Исаак Башевис-Зингер - Враги. История любви Роман
Она забрала у Германа бумагу, и он обратил внимание на ее длинные пальцы с острыми ногтями. На пальцах виднелись пятна от чернил, как у гимназистки.
— Где вы выучили древнееврейский?
— У учителя. Потом в университете. Мой отец христианин, а мама была еврейкой. Ее отец был главой общины в Чаттануге. По галахе я еврейка[171].
— Да, все считается по матери.
— Вы приехали из Восточной Европы, да?
Герман рассказал ей о своем происхождении. Она спросила, как он спасся, и он рассказал ей правду.
— Когда вы закрываетесь?
— Обычно в шесть, но после Пасхи покупатели редко заходят.
— Закрывайте, пойдемте выпьем кофе. Может быть, вы дадите мне совет? В этих книгах такой хаос… Одной и той же вещи они дают самые разные названия, и у каждого автора своя терминология. Здесь есть что-нибудь поблизости?
— Рядом есть молочный ресторан.
— Сходим туда. Или может, вам нужно домой?
— Нет, не нужно…
— Боже, я вам даже не представилась. Меня зовут Нэнси Избель. А как вас зовут?
— Герман Бродер.
— У вас есть семья?
— Я женился на девушке, которая меня спрятала.
— На христианке, да?
— Она стала еврейкой.
— В чем именно разница между каббалой и хасидизмом?
Герман не ответил. Разговаривая с девушкой, он закрыл магазин. Она спросила:
— Еврейские книги иногда воруют?
— Боюсь, как бы еще не подложили…
Она улыбнулась, ее лицо казалось теперь молодым и девичьим. Они отправились в молочный ресторан. По дороге она рассказала Герману свою историю. Родители постоянно ссорились и разошлись. Ее, Нэнси, воспитала мать, которая старалась — видимо, назло отцу — обучить ее еврейским традициям. Нэнси ходила в воскресную школу при реформистской синагоге. К ним домой приходил учитель древнееврейского. Мама унаследовала состояние от своих родителей. Сама Нэнси всегда хотела быть еврейкой. Когда она еще ходила в колледж, она собирала библиотеку о евреях и еврейской культуре. Нэнси изучала Мартина Бубера[172], «Море невухим»[173] в английском переводе, талмудическую Агаду. В колледже она выбрала курс иврита. В Колумбийском университете, куда она поступила после окончания колледжа, она увлеклась еврейской философией. Отец? Нет, он так и не женился, стал профессиональным военным. А она? Ей есть что рассказать. Она вышла замуж и развелась. За еврея? Нет, за христианина, профессора астрономии, но не сложилось. Давно она развелась? Три года назад…
Было время, когда Германа не переставали удивлять и даже шокировать американские истории, но постепенно он привык к американскому образу жизни. Америка — не плавильный котел, а лаборатория бесчисленных новых комбинаций. Колесо истории вращается здесь быстрее. То, что в Старом Свете происходит посредством войн и революций, здесь воплощается в жизнь через бизнес, любовные связи, свадьбы, разводы, университеты, чиновников и путешествия. Не требуется переселения народов, победы на поле битвы, резни и преследований, чтобы Нэнси Избель заинтересовалась каббалой…
Герман попробовал молочный суп и заговорил о том, что хасидизм — это продолжение лурианской каббалы[174], хотя и популяризированной и приспособленной к польскому контексту. Нэнси слышала о хасидах, обосновавшихся в Вильямсбурге, ей хотелось сходить к ним и поговорить с раввинами. Но пустят ли они к себе женщину? Они говорят по-английски? Знает ли Герман, где именно они живут? Герман спросил:
— Зачем вам нужно столько знать о еврейской культуре? Вы же видели, что произошло с евреями в Европе.
— Для меня это не аргумент.
В разговоре с Нэнси Герман на время забыл о своей тоске по Маше. Вскоре он рассказал о возвращении Тамары, после того как он годами считал, что она мертва. Нэнси посмотрела на него строго и с удивлением:
— То есть у вас две жены?
— Да, две.
— Двоеженство?
— Да, двоеженство.
— Странно, я хотела пойти в другой книжный магазин, но меня всегда тянет к авантюристам. Ноги сами привели меня сюда. Что вы думаете делать?
— Я из числа тех, кто ничего не делает.
— Почему же?
— Потому что я уже все испробовал, ничего не помогло.
— Вы говорите об адаптации в обществе?
— Обо всем сразу.
— Что же вы собираетесь делать?
— Скрываться по возможности.
— Где?
— На сеновале.
