Гарольд Роббинс - Камень для Дэнни Фишера
— Вещей нет, — поспешно ответил я. — Мы не собирались ночевать сегодня в городе.
В глазах портье появился понимающий взгляд. — Извините, сэр, — вежливо сказал он невежливым тоном, — но в этом случае номер будет стоить пять долларов. Таковы, знаете ли, правила в гостинице.
Я подавил в себе желание стукнуть его. Не потому, что он обдирал меня на три доллара, которых менеджер гостиницы так и не увидит, а из-за выражения его глаз. Он, должно быть, прочитал у меня на лице мои чувства, и стал смотреть на прилавок. Бросив моментальный взгляд на Нелли, я положил три доллара рядом с кассой.
Портье взял деньги. — Благодарю вас, сэр, — сказал он, подавая мне ключ через прилавок. — Комната 402, сэр. В конце вестибюля садитесь в лифт и подымайтесь на четвертый этаж. Там найдете, вторая дверь от лифта.
Я запер дверь и повернулся. В смущеньи мы молча стали рассматривать номер. Это была небольшая комната, в одном из углов против двери в чулан стоял умывальник. Рядом с ним небольшое трюмо с зеркалом ему в тон. У противоположной стены стояла небольшая двуспальная кровать. У кровати стояло кресло, а перед узким окном была кожаная кушетка с двумя подушками.
Я неуклюже обошел вокруг кожаного кресла и выглянул в окно. — Все еще идет дождь, — сказал я.
— Да, тихо, — согласилась она, как бы опасаясь, что нас услышат за тонкими стенами. Она нервно наблюдала за мной.
Я снял шляпу и макинтош. — Я лягу здесь на кушетке, — сказал я, направляясь к чулану. — Ложись в постель и попробуй уснуть. Уж скоро утро.
Я повесил шляпу и макинтош в чулане. Бистро стянул галстук и повесил его на вешалку. Когда я вернулся в комнату, она все еще стояла там же и смотрела на меня. Пальто все еще было на ней. Я улыбнулся ей. — Не бойся.
— Я уже не боюсь, — тихо ответила она. Она пересекла комнату и остановилась передо мной. — Теперь я ничего не боюсь, раз ты со мной.
Я легонько поцеловал ее в лоб. — Тогда снимай пальто и ложись. Тебе надо отдохнуть.
Она молча повесила пальто в чулане, а я сел в кресло и скинул ботинки. Откинулся назад на кушетке, положил ноги на подлокотник кресла и стал смотреть на нее. Смешная она девчонка: боится, что я уйду, и боится оставаться со мной в одной комнате, — Удобно? — спросила она, проходя мимо кушетки.
Я кивнул. — Ага.
Ее шаги послышались позади меня. Раздался слабый щелчок, и комната погрузилась в темноту. Пружина кровати запротестовала под ее весом, и затем в комнате было слышно только наше дыханье.
Я заложил руки за голову и попытался устроиться поудобнее на небольшой кушетке. Ноги, вытянутые на подлокотник кресла, стали ныть. Я попробовал тихонько сдвинуть их, но штанина брюк заскрипела по коже.
Я почти вздрогнул от ее голоса. — Дэнни.
— Да, — спокойно ответил я.
— Ты спишь?
— Не-а.
— Не спится?
Я снова сменил позу. — Сейчас усну.
Некоторое время было тихо, затем в комнате снова раздался ее голос.
Она говорила очень тихо, так что я еле расслышал. — Дэнни, ты что-то забыл.
— Что?
— Ты не поцеловал меня на ночь, — жалобно прошептала она.
Я стал на колени у постели. Зашуршала простынь, когда она села навстречу мне. Прикосновение ее губ было мягким и теплым. Она крепко обняла меня за шею, а сладостное тепло ее тела дошло до меня в ночи.
Я еще крепче обнял ее, и сердце ее застучало у моей груди. Я нащупал рукой небольшую холодную пряжку лифчика и сжал ее пальцами. Я ощутил, как лифчик вдруг обмяк у меня в руках, а ее груди освободились. Я быстро нагнул голову и прижался к ним губами.
Она крепко держала меня за голову, а ее голос тихо прошептал мне в ухо. — Держи меня, Дэнни, держи. Не отпускай никогда, У меня запершило в горле. — Никогда не отпущу, дорогая.
Она удивленно сказала: " Мне нравится, когда ты трогаешь меня, Дэнни.
Мне нравится, когда ты рядом со мной. От твоей близости я наполняюсь сладкой болью".
Я поднял голову, чтобы посмотреть на нее в темноте. Во мне тоже была эта безутешная боль, желание, которого я не испытывал раньше, порыв чувств во мне был сильнее, чем все физические позывы. Такого я не испытывал никогда. Я попробовал было заговорить, сказать ей, что люблю, но не смог.
Голос мой пропал в мышечной судороге горла.
Пальцы ее ощупывали мне в темноте лицо. — Дэнни, у тебя щеки...
Дэнни, да ты ведь плачешь!
Эти слезы как бы развязали жилы, стянувшие мне узлом горло. — Да, плачу, — почти с вызовом ответил я.
