Пэлем Вудхауз - Том 17. Джимми Питт и другие
Плечо Джимми стукнулось о чью-то ногу. Руки моментально вцепились в нее и рванули. Послышался огорченный вопль, затем грохот. Фонарик пролетел через всю комнату и разбился о ребро батареи парового отопления. Владелец фонарика повалился на Джимми.
Джимми, в первый момент находившийся внизу, быстро оказался сверху, извернувшись всем телом. На его стороне было явное преимущество. Грабитель был мелкий, да еще и растерялся от неожиданности. Если при нормальных условиях он и был бы способен оказать какое-никакое сопротивление, то падение вышибло из него последние остатки боевого духа. Он лежал смирно и даже не пытался бороться.
Джимми приподнялся, дюйм за дюймом подтащил своего пленника к двери и, пошарив по стене рукой, нащупал кнопку выключателя.
Комнату залил яркий желтый свет, открыв на обозрение коренастого коротышку юных лет, явно трущобного происхождения. Первое, что бросалось в глаза, — копна ярко-рыжих волос. Поэт назвал бы этот цвет тициановским. Друзья и знакомые владельца шевелюры, скорее всего, называли его «морковным». Из-под буйно-пламенных кудрей на Джимми смотрело не такое уж отталкивающее лицо. Безусловно, оно не было красивым, но в нем присутствовал намек на скрытые зачатки веселого и добродушного характера. Нос, по-видимому, был сломан на каком-то этапе жизненного пути, и одно ухо сильно напоминало кочан цветной капусты, но ведь мелкие неприятности в этом роде могут случиться со всяким молодым джентльменом горячего нрава. При выборе одежды незнакомец, очевидно, руководствовался скорее личным вкусом, нежели тиранией моды. Черный пиджак с заметной рыжиной и серые брюки были украшены пятнами разнообразных оттенков. Под пиджаком — выцветший красный с белым свитер. На полу возле стола лежала мягкая фетровая шляпа.
Скроен пиджак был скверно, а выпирающий карман еще больше портил силуэт. Сразу поставив верный диагноз этой выпуклости, Джимми сунул руку в карман своего гостя и вытащил обшарпанный револьвер.
— Ну? — спросил Джимми, поднимаясь на ноги.
Как и большинство людей, он часто задумывался о том, как бы он повел себя, столкнувшись с грабителем, и всякий раз приходил к заключению, что самым сильным его чувством при этом было бы любопытство. Отобрав у посетителя револьвер, он теперь горел желанием вовлечь незнакомца в разговор. Жизнь взломщика — это было нечто, целиком и полностью выходящее за рамки повседневного опыта Джимми. Очень интересно познакомиться с мировоззрением грабителя. Заодно и поднабраться полезных сведений, весело подумал Джимми, вспомнив о своем пари.
Человек, лежавший на полу, сел и уныло потер затылок.
— Хы, — пробормотал он. — Я ж подумал, на меня дом рухнул.
— Нет, это был всего лишь я, — объяснил Джимми. — Прошу прощения, если ушиб. Вообще-то для таких упражнений лучше подстилать коврик.
Рука незнакомца вороватым движением двинулась к карману. Тут взгляд его упал на револьвер, который Джимми положил на стол. Внезапным хищным движением грабитель схватил свое оружие.
— Слышь ты, начальничек! — процедил он сквозь зубы. Джимми протянул руку: на ладони лежали шесть патронов.
— Зачем так волноваться? — спросил он. — Присядьте, поговорим о жизни.
— Эх, попал я, значит, — огорчился незнакомец.
— Долой меланхолию! — подбодрил его Джимми. — Я не собираюсь вызывать полицию. Можете спокойно уйти в любую минуту.
Незнакомец выпучил глаза.
— Я серьезно, — сказал Джимми. — А что? Я на вас не в обиде. Но если вы не очень заняты, я буду рад сперва немного поболтать.
Широкая улыбка расплылась по лицу грабителя. Когда он улыбался, то становился на удивление обаятельным.
— Хы! Ежели легавых звать не собираетесь, так я готов трепаться, пока куры не закукарекают.
— Только вот от разговоров пересыхает в горле, — заметил Джимми. — Вы, случаем, не трезвенник?
— Я-то? Да ты чё? Давай, наливай, начальник!
— Тогда вот в этом графине вы найдете вполне приличное виски. Угощайтесь. Думаю, вам понравится.
Мелодичное булькание и вслед за тем довольный вздох доказали правильность его предположения.
— Сигару? — спросил Джимми.
— Это можно.
— Возьмите сразу несколько.
— Я их живьем глотаю, — радостно сообщил мародер, сгребая в горсть добычу.
Джимми закинул ногу на ногу.
