Чарльз Диккенс - Лавка древнойстей. Том 2
А между тѣмъ жилецъ Брасса, нотаріусъ и старикъ Гарландъ не теряли времени: они отправились въ какую-то кофейню и оттуда послали къ миссъ Сэлли, приглашая ее, въ самыхъ таинственныхъ, лаконическихъ выраженіяхъ, явиться туда какъ можно скорѣе: одинъ, молъ, неизвѣстный другъ желаетъ съ ней посовѣтоваться о весьма важномъ дѣлѣ. Порученіе было такъ точно и проворно исполнено, что не прошло и десяти минутъ послѣ возвращенія посланнаго, какъ доложили о прибытіи миссъ Брассъ.
— Прошу васъ, садитесь, сударыня, вѣжливо встрѣтилъ ее жилецъ.
Онъ былъ одинъ въ залѣ.
Миссъ Брассъ опустилась на стулъ, холодная, непреклонная, какъ статуя. Повидимому, она не мало удивлялась тому, что анонимный корреспондентъ оказался ихъ жилецъ.
— Вы, конечно, никакъ не ожидали, что увидите именно меня, замѣтилъ онъ.
— Признаться, я объ этомъ и не думала, отвѣчала красавица, — я знала, что меня зовутъ по дѣлу, и этого для меня достаточно. Если это насчетъ квартиры, такъ вы, конечно, или заплатите деньги, или увѣдомите моего брата о томъ, что желаете ее оставить тутъ не можетъ встрѣтиться никакихъ затрудненій. Вы отвѣтственное лицо и въ данномъ случаѣ рѣшительно все равно — пришлете ли вы деньги или отказъ отъ квартиры, это будетъ одинаково законно.
— Я вамъ очень благодаренъ за ваше доброе обо мнѣ мнѣніе и совершенно съ вами согласенъ, но приглашалъ-то я васъ совсѣмъ по иному дѣлу, возразилъ жилецъ.
— А! По какому-жъ это? Вѣроятно, по какому нибудь судебному дѣлу?
— Вы угадали. Это дѣло не минетъ суда.
— Отлично. Вамъ нѣтъ надобности обращаться къ моему брату. Я могу выслушать и дамъ вамъ совѣтъ не хуже его самого.
— Такъ какъ въ этомъ дѣлѣ, кромѣ меня, заинтересованы и другія лица, то лучше будетъ, если мы поговоримъ всѣ сообща, замѣтилъ жилецъ и отворилъ дверь во внутреннія комнаты. — Господа, сказалъ онъ, — миссъ Брассъ здѣсь.
Вошелъ нотаріусъ и старикъ Гарландъ. Взявъ по стулу, каждый изъ нихъ сѣлъ около жильца, одинъ по правую, другой по лѣвую его сторону, образовавъ какъ бы цѣпь вокругъ прелестной миссъ Сэлли и притиснувъ ее въ самый уголокъ. Если бы на ея мѣстѣ былъ братъ ея, Самсонъ, онъ непремѣнно обнаружилъ бы нѣкоторое безпокойство, но съ нея, какъ съ гуся вода: сидитъ себѣ, не шелохнется, только табачокъ нюхаетъ.
— Миссъ Брассъ, промолвилъ нотаріусъ — въ эту критическую минуту онъ взялъ на себя трудъ держать рѣчь, — Миссъ Брассъ, мы съ вами люди одной профессіи, поэтому намъ не трудно будетъ съ нѣсколькихъ словъ понять другъ друга. Вы недавно объявляли въ газетахъ о томъ, что отъ васъ сбѣжала прислуга?
— Ну, такъ что-жъ?
И миссъ Сэлли внезапно покраснѣла.
— Сударыня, прислуга ваша найдена.
Нотаріусъ вынулъ платокъ изъ кармана и встряхнулъ его.
— А кто ее нашелъ? поспѣшила спросить миссъ Сэлли.
