Джон Стейнбек - Неведомому Богу. Луна зашла
Крохотные парашюты парили в воздухе, словно одуванчики, и ветер разгонял их в разные стороны и рассеивал, как семена одуванчиков. Они спускались так медленно и так легко садились на землю, что иногда десятидюймовые свертки с динамитом торчком утыкались в снег, а маленькие парашюты мягкими складками опадали на них. Белый снег усеяло темными пятнышками. Парашюты садились в заметенных снегом равнинах, в горных лесах, они садились на деревья и повисали на ветках, некоторые сели на городские крыши, некоторые в палисадниках, а один вонзился в снежную корону, лежавшую на голове городского памятника св. Альберту.
Один такой парашют сел на улице в нескольких шагах от патруля, и капрал крикнул:
— Осторожно! Это бомба замедленного действий!
— Пожалуй, маловата для такой бомбы, — сказал кто-то из солдат.
— Все равно, не подходите, — капрал вынул карманный фонарик и навел его на маленький голубой парашют размером не больше носового платка, под которым виднелся сверток в синей бумаге.
— Не вздумайте тронуть, — сказал капрал. — Гарри, беги к шахте, разыщи там капитана. А мы покараулим здесь эту мерзость.
Занялась поздняя заря, и люди, жившие за городом, вышли из своих домов и увидели голубые пятна на снегу. Они подобрали эти свертки, сняли с них бумагу и прочли то, что там было написано. И каждый понял, какой это подарок, и, сразу же насторожившись, сунул украдкой длинную трубку за пальто, потом отыскал потайное место и припрятал ее там.
Прознали об этих дарах и дети, и они побежали обшаривать все места за городом, как перед пасхой в поисках яиц, и, завидев голубое пятно, счастливчики кидались к добыче, вскрывали ее, прятали трубку и бежали домой рассказать родителям. Находились и такие люди, которые со страху отдавали эти трубки военным властям, но таких было немного. Солдаты тоже шныряли по всему городу в поисках этих пасхальных яичек, однако тягаться с детьми им было трудно.
Обеденный стол и стулья так и остались в дворцовой приемной с того самого дня, когда расстреляли Алекса Мордена. В этой комнате не сохранилось ни малейшего следа прежнего изящества и уюта. Без золоченых стульев по стенам она казалась голой. Стол с разбросанными по нему бумагами придавал ей сходство с канцелярией. Часы на камине пробили девять. День был темный, облачный, тяжелые снежные тучи затянули все небо с рассвета.
Энни вошла в приемную из спальни мэра. Она прошмыгнула мимо стола и посмотрела одним глазом на разбросанные по нему бумаги. Вошел капитан Лофт. Увидев Энни, он остановился в дверях.
— Что вы здесь делаете? — спросил он.
И Энни хмуро сказала:
— Да, сэр.
— Я спрашиваю, что вы здесь делаете?
— Хотела прибрать комнату, сэр.
— Оставьте все, как есть, и уходите.
И Энни сказала:
— Да, сэр, — и, выждав, когда он даст ей дорогу, юркнула за дверь.
Капитан Лофт повернулся и крикнул:
— Неси сюда, — в приемную вошел солдат с винтовкой за спиной, он нес целую охапку синих свертков, на которых болтались обрывки веревок и куски голубой материи.
Лофт сказал:
— Клади на стол, — солдат с опаской сложил свертки. — Теперь поднимись наверх и доложи полковнику Лансеру, что я здесь с этими… вещами, — и солдат сделал налево кругом и вышел из комнаты.
Лофт шагнул к столу, взял в руки один сверток и брезгливо поморщился. Потом он взял маленький голубой парашют, поднял его над головой и отнял руку, и складки шелка расправились, и сверток медленно опустился на пол. Лофт подобрал его с пола и осмотрел со всех сторон.
Полковник Лансер быстро вошел в приемную в сопровождении майора Хантера. Хантер держал в руках квадрат желтой бумаги. Лансер сказал:
— Доброе утро, капитан, — подошел к столу и сел в кресло. Секунду он смотрел на маленькую кучку динамитных трубок, потом взял одну и положил ее на ладонь. — Садитесь, Хантер, — сказал он. — Вы уже видели это?
Хантер выдвинул стул и сел. Он посмотрел на желтую бумагу, которая была у него в руке.
— Так, мельком, — сказал он. — У меня опять три разрыва на участке в десять миль.
— Так вот, ознакомьтесь и изложите нам свое мнение, — сказал Лансер.
Хантер взял один сверток и сорвал с него бумагу. Внутри вплотную к трубке лежал маленький пакет. Хантер вынул нож и вскрыл трубку. Капитан Лофт смотрел ему через плечо. Хантер понюхал место разреза, посучил пальцами и сказал:
— Чепуха! Торговый динамит. Сколько в нем процентов нитроглицерина, я не знаю, надо сделать анализ, — он посмотрел на верхний конец трубки. — Динамитный капсюль, гремучая ртуть и запал — вероятно, минутный, — потом бросил трубку на стол. — Дешевка и очень нехитрая штука, — сказал он.
