Пэлем Вудхауз - Том 14. М-р Моллой и другие
Джон быстро вышел из галереи и сбежал вниз.
3Моллой по-прежнему гулял и встрече обрадовался. Сейчас он был примерно в том состоянии, в каком недавно был Джон.
— Привет-привет! — сказал он с грубоватой сердечностью. — Вернулись? Ну, как, развлеклись в столице?
— Спасибо. Я хотел…
— О краже слышали?
— Да-да. Так я, знаете…
— Ужас какой, а? И как на беду мы с Долли уехали в Бирмингем! Был бы я здесь, ничего бы не случилось. Слышу я хорошо, да и стреляю неплохо, мистер Кэррол, вы уж мне поверьте. Надо быть очень прытким, чтоб от меня уйти.
— Это уж точно, — подтвердила Долли. — Ах, какая жалость! И никаких следов…
— Нет, душенька, есть отпечаток большого пальца. Но что с того? Нельзя же перерыть всю Англию!
— А главное, — сокрушалась Долли, — никто его не видел!
— Вот тут вы не правы, — сказал Джон. — Об этом я и хотел потолковать. Дворецкий что-то услышал, пошел посмотреть и увидел, как вор спускается по лестнице.
Если до сих пор он мог посетовать на невнимание, теперь все изменилось. Мисс Моллой очень широко открыла глаза, отец ее страшно обрадовался.
— Увидел! — вскричала она.
— К-к-как? — вскричал мистер Моллой.
— Так. Вы, часом, не знаете такого Твиста?
— Т-твиста? — мистер Моллой наморщил лоб. — Лапочка, знаю я Твиста?
— Что-то знакомое… — сказала Долли.
— У него неподалеку лечебница, — пояснил Джон. — Дядя пробыл там недели две. Прошел такой курс…
— Ну, конечно! Ваш дядя мне говорил. Но…
— По-видимому, — предположила Долли, — он приезжал к дяде, а дворецкий принял его за вора.
— Вот именно! — подхватил Моллой, еще не справившись с дыханием. — А как же иначе? Насколько мне известно, они — большие друзья. И потом, у него процветающее дело…
Джона не сбили с пути поверхностные доводы. Доктор Уотсон — тугодум, но если уж он что-то схватит, то схватит.
— Да, вроде бы странно, — сказал Джон. — Но если подумать, мы увидим, что вор прежде всего заведет пристойное дело, чтобы усыпить подозрения.
Мистер Моллой покачал головой.
— Мне кажется, это… э-э… притянуто за уши. Джон усомнился в его здравомыслии.
— Во всяком случае, слуга его видел. Если я к нему заеду, вреда не будет. И предлог есть, дядя не хочет платить за весь курс.
— Да, — отвечал мистер Моллой сдавленным голосом. — Но…
— Езжайте-езжайте! — воодушевилась дочь. — Молодец, что придумали. Конечно, тут нужен предлог, иначе он удивится.
Джон одобрительно на нее посмотрел.
— И еще, — продолжала она, — не забывайте, вор поранил палец. Если у Твиста он забинтован или залеплен пластырем…
Джон совсем восхитился.
— Замечательная мысль! Кроме того, я проверю, простужен ли он.
— П-п-про-с-с-тужен? — переспросил мистер Моллой.
— Да. Понимаете, этот слуга слышал, как он чихает.
— Ну, подумайте! — воскликнула Долли. — Целых два ключа. Вот что, едем немедленно! Если мы явимся вдвоем, он ничего не заподозрит. Я скажу, что хочу посоветоваться насчет брата. Спорю на миллион, этот ваш Твист и есть преступник. Конечно, он прикрылся почтенным делом. В общем, выводите машину, я сейчас.
Джон ответил не сразу. Охота охотой, но на час дня назначено то, что намного важнее таинственного Твиста.
— Я должен вернуться без четверти час, — сказал он.
— Зачем?
— Ну, должен.
— Хорошо. Мы же не до ночи там провозимся! Посмотрим на него — и домой. Тут двадцать миль, в конце концов. Вернемся раньше двенадцати.
— Вы правы, — согласился Джон, — совершенно правы. Подождите минутку.
Мнение его о мисс Моллой резко подскочило вверх. Да, он не любил таких девиц, мало того — ей вроде не место в Радж-холле, но умна, ничего не попишешь.
Именно в этом ее свойстве усомнился мистер Моллой. Выпучив глаза, он издавал странные, натужные звуки.
— Успокойся, стариканчик, — посоветовала Долли.
— Успокоиться, вот как? Затеяла черт знает что…
— Совсем одурел! Он же все равно туда поедет. И палец он заметил бы сам. Я просто дала понять, что мы с ним заодно.
— Какой от этого толк?
— Сейчас скажу. Беги в нашу комнату и хватай эти капли. Одна нога здесь, другая — там!
Иногда в ненастный день из-за туч проглядывает солнце. Именно так изменилось лицо Моллоя при волшебном слове «капли».