— Кстати, — сказал он, — пускай между нами не останется никаких тайн. Как ваше имя? Меня зовут Питт. Джеймс Уиллоуби Питт.
— Маллинз мое фамилие, начальник. Штырем кличут.
— Стало быть, так вы и добываете себе пропитание?
— Бывает и хуже.
— Как вы сюда проникли? Штырь Маллинз ухмыльнулся:
— Хы! Окошко-то открыто!
— А если бы окно было закрыто?
— Так я б его взломал.
Джимми пристально посмотрел на парня.
— А умеете вы работать с автогеном? — спросил он сурово. Штырь уже собирался отхлебнуть виски, но тут он опустил стакан и ошеломленно разинул рот.
— Чего?
— Автоген, работающий на кислородно-ацетиленовой смеси.
— Чтоб я пропал, — растерянно пробормотал Штырь. — Такого не знаем.
Джимми посмотрел на него еще строже.
— Можете изготовить «супчик»?
— Супчик, начальник?
— Он не знает, что такое супчик! — воскликнул Джимми возмущенно. — Боюсь, мой милый, вы ошиблись в выборе профессии. Взломщик из вас никудышный. Вы даже азов не знаете.
Штырь с тревогой смотрел на Джимми поверх стакана. До сих пор рыжий домушник был вполне доволен собственными методами работы, но неожиданная критика подорвала его уверенность. Ему приходилось слышать рассказы о мастерах своего дела, управлявшихся с жутко сложными техническими приспособлениями вроде тех, которые упоминал Джимми, — о взломщиках, чье короткое знакомство с чудесами науки доходило чуть ли не до фамильярности, кому новейшие изобретения были так же близки и понятны, как самому Штырю — родная фомка. Неужели перед ним один из этих избранных? Хозяин дома предстал перед Штырем в совершенно новом свете.
— Штырь, — сказал Джимми.
— Ась?
— Обладаете ли вы глубокими познаниями в области химии, физики…
— Да ну вас, начальник! Скажете тоже!
— …токсикологии…
— Чтоб меня!
— …электричестве и микроскопии?
— …девять, десять. Готово дело. Нокаут. Джимми печально покачал головой.
— Бросайте-ка вы грабежи. Это не ваше призвание. Штырь сконфуженно крутил в руках стакан.
— Вот я, например, — небрежно обронил Джимми, — собираюсь нынче ночью ограбить один дом.
— Хы! — Подозрения Штыря окончательно подтвердились. — Я ж так и подумал, что вы в игре, начальник! Вы ж это все до тонкости знаете. Я сразу заметил.
— Интересно было бы послушать, — сказал Джимми лукаво, словно разговаривая с умненьким ребенком, — как бы вы взялись за ограбление небольшого особнячка на окраине города. Я, как правило, работаю с более крупными проектами, к тому же на той стороне Атлантики.
— На той стороне?
— Главным образом, в Лондоне, — сказал Джимми. — Отличный город — Лондон, масса возможностей для квалифицированного мастера. Слыхали про ограбление Нового Азиатского банка на Ломбард-стрит?
— Не, начальник, — прошептал Штырь. — Ваша работа? Джимми рассмеялся.
— Полицейские тоже хотели бы это знать, — промолвил он сдержанно. — Возможно, вы ничего не слышали о пропаже бриллиантов у герцогини Хейвентской?
— Чегой-то?
— Расследование показало, — Джимми смахнул с рукава пылинку, — что грабитель воспользовался автогеном.
Штырь охнул от восторга, и больше ничто не нарушало тишину. Сквозь дым сигары было видно, как медленно расширились его глаза.
— Насчет того особнячка, — сказал Джимми. — Меня интересуют все подробности нашей профессии, даже в самых скромных ее проявлениях. Ну вот, скажем, если бы вы задумали ограбить дом в пригороде, какое время ночи вы бы для этого выбрали?
— Ну, я так считаю, лучше всего или попозже, вот как сейчас, или во время ужина, когда все сидят за столом, — ответил Штырь почтительно.
Джимми покровительственно улыбнулся и кивнул.
— И как бы вы стали действовать?
— Ну, поболтался бы вокруг дома, поглядел, может, найдется открытое окошко, — робко предположил Штырь.
— А если не найдется?
— Заберусь на козырек над крылечком, да оттуда в спальню, — ответил Штырь, почти краснея. Примерно так чувствует себя юноша, читающий свои первые стихи известному критику. Что может подумать о его неуклюжих потугах этот мастер-медвежатник, этот изощренный повелитель автогена, тонкий знаток токсикологии, физики и микроскопии!
— Как же вы попадете в спальню? Штырь поник головою.
— Фомкой сковырну задвижку, — прошептал он со стыдом.