— При одном запахе сена мне хочется чихать. Это ваша интерпретация каббалы?
— Согласно каббале, этот мир — худший из миров. Каббалисты называют его «лоно великой бездны», то есть «женщина великой бездны».[175]
— Почему именно женщина?
— Потому что она не видит бездны.
— Она видит, видит. В Европе уничтожили столько же женщин, сколько и мужчин.
Нэнси хотела оплатить счет, но Герман не позволил. Он стал вырывать у нее чек, несколько секунд они боролись, и Нэнси поцарапала ему указательный палец ногтем. Она поспешно выложила пятьдесят центов чаевых.
Когда они вышли на улицу, был уже вечер. Нэнси пожала Герману руку:
— Вы первый двоеженец в моей жизни…
IIIНевероятно! Нэнси оставила машину где-то здесь, недалеко от дома, где жил реб Авром-Нисон Ярославер и куда теперь переехала Тамара. Герман обратился к ней:
— Вы первая женщина в моей жизни, которая водит машину.
— Я вожу машину с пятнадцати лет. Конечно, начала не здесь, не в Нью-Йорке…
Она села за руль и закурила. Герман сел на соседнее сиденье и сказал:
— Мы поедем в Вильямсбург. Это недалеко, за мостом. Может, что-нибудь и найдем…
Нэнси вела машину быстро, легко и, видимо, без всякого страха, словно не осознавая того, что машина может сбить человека и погубить тех, кто сидит в ней. Она обгоняла идущие впереди машины, при этом курила и разговаривала.
— Что такое вера? — твердила она. — Я не могу сформулировать. Как можно верить без доказательств существования чего-либо? И как можно жертвовать жизнью за такую веру?
— Жизнью жертвовали даже за Гитлера.
— Не за Гитлера, а за Германию.
— Зачем нужна Германия, если ты мертв?
— Рисковать жизнью не означает верить.
— Порой люди отправлялись на верную смерть.
— Это просто самоубийство. Как вы думаете, где нам искать раввина? Человеческий мозг — величайшая загадка. Возьмите тех же каббалистов. Они говорят тысячи вещей о Боге и мирах, которых никто никогда не видел. Они вдаются в детали, как будто сами летали на небо и посещали все сферы. На самом деле они просто сидели в синагогах или в пещерах и фантазировали.
— Если так, почему вы ими интересуетесь?
— Чисто с психологической точки зрения. Эй, ты, сукин сын!.. Руки бы поотрывать таким водителям!.. Во мне еще теплится надежда на то, что кто-нибудь из этих мистиков обнаружит истину. Так же, как древние греки предвосхитили существование атомов.
— Нет уже атомов.
— Как это нет? Учение об атомах по-прежнему является частью химии. Вы женились исключительно из благодарности?
— Из любви, которая происходит от благодарности.
— И вы довольны, да? Я вышла замуж, потому что мой муж научил меня пользоваться спектроскопом. Я была уверена в том, что мы будем спать днем, а ночью наблюдать за Сириусом или за Луной. Но я нашла у него огромную коллекцию порнографических фотографий, он стал подталкивать меня к роману с его лучшим другом и писал плохие стихи в придачу. Можете себе представить?
— Почему нет?
— А почему да? Кажется, это синагога.
Машина остановилась у ешивы. Нэнси и Герман вышли.
Герман открыл дверь. В полуосвещенном зале, который был синагогой и классной комнатой одновременно, молодые люди сидели над Талмудом. Одни в ермолках, другие в шляпах. Одни с бородой и пейсами, другие без бороды и без пейсов. Некоторые, качаясь, читали нараспев, другие украдкой поглядывали на вошедших.
Нэнси уставилась на них:
— Что они изучают?
— Талмуд.
— Что, например?
— Можно ли есть яйцо, которое курица снесла в праздник.
— Я не вижу раввина.
— Это не хасидская молельня.
— Пойдемте поищем раввина.
Нэнси плутала по переулкам, но раввина они так и не нашли. Проехав весь хасидский район, она сказала:
— Если хотите, я отвезу вас домой.
— Зачем вам это?
— А что еще мне делать? Пойти в кино на фильм про гангстеров? Порой мой телефон звонит не переставая, а иногда молчит целыми днями. Я подхожу к нему и поднимаю трубку, чтобы проверить, работает ли аппарат. Так же и с письмами, со всем так. Как вы начали продавать книги?
— Этот магазин принадлежит дяде моей жены.
— Крестьянки?
— Той, что приехала из России.
— У вас, приезжих, все так запутано. Вы хотели заниматься торговлей книгами?
