Джозеф Конрад - Победа
— Да, а если он неожиданно начнет лягаться? Ему, может быть, совсем не понравится эта шутка.
— Я рассчитываю на ваше присутствие, — спокойно заметил мистер Джонс.
— Ладно, если вы дадите мне полную свободу пустить ему кровь или распороть живот, когда я найду, что время наступило, вы можете забавляться в свое удовольствие, сэр. Я-то уж вам не помеха.
VII
Как раз в эту минуту Гейст прервал разговор мистера Джонса и его секретаря, явившись предупредить их об исчезновении Уанга. Когда он вышел, оба оставшиеся переглянулись, окаменев от удивления. Первым заговорил мистер Джонс:
— Ну что, Мартин?
— Что, сэр?
— Что это означает?
— Это какая-то подстроенная штука. Черт меня побери, если я что-нибудь понимаю.
— Это вам не по силам? — сухо спросил мистер Джонс.
— Это дьявольская наглость и больше ничего! — проворчал секретарь. — Надо надеяться, что вы не верите всему, что он вам только что наговорил, сэр. Это вранье, вся эта история с китайцем.
— Она может иметь для нас значение, даже если это и неправда. Важно было бы знать, для чего он пришел рассказать нам все это.
Мистер Джонс задумчиво взглянул на своего секретаря.
— У него был озабоченный вид, — пробормотал он, словно разговаривая с самим собою, — А если китаец в самом деле украл у него деньги? Он казался очень расстроенным.
— Это тоже хитрость, сэр, — живо возразил Рикардо, ибо подобное предположение было слишком обескураживающе, чтобы его допустить. — Разве он позволил бы китайцу совать нос в его дела до такой степени, чтобы это было возможно? Помилуйте, — добавил он с жаром, — именно об этом, больше, чем о чем-нибудь другом, он бы держал язык за зубами. Нет, у него другой повод для заботы. Вопрос — какой именно?
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Джонс зловещим смехом. Потом проговорил мрачно: — Я никогда не бывал в таком глупом положении и в него вовлекли меня вы, Мартин. Впрочем, есть тут и моя вина, признаюсь… Я бы должен был… Но я был слишком подавлен, чтобы хорошенько пораскинуть мозгами, а вашим доверять нельзя, у вас горячая голова!
У Рикардо вырвалось проклятие: «Вашим мозгам доверять нельзя… У вас горячая голова…» Он готов был заплакать.
— Не говорили ли вы мне десятки раз, сэр, с тех пор как нас вышвырнули за дверь в Маниле, что нам необходим кругленький капиталец, чтобы подступиться к Центральной Африке? Вы не переставали повторять мне, что для того, чтобы подцеть на удочку всех этих чиновников и португальцев, надо начинать с крупных проигрышей. Разве вы не ломали себе голову, чтобы найти способ захватить хороший куш? Ведь вы бы не открыли его, предаваясь вашим припадкам в этом мерзком голландском городишке или играя по два гроша с дрянными банковскими писцами и другими болванами. Ну а я привез вас сюда, где есть что взять, и, кажется, порядочно, — пробормотал он сквозь зубы.
Наступило молчание. Оба собеседника уставились в разные углы комнаты. Мистер Джонс внезапно топнул ногой и направился к двери. Рикардо догнал его уже на веранде.
— Возьмите меня под руку, сэр, — проговорил он тихо, но твердо. — Не следует самим портить дело. Больной может выйти подышать немного свежим воздухом, когда солнце село. Не так ли, сэр? Но куда вы хотите идти? Зачем вы вышли, сэр?
Мистер Джонс остановился.
— Я сам хорошенько не знаю, — признался он, пожирая глазами бунгало «Номера первого». — Это совершенно нелепо, — добавил он очень тихо.
, - Лучше вернуться, сэр, — продолжал Рикардо. — Ого! Что это значит? Эти шторы только что не были спущены. Он следит ча нами из-за них, пари держу, этот хитрец, этот проклятый интриган!
— Почему бы не пойти туда и не попытаться разобраться в его игре? — неожиданно спросил мистер Джонс. — Он вынужден будет говорить с нами.
Рикардо удалось подавить испуганное движение, но у него захватило дух. Он инстинктивно прижал к себе локоть мистера Джонса.
— Нет, сэр! Что бы вы ему сказали? Ведь вы не рассчитываете расшифровать его выдумки? Как заставить его говорить? Еще не время переходить к рукоприкладству с этим молодчиком. Вы, я думаю, не предполагаете, чтобы я стал колебаться. Разумеется, я убью его китайца как собаку, как только его увижу, но, что касается мистера Гейста Проклятого, то время еще не наступило. В настоящую минуту моя голова холоднее вашей. Вернемся. Э? Да потому, что мы здесь слишком на виду. Предположите, что ему придет фантазия выпалить в нас из ружья, этому неразгаданному лицемеру?!