Я услышал, как она глубоко вздохнула, затем еще крепче обняла меня за шею и притянула мне голову на свою подушку. Губами она легонько прикоснулась к моим векам. Голос у нее был очень тихим, и в нем было такое тепло и сочувствие, какого я еще никогда в жизни не испытывал по отношению к себе. — Не плачь, дорогой, не плачь, — прошептала она. — Я не вынесу, если ты не будешь счастлив.
Глава 12
Солнце, струившееся в окно, попало мне в глаза. Я повернулся в постели, чтобы укрыться от него, при этом вытянутой рукой задел за что-то мягкое. Я сразу открыл глаза.
Она лежала на боку, оперев голову на руку и не сводя с меня глаз. Она улыбалась.
Я недоверчиво глянул на нее, затем губы у меня расползлись в такой же улыбке. Мне вспомнилась ночь, и невероятная волна тепла прокатилась у меня по телу. — Уже утро, — сказал я.
Она кивнула, а волосы посыпались у нее по руке, обрамляя ее округлое плечо черно-синей мягкостью. Она посмотрела в окно, затем перевела взгляд на меня. — Уже утро, — торжественно подтвердила она — Утром ты еще прекрасней, — сказал я.
Она покраснела. — А ты красивый, когда спишь, — тихо ответила она. — Я наблюдала за тобой. Во сне ты совсем как мальчик.
Притворившись сердитым, я сел в постели, и простыня упала, обнажив меня до пояса. — Ты хочешь сказать, что, бодрствуя, я выгляжу хуже? — обиженно спросил я.
Она рассмеялась и провела пальцами мне по ребрам. — Худющий, — сказала она. — У тебя все ребра торчат. Придется тебя откармливать Я схватил ее за плечи и приблизил ее лицо к своему. — Можешь начинать прямо сейчас, — сказал я, целуя ее. — М-м-м. Я так голоден, что готов тебя съесть.
Она обхватила мне лицо ладонями. — Дэнни, — тихо спросила она, заглядывая мне в глаза, — ты любишь меня?
Я быстро повернул голову и ущипнул ей руку губами. — Конечно, я люблю тебя, — смеясь ответил я.
Она повернула мое лицо к себе. Глаза у нее были очень серьезными. — Дэнни, — резко сказала она, — скажи серьезно. Так, как ты говорил вчера.
Я перестал смеяться. — Я люблю тебя, Нелли, — трезво сказал я. Она закрыла глаза, — Повтори, Дэнни, — прошептала она. — Мне нравится, когда ты говоришь это.
Я опустил губы ей на горло. Они медленно переместились на плечо, а лицом я сдвинул простыню, прикрывавшую ее тело. Я легонько накрыл ей груди руками, затем прижался к ним лицом. — Я люблю тебя, Нелли, — прошептал я.
Она медленно вздохнула, дыханье тихо сорвалось у нее с губ, а глаза у нее были по-прежнему закрыты. Я чувствовал, как ее тело вздрагивает при моем прикосновенье, стремясь прижаться ко мне поплотнее. Голос у нее стал сочным, исполненным счастья. — Я хочу тебя, Дэнни. Боже мой, я никогда не смогу насытиться тобой.
Когда мы проходили мимо раскрытых дверей церкви, она вдруг остановилась и посмотрела на меня. — Дэнни, давай зайдем.
Я посмотрел на церковь, потом вопросительно глянул на нее. Глаза ее умоляли меня. — Хорошо, — сказал я.
Она взяла меня за руку, и я последовал за ней в церковь. В полумраке она повернулась ко мне, и голос у нее задрожал. — Дэнни, ты не сердишься на меня?
Я ободряюще сжал ей руку. — За что?
Благодарная улыбка мелькнула у нее на губах. — Я бы чувствовала себя не правой, если бы сначала не зашла сюда.
Я видел, как она прошла по проходу и стала на колени перед алтарем.
Она сложила перед собой руки и, закрыв глаза, склонила голову. Она оставалась в таком положении некоторое время, затем поднялась и вернулась ко мне. На лице у нее была сияющая улыбка.
Я протянул ей руку, и она взяла ее. Мы медленно вышли из церкви и спустились по ступеням на улицу. Молча шли некоторое время, затем она повернулась и посмотрела на меня.
— Теперь мне лучше, — робко призналась она.
— Я рад, — ответил я.
— Мне, мне просто надо было зайти, Дэнни, — объяснила она. — Так у меня спокойней на душе.
Я свистнул, и перед нами остановилось такси. — Хорошо, — отчетливо произнес я. — Я бы не хотел иметь такую невесту, которая чувствовала бы себя не правой.
Я открыл дверцу и помог ей войти, затем сел рядом с ней. Шофер обернулся и вопросительно посмотрел на меня. — В мэрию, пожалуйста, — приказал я.
В небольшом зале ожидания у дверей с черной надписью по матовому стеклу «РЕГИСТРАЦИЯ БРАКА» было несколько других пар. Все они так же как и мы волновались.
Я снова глянул на часы. Десять. Пора уж и открывать. Я улыбнулся Нелли. Во всяком случае, тут было не так уж плохо по сравнению с тем местом, где мы брали бланки. Наверное, это было потому, что нам пришлось отвечать на массу вопросов. Но мы немного поднаврали и получили бланк даже проще, чем предполагали.