Полковник посмотрел на Лофта.
— Как вы думаете, сколько их сброшено?
— Не знаю, сэр, — сказал Лофт. — Мы подобрали штук пятьдесят и еще около девяноста одних парашютов. Трубки они берут, а парашюты почему-то оставляют, следовательно, мы нашли далеко не все.
Лансер махнул рукой:
— Это неважно, — сказал он. — Пусть сбрасывают в любом количестве. Воспрепятствовать этому мы не можем, ответить тем же тоже не можем. Они еще никого не завоевали.
Лофт злобно сказал:
— Мы можем стереть их с лица земли!
Хантер вскрыл ножом медный капсюль на одной из трубок. Лансер сказал:
— Да… стереть с лица земли можем. Вы обратили внимание на упаковку, Хантер?
— Нет еще, не успел.
— Дьявольски хитрая штука, — сказал полковник Лансер.
— Обертка синяя, так, чтобы издали было видно. Ее разворачивают и внутри… — он взял со стола маленький сверток. — Внутри плитка шоколада. За этим все будут охотиться. Я уверен, что наши солдаты прикарманивают себе шоколад. А дети, наверное, охотятся за этими штуками, как за яйцами на пасху.
В приемную вошел солдат, он положил перед полковником квадратный лист желтой бумаги и вышел. Лансер взглянул на бумагу и резко засмеялся.
— Это по вашей части, Хантер. Еще два разрыва на линии.
Хантер поднял голову от медного капсюля, который он рассматривал, и спросил:
— В каких масштабах они действуют? Везде набросали или нет?
Лансер недоуменно пожал плечами.
— Вот в том-то вся странность. Я связался со столицей. Сброшено только у нас, больше нигде.
— Как вы это понимаете? — спросил Хантер.
— Трудно что-нибудь сказать. Думаю, что здесь произведена проба. Если дело пойдет, они набросают таких штук повсюду, а нет — не станут этим заниматься.
— Что вы намерены делать? — спросил Хантер.
— Мне дано распоряжение принять самые решительные меры, так, чтобы больше это не повторялось нигде.
Хантер уныло сказал:
— Как я починю эти пять разрывов на линии? У меня не хватит рельсов на пять разрывов.
— Снимите с недействующих веток, — сказал Лансер.
Хантер сказал:
— Что же это за дорога получится?
— Какая-никакая, а все-таки дорога.
Майор Хантер бросил разрезанную трубку в общую кучу. В их разговор вмешался Лофт.
— Надо прекратить это безобразие, сэр. Надо немедленно хватать и наказывать тех, кто подбирает эти трубки, пока они не пустили их в ход. Надо что-то предпринять, а то они подумают, что мы бессильны.
Лансер выслушал его с улыбкой и сказал:
— Не волнуйтесь, капитан. Давайте сначала посмотрим, с чем мы имеем дело, а потом уже будем думать о способах борьбы.
Он взял со стола новый сверток, сорвал с него бумагу, вынул шоколад, откусил кусочек и сказал:
— Дьявольски хитрая штука. Шоколад прекрасный. Я сам не могу удержаться. Коробочки с сюрпризом, — потом взял динамитную трубку. — Все-таки, что вы об этом думаете, Хантер?
— Я уже сказал. Это очень дешевая и эффективная вещь для мелких работ. Динамит с капсюлем и минутным запалом. Умелый многое сможет сделать. А неумелый — ничего.
Лансер прочел надпись на внутренней стороне обертки.
— Вы читали это?
— Мельком, — сказал Хантер.
— Ну, а я прочел и попрошу вас выслушать меня внимательно, — сказал Лансер. Он начал вслух: — «Непокоренному народу. Спрячь это. Никому не показывай. Когда-нибудь понадобится. Это подарок тебе от твоих друзей, и подарок от тебя захватчику твоей страны. Для крупных разрушений не годится». — Он пропустил несколько строк. — Теперь дальше: «.. железнодорожные пути за городом… работай ночью… разрушай транспорт». Дальше: «Инструкция: железнодорожные пути. Подсунь патрон под рельс около самого стыка вплотную к шпалам. Как следует закрепи землей или мерзлым снегом. После того как запал подожжен, до момента взрыва остается шестьдесят секунд — считать медленно».
Он взглянул на Хантера, и Хантер просто сказал:
— Правильно, — Лансер снова вернулся к инструкции и наскоро пробежал ее до конца. — «Мосты: полностью не разрушает, расшатывает фермы». Дальше: «телеграфные столбы… дренажные трубы, грузовики», — он положил синюю обертку на стол. — Ну-с, вот.