Мистер Джонс позволил себя убедить и вернулся в свое заточение. Секретарь остался на веранде под предлогом посмотреть, не покажется ли где-нибудь китаец. Ему доставило бы удовольствие всадить в него издали пулю, не заботясь о последствиях. Настоящая причина заключалась в том, что ему хотелось побыть одному вдали от взглядов своего патрона. Он испытывал сентиментальную потребность ласкать в одиночестве картины своего воображения. В Рикардо произошла с утра большая перемена. Одна сторона его натуры, которую его до сих пор заставляла подавлять осторожность, необходимость и преданность, теперь пробудилась, преображала его мысли и нарушала его умственное равновесие настолько, что позволяла ему созерцать невероятные последствия, вплоть до бурного конфликта с патроном. Появление чудовища Педро с новостями вырвало Рикардо из мечтательности, которую смущало предчувствие неизбежных сцен. Женщина! Ну, разумеется, женщина существует и это-то и меняет все дело! Прогнав Педро и увидев, как скрылись в кустах белые шлемы Гейста и Лены, он снова погрузился в размышления.
— Куда они могли направляться таким образом? — спрашивал он себя.
Его напряженные до максимума мыслительные способности привели его к заключению, что они отправились к китайцу. Рикардо не верил в измену Уанга. По его мнению, это была ловкая выдумка, которая должна была служить основанием для какой-нибудь опасной махинации. Гейст измышлял новый ход. Но Рикардо был уверен, что имеет на своей стороне женщину, женщину, полную отваги, здравого смысла и рассудительности, эту сообщницу одной с ним породы!
Он быстрыми шагами вошел в комнату. Мистер Джонс сидел по-портновски на кровати, спиною к стене.
— Ничего нового?
— Ничего, сэр.
Рикардо с беспечным видом шагал по комнате. Он напевал обрывки песенок, и эти звуки заставили мистера Джонса поднять свои раздражительные брови. Секретарь стал на колени перед старым кожаным чемоданом, порылся в нем и вытащил из него маленькое зеркальце, в которое принялся молча и сосредоточенно разглядывать свое лицо.
— Кажется, мне следует побриться, — заявил он, поднимаясь.
Он бросил на своего патрона взгляд сбоку. Он повторил это несколько раз во время операции, которая оказалась непродолжительной, и даже после, когда, уложив свой прибор, снова принялся прохаживаться, напевая.
Мистер Джонс сохранял полную неподвижность, со сжатыми губами, с невидящим взглядом. Лицо его казалось мраморным.
— Итак, вам хотелось бы попытать счастья с этим негодяем, сэр? — спросил Рикардо, внезапно останавливаясь и потирая руки.
Мистер Джонс сделал вид, что не слышит.
— Господи боже, почему бы и нет? Почему не доставить ему это удовольствие? Вы помните, в этом мексиканском городишке — как, бишь, его? — этого вора, которого поймали в горах и приговорили к расстрелу? Он полночи проиграл в карты с тюремщиком и шерифом. Ну, наш парень тоже приговорен. Он вам составит партию. Черт возьми! Надо же джентльмену иметь какое-нибудь развлечение! А вы были здорово терпеливы, сэр!
— А вы стали вдруг здорово легкомысленным, — заметил мистер Джонс с раздражением. — Что это с вами случилось?
Секретарь немного помурлыкал, потом сказал:
— Я постараюсь привести вам его после обеда. Если вы не будете меня видеть, не тревожьтесь, сэр. Я буду производить в окрестностях легкую рекогносцировку. Понимаете?
— Понимаю, — небрежно съязвил мистер Джонс. — Но что вы рассчитываете увидеть ночью?
Рикардо не ответил и, сделав два-три поворота, выскользнул из комнаты. Он уже не чувствовал себя в своей тарелке в обществе своего патрона.
VIII
Между тем Гейст и Лена быстрым шагом приближались к хижине Уанга. Гейст попросил молодую женщину подождать его и вскарабкался по легкой бамбуковой лесенке, которая вела к двери. Его предположения оправдались: закопченная комната была пуста, если не считать большого сундука из сандалового дерева, слишком тяжелого для спешного переезда. Крышка его была поднята, но содержимое исчезло. Все имущество Уанга было вынесено. Не задерживаясь в хижине, Гейст вернулся к молодой женщине, которая со свойственным ей странным видом, словно она все знала и понимала, не задала ему никакого вопроса.