— Значит, — продолжала Долли, — мы уезжаем, ты скачешь к телефону и сообщаешь Твисту, что я везу капли. Пусть заготовит какой-нибудь напиток, чтоб этот тип не почувствовал вкуса.
— Ясно, лапочка! — воскликнул Моллой с той восторженной покорностью, с какой наполеоновский солдат приветствовал замысел кампании. И все же он чуть-чуть сомневался. Да, умна, ничего не скажешь, но в молодом энтузиазме может проглядеть кое-какие мелочи. — Только, знаешь, ты не в Чикаго. Хорошо, заснет он, а что дальше? Проснется. И страшно разбушуется.
— Я все учла. Несомненно, у Шимпа есть помощники. Передай, чтобы он им сказал, что приедет молодая дама с ненормальным братом. Его надо усыпить и запереть, чтобы он никого не укокал. А мы за это время смоемся. Раз уж Шимп засветился, надо спешить. Сегодня и уедем. Так что ты тут не гуляй по лугам, а действуй. Я скоро вернусь. Ясно?
— Солнышко, — благоговейно проговорил ее супруг, — я всегда говорил, что ты — ума палата. В жизни бы такого бы не придумал.
4Примерно через час сержант Фланнери, мирно сидевший под тенистым вязом, оторвался от детектива, позволявшего отдохнуть его бдительному разуму, и увидел саму красоту. По газону шла девушка, которую наметанный глаз мгновенно отнес к подвиду «Истинная душка». В мягких струящихся одеждах песочного цвета, с блестящими карими глазами, она тронула в чувствительном сержантском сердце нужную струну. Он браво вскочил, отдал было честь, но вовремя подкрутил усы и проревел:
— Доброе утро, мисс!
Тут ему показалось, что прекрасная дама смотрит на него с восторгом, будто встретила свою мечту. Вряд ли она попросит совершить какой-нибудь подвиг, но если ей придет это в голову, он себя не посрамит. Словом, сержант с первой секунды стал сторонником Долли.
— Вы один из ассистентов доктора Твиста? — осведомилась она.
— Именно что один, мисс. Единственный, хо-хо! Старший сержант Фланнери.
— О! Значит вы и присматриваете за больными?
— Я, мисс.
— Тогда мой бедный брат будет под вашей опекой, — она тихо вздохнула, и карие глаза потемнели.
— Ваш брат, мисс? То есть это вы…
— Доктор Твист сказал вам?
— Да, мисс. Насчет… э-э…
Он в ужасе остановился, чуть не произнеся при ней мерзкое слово «псих».
— Я вижу, вы все знаете, — сказала Долли.
— Ну, как это, все! Доктор меня вызвал и сказал, что ждет молодую даму с… ы… больным братом. И предупредил, что могу понадобиться, потому что… ы-ы… брат иногда беспокоится.
— О, да! — сказала Долли. — Только бы он вас не ранил. Сержант сжал в кулак бананообразные пальцы, выпятил
грудь и снисходительно улыбнулся.
— Кого, меня?! Да я, мисс, этих… — он опять проглотил ненавистное слово, — нервотиков знаю как облупленных. И потом, доктор даст ему капель, а мы его пока что посадим под замок.
— Да-да. Прекрасная мысль.
— Как говорится, мисс, не лезь на рожон, — поддержал ее сержант Фланнери. — Можешь сделать тихо-мирно — вот и делай. А он давно такой, мисс?
— Много лет.
— Надо было раньше к нам привезти.
— Куда я его ни возила! Убегает. Потому я и беспокоюсь.
— От нас не убежит.
— Он очень хитрый.
Сержант чуть не сказал: «И мы не лыком шиты», но смолчал, причем — не из скромности, а потому, что проглотил какую-то мошку. Пока он откашливался, его собеседница перешла к другой стороне вопроса.
— Я его оставила с доктором. Это не опасно?
— Что вы, мисс! Видите, окно открыто, этаж — первый. Если ваш брат разбушуется, доктор мне крикнет, и я мигом туда влезу.
Прекрасная пришелица взглянула на него с робким восторгом.
— Понимаете, — призналась она, — я особенно боюсь, что будет, когда он проснется и поймет, что заперт. Он ведь очень хитрый. В последней лечебнице он их обманул. Убедил как-то, что его поместили туда по ошибке.
— Ну, меня он не обманет.
— Вы уверены?
— Еще бы, мисс. Они тут все хитрые. Вот вчера сэр Ригби-Радд, адмирал, между прочим, попросил капельку бренди, вроде бы — сердце заболело. Дайте, говорит, попить. А я его ка-ак окачу водой, хо-хо! Орал, не унимался. Не сомневайтесь, мисс, мы не дремлем. Эти-то сами пришли, сами от всего отказались — пить там, курить, лентяйничать — а вот поди ж ты, только и ждут, чтоб обхитрить.
— Подкупить не пытались?
— Нет, мисс. Сразу видят, я не из таковских.
— Значит, вы не возьмете денег, если брат?…