— Мы, мы трое, сударыня. И нашли мы ее только въ прошлую ночь, а то вы и раньше узнали бы отъ насъ объ этомъ происшествіи.
— Ну, теперь, когда я узнала отъ васъ объ этомъ происшествіи, что-жъ вы мнѣ скажете? Миссъ Брассъ воинственно скрестила руки на груди, словно рѣшила не сдаваться ни подъ какимъ видомъ. — Вѣрно что нибудь такое, что вамъ взбрело въ голову по поводу этой дѣвчонки? А попробуйте-ка доказать, попробуйте. Вы говорите, что нашли мою прислугу, а я вамъ скажу, что эта прислуга хитрая тварь, лгунья, воровка, распутница, какихъ свѣтъ не производилъ. Она здѣсь, съ вами? вдругъ спросила миссъ Брассъ, зорко оглядываясь вокругъ.
— Нѣтъ, не съ нами, но во всякомъ случаѣ въ вѣрномъ мѣстѣ, отвѣчалъ нотаріусъ.
— А! Ужъ, конечно, съ этихъ поръ она будетъ въ вѣрномъ мѣстѣ! промолвила миссъ Сэлли и съ такой злостью захватила пальцами щепотку табаку, точно ущипнула за носъ свою кухарочку.
— Надѣюсь. А скажите, пожалуйста, когда вы спохватились, что ея нѣтъ въ домѣ, вамъ не приходило въ голову, что у кухонной двери могло быть два ключа?
Миссъ Сэлли еще разъ понюхала табаку и, наклонивъ голову на бокъ, съ большимъ лукавствомъ взглянула на нотаріуса, хотя ротъ ея и искривился судорогой.
— Что у нея былъ свой ключъ отъ кухни, въ которой вы ее запирали? продолжалъ нотаріусъ. — Съ помощью этого ключа она ночью выходила изъ своего заточенія и именно въ то время, когда вы были увѣрены, что она спитъ, она бродила по комнатамъ и слышала ваши интимныя совѣщанія съ братомъ и, между прочимъ и тотъ разговоръ — она сегодня же повторитъ его передъ судьей въ вашемъ присутствіи, — который вы вели съ нимъ наканунѣ злосчастнаго дня, когда, благодаря гнуснѣйшему заговору, такому гнусному, что для него даже нельая подыскать подходящаго названія, молодой человѣкъ, пользовавшійся прекрасной репутаціей, былъ обвиненъ въ воровствѣ.
Сэлли потянула еще щепотку. Хотя лицо ея было совершенно спокойно, но видно было, что и на нее напали врасплохъ: она думала, что ее будутъ обвинять совсѣмъ въ иномъ.
— Ну, полноте запираться, миссъ Брассъ. Я знаю, что вы отлично владѣете собой, но вѣдь вы видите, что ваши гнусныя козни, благодаря случайности, на которую вы никакъ не разсчитывали, раскрыты и двое зачинщиковъ должны быть привлечены къ суду. Вамъ извѣстно, какое наказаніе ожидаетъ преступниковъ, такъ что совершенно лишнее объ этомъ распространяться. Но я хочу вамъ сдѣлать одно предложеніе. Вы имѣете честь быть сестрой величайшаго въ мірѣ негодяя, котораго ожидаетъ висѣлица, и, какъ ни прискорбно, что приходится говорить это дамѣ, я долженъ замѣтить, что вы вполнѣ достойны вашего братца. Но въ сообществѣ съ вами находится еще одно лицо, по имени Квильпъ, первый зачинщикъ этого дьявольскаго дѣла. Я его считаю худшимъ изъ васъ трехъ. Такъ вотъ для того, чтобы предать этого мерзавца въ руки правосудія, я прошу васъ разсказать все, какъ было. Если вы согласитесь на наше предложеніе, я гарантирую вамъ полнѣйшую бевопасность: вѣдь нельзя же сказать, чтобы теперешнее ваше положеніе было завидное. Брату же вашему это признаніе никоимъ образомъ повредить не можетъ, такъ какъ противъ васъ обоихъ мы имѣемъ явныя улики. Предупреждаю васъ, что мы это дѣлаемъ не изъ состраданія къ вамъ — вы его рѣшительно ничѣмъ не заслужили, — а по необходимости и совѣтую вамъ, въ видахъ вашей же пользы, не противиться нашему желанію. Однако, время идетъ, а въ такомъ дѣлѣ минуты на счету, сказалъ нотаріусъ, взглянувъ на часы, — прошу васъ, сударыня, не медля рѣшиться на что нибудь.
