бингли.
— Как только соберусь, — сказал я, — непременно дам вам знать.
— Насколько я помню, сэр, в ваши планы не входило посещение Бингли в ближайшее время, сэр.
— Не только в ближайшее время, Дживс.
Парадная дверь за нами затворилась. Я провел ладонью по лбу.
— Дживс, расскажите мне все, — сказал я.
— Сэр?
— Говорю, расскажите мне все. Я ничего не понимаю.
— Все проще простого, сэр. Я взял на себя смелость и под свою ответственность ввел в действие альтернативный план, который, если вы помните, я пытался вам изложить.
— И что же?
— Мне пришло в голову, сэр, что самое разумное — постучать с черного хода и сказать, что я хотел бы поговорить с мисс Маплтон. Как мне казалось, пока служанка пойдет обо мне докладывать, юная леди сумеет проникнуть в здание незамеченной.
— И получилось?
— Да, сэр. Она поднялась по черной лестнице и беспрепятственно прошла в свою спальню.
Я нахмурился. Мысль о Клементине меня покоробила.
— Беспрепятственно! — сказал я. — Чтоб ей пусто было, Дживс, и пусть в воскресенье ее в угол поставят за незнание молитвы. Итак, вы повидались с мисс Маплтон?
— Да, сэр.
— И сказали ей, что я остался в саду один, без оружия и преследую преступников?
— Да, сэр.
— И что собираюсь ее навестить?
— Да, сэр.
— И теперь она занимается тем, что сочиняет постскриптум тете Агате и расписывает мои подвиги, не жалея похвал.
— Да, сэр.
Я глубоко вздохнул. Было слишком темно, и я не мог видеть этого носителя сверхчеловеческого интеллекта, которым, должно быть, светилась каждая черточка его лица. Как я ни пытался в кромешной тьме разглядеть своего спасителя, мне не удалось.
— Дживс, — сказал я, — мне с самого начала надо было руководствоваться вашими советами.
— Это, возможно, избавило бы вас от временных неприятностей, сэр.
— Да еще каких неприятностей! Представляете, едва я в полном мраке установил на ветке цветочный горшок, как вдруг свет фонаря ударил мне в лицо! Я подумал, что мне конец. Дживс!
— Сэр?
— Поездка в Антиб отменяется.
— Я рад это слышать, сэр.
— Если Бобби Уикем ухитрилась втравить меня в историю в таком тихом городке, как Бингли, что она натворит в Антибе, на этом модном курорте, где всегда царит веселье, даже подумать страшно.
— Совершенно верно, сэр. Мисс Уикем, как я уже упоминал, хоть и очаровательная…
— Да-да, Дживс. Не сыпьте соль на раны. С глаз Берти Вустера спала пелена.
Тут я немного замялся.
— Дживс!
— Сэр?
— Эти брюки для гольфа…
— Да, сэр?
— Можете отдать их для бедных.
— Очень вам благодарен, сэр. Я вздохнул.
— Дживс, у меня сердце кровью обливается.
— Я очень ценю вашу жертву, сэр. Но когда минует первая боль, вы почувствуете большое облегчение от того, что расстались с этим предметом верхней одежды, сэр.
— Вы так думаете?
— Я в этом убежден, сэр.
— Будь по-вашему, Дживс, — сказал я. — Вам виднее.
8
ВОЗВЫШАЮЩАЯ ДУШУ ЛЮБОВЬ
Каждый год наступает ужасное время, обычно оно приходится на начало августа, когда Дживс принимается настойчиво поговаривать об отпуске — вот лодырь! — и уматывает недели на две куда-нибудь на морской курорт, а я остаюсь один. Сейчас наступило такое время, и мы стали обсуждать, что делать с Бертрамом.
— У меня сложилось впечатление, сэр, — сказал Дживс, — что вы намеревались принять приглашение мистера Сипперли погостить в его Гэмпширском поместье.
Я засмеялся. Горьким, безнадежным смехом.
— Верно, Дживс, намеревался. Но Провидение сжалилось надо мной, и я вовремя проник в коварные замыслы Сиппи. Знаете, что он задумал?
— Нет, сэр.
— Как донесли мои шпионы, там будет невеста Сиппи, мисс Мун. А также мамаша невесты, миссис Мун, и маленький брат невесты, мастер Мун. Понимаете, какое дьявольское вероломство скрывается за этим приглашением? Понимаете, какие коварные замыслы у этого человека? Совершенно очевидно, что мне уготована роль развлекать миссис Мун и маленького Себастьяна Муна, пока Сиппи со своей малахольной девицей целыми днями будут бродить по живописным окрестностям и щебетать о том о сем. К счастью, мне удалось выскользнуть из западни. Вы помните маленького Себастьяна?
— Да, сэр.
— Помните, какие у него глазищи? И золотые кудри?
— Да, сэр.
— Не знаю, почему, ноя не выношу златокудрых детишек. При виде такого ребенка меня подмывает его поколотить или уронить что-нибудь ему на голову.
— Многие сильные личности подвержены подобным состояниям, сэр.
— Итак, никаких Сиппи. Кажется, звонят в дверь?
— Да, сэр.
— Наверное, кто-то пришел.
— Да, сэр.
— Надо пойти посмотреть.
— Да, сэр.
Дживс исчез и через мгновение явился, держа в руках поднос с телеграммой. Я ее вскрыл, и легкая улыбка заиграла у меня на губах.
— Поразительно, иногда не успеешь чего-нибудь пожелать, а желание уже исполнилось. Телеграмма от тети Далии. Она меня приглашает в свое поместье, в Вустершир.
— Чрезвычайно удачно, сэр.
— Да. Как это я, подыскивая приют, упустил из вида тетю Далию, не понимаю. Это же райский уголок. Кругом пейзажи один другого живописнее, купание и лучший повар во всей Англии. Вы ведь не забыли Анатоля?
— Нет, сэр.
— И главное, в доме тети Далии почти не бывает этих кошмарных детишек. Правда, ее сын Бонзо приехал туда на каникулы, но против него я не возражаю. Дживс, шпарьте на почту и отправьте телеграмму, что я принимаю приглашение.
— Да, сэр.
— Потом уложите вещи, не забудьте клюшки для гольфа и теннисную ракетку.
— Очень хорошо, сэр. Я рад, что все так удачно устроилось.
Кажется, я уже раньше упоминал, что в зловещем полку моих тетушек имеется одно приятное исключение — тетя Далия. Таких, как она, поискать, к тому же не лишена веселого спортивного духа. Она, если вы помните, вышла замуж за старину Тома Траверса. И она же с помощью Дживса переманила у миссис Бинго Литтл ее повара-француза Анатоля. Гостить у тети Далии — сплошное удовольствие. В ее доме собирается шумное, оживленное общество, и если обычно загородные дома печально славятся тем, что вас ни свет, ни заря поднимают к завтраку, то здесь такая нелепость никому не придет в голову.