Миссъ Брассъ посмотрѣла, улыбаясь, на всѣхъ троихъ по очереди, потянула еще нѣсколько щепотокь, выскребла изъ табакерки послѣднія крошки, спрятала ее въ карманъ и, обращаясь къ нотаріусу:
— Такъ, стало быть, я сейчасъ же должна или принять ваше предложеніе, или отвергнуть его? спросила она.
— Да, отвѣчалъ Визерденъ.
Прелестная дама уже открыла ротъ, собираясь что-то сказать, но въ эту минуту живо распахнулась дверь и показалась голова Самсона Брасса.
— Извините, пожалуйста; погодите минуточку, заторопился онъ, входя въ комнату.
Не обращая никакого вниманія на всеобщее изумленіе, онъ заперъ за собою дверь, униженно поцѣловалъ кончики грязнѣйшей перчатки и отвѣсилъ поклонъ, изгибаясь чуть не до земли.
— Сарра, помолчи немного, дай мнѣ сказать хоть словечко.
— Господа, обратился онъ къ присутствующимъ. — Вы, пожалуй, не повѣрили бы, если бы я попытался выразить передъ вами то удовольствіе, которое я испытываю при видѣ такого полнѣйшаго единомыслія и единодушія между такими почтенными джентльменами; какъ вы. Но, хотя я и несчастный человѣкъ и преступникъ, если только подобныя выраженія умѣстны въ такомъ избранномъ обществѣ, у меня тоже есть чувства. Чувства присущи всѣмъ людямъ, сказа. тгь какой-то поэтъ. Если бы свинья высказала эту великую истину, то и она, благодаря ей, заслужила бы вѣнецъ безсмертія.
— Если ты еще не совсѣмъ потерялъ разсудокъ, перестань молоть вздоръ, рѣзко остановила его сестра.
— Благодарю тебя, милая Сарра. Я знаю, что мнѣ нужно, душа моя, и поэтому беру на себя смѣлость говорить-то, что мнѣ нужно. Мистеръ Визерденъ, у васъ изъ кармана платокь падаетъ. Позвольте мнѣ, сударь.
Брассъ подошелъ было къ нотаріусу, желая прислужиться, но тотъ съ отвращеніемъ отодвинулся отъ него: не говоря уже о природной прелести, которой отличалась физіономія стряпчаго, лицо его было все рсцарапано, одинъ глазъ закрытъ зеленой повязкой, шляпа совершенно измята, исковеркана. Онъ остановился на полпути и оглянулъ всѣхъ, жалостливо улыбаясь.
— Онъ отворачивается отъ меня, промолвилъ онъ, — какъ будто я собираюсь возложить раскаленные уголья на его голову. Но что-жъ дѣлать! Когда домъ рушится, всѣ крысы изъ него бѣгутъ, — если только мнѣ позволено употребить такое выраженіе, говоря о господинѣ, котораго я безконечно люблю и уважаю. Что касается, господа, разговора, который вы только что изволили вести съ моей сестрой, — я видѣлъ, какъ она шла сюда, удивился, для чего это ей понадобилось и… смѣю ли признаться?.. я отъ природы нѣсколько подозрительнаго характера, послѣдовавъ за ней, все подслушалъ у двери.
