Кнут Гамсун - Отец и сын (пер. Кившенко)
— И это такъ и есть на самомъ дѣлѣ,- продолжалъ русскій, — онъ ужъ сталъ до того завзятымъ игрокомъ, что для него проигрышъ больше не играетъ роли. Теперь его тянетъ играть только изъ-за тѣхъ чувствъ, которыя волнуютъ кровь и сердце игроковъ — всѣ эти ожиданія, надежды, колебанія, разочарованія.
— Ну, а Паво? Что же сказалъ Паво на все это?
— Бѣги отъ искушенія, — сказалъ Паво, — стань опять человѣкомъ, бери примѣръ съ меня.
Да, Паво говорилъ очень убѣдительно. Голосъ его звучалъ грустно, и онъ по временамъ даже указывалъ на небо. Право, интересно было видѣть, какъ этотъ молодой, но закоренѣлый грѣшникъ силился выказать добродѣтели, давнымъ-давно утраченныя имъ. У него хватило дерзости прочесть отцу серьезнѣйшую проповѣдь. Отецъ же возразилъ на это, что играетъ исключительно ради сына: онъ хочетъ отучить его отъ этого сквернаго порока и что ради такой цѣли ему не жаль никакихъ денегъ. Но тутъ Паво гнѣвно прервалъ его и сказалъ ему, что онъ въ теченіе всей своей жизни всегда сохранялъ чувство собственнаго достоинства, а отецъ проигралъ даже свои кольца и на глазахъ у всѣхъ заложилъ свои драгоцѣнности. Да, онъ, Паво, всегда умѣлъ сохранять чувство собственнаго достоинства, онъ никогда не закладывалъ своей палатки, вотъ она и теперь стоитъ на своемъ мѣстѣ, и онъ всегда самъ заботился о своихъ торговыхъ дѣлахъ. Въ заключеніе Паво пригрозилъ старику пожаловаться князю Варивсу.
— Замолчи, — сказалъ отецъ, — я далъ себѣ обѣтъ показать тебѣ наглядно всѣ послѣдствія твоей расточительности, и я доведу это до конца. Прощай, Паво!
И сынъ долженъ былъ уйти. Но онъ прямо отъ отца отправился въ игорную залу.
— Не думаете ли вы, что отецъ дѣйствительно имѣетъ въ виду только вернуть такимъ образомъ сына на путь истинный? — спросилъ я русскаго.
Онъ покачалъ головой.
— Можетъ быть, — но это ему не удастся. Да, кромѣ того, старикъ теперь самъ сильнѣе охваченъ страстью къ игрѣ, чѣмъ сынъ.
Теперь всѣ только и говорили что о господинѣ изъ Зинвара и объ его игрѣ. — Это ему рѣшительно все равно, — говорилъ онъ самъ, — и еще выше поднималъ голову, принимая веселый и беззаботный видъ. По временамъ онъ даже снисходилъ до того, что шутилъ съ окружающими.
— Вы смотрите на мои руки? — говорютъ онъ. — Ахъ, да, я очень обѣднѣлъ! Я даже проигралъ мои кольца, ха-ха-ха!
Съ тѣхъ поръ, какъ у него не стало денегъ, онъ не посѣщалъ игорной залы, но онъ приказалъ лакею докладывать ему о ходѣ игры, о томъ, кто проигрываетъ, и кто выигрываетъ, кто ставитъ самыя большія ставки, и кто игралъ азартнѣе всѣхъ. Мой русскій знакомый пришелъ ко мнѣ на слѣдующій день и разсказалъ, что господинъ изъ Зинвара въ теченіе цѣлыхъ трехъ часовъ молилъ Бога о ниспосланіи ему счастья — онъ только хочетъ отыграть свои деньги, а затѣмъ онъ больше никогда не будетъ играть. Онъ произнесъ вслухъ этотъ обѣтъ и даже плакалъ при этомъ. Русскій слышалъ это отъ лакея, который подглядѣлъ и подслушалъ въ замочную скважину.
VI
Прошло три дня. Моя рука перестала болѣть, и я рѣшилъ вечеромъ уѣхать. Я вышелъ изъ дому, чтобы покончить съ дѣлами, и между прочимъ зашелъ въ полицію, чтобы засвидѣтельствовать свой паспортъ. На обратномъ пути мнѣ пришлось проходить мимо палатки Паво. Я, въ концѣ концовъ, совершенно противъ моей воли, заинтересовался этимъ человѣкомъ и его отцомъ. Всѣ люди говорили о нихъ, вся гостиница была полна всевозможныхъ разсказовъ о нихъ, и я самъ, подобно всѣмъ, думалъ о нихъ и каждый день спрашивалъ о томъ, что дѣлаетъ господинъ изъ Зинвара.
Я вошелъ въ палатку Паво. Наканунѣ вечеромъ я слышалъ, что онъ выигралъ большую сумму въ фараонъ. Онъ выигралъ у какого-то комми-вояжера всѣ его наличныя деньги, а въ заключеніе подарилъ ему нѣсколько сотенъ; затѣмъ отправился играть въ рулетку, счастье и тамъ улыбнулось ему, и онъ выигралъ у банка цѣлое состояніе.
— Подумайте-ка только, — сказалъ Паво, едва я вошелъ въ палатку, — мой отецъ только что былъ здѣсь, онъ приходилъ занимать денегъ, чтобы выкупить свои кольца. Ну, понятно, что мнѣ и во снѣ не снилось сдѣлать подобную глупость. Мой отецъ очень добрый человѣкъ, и мнѣ, право, больно было отказать ему въ дружеской услугѣ, но я сдѣлалъ это ради его самого: сынъ долженъ заботиться о чести семьи. Теперь моему отцу должно быть ясно, до чего можно дойти, если начнешь дѣлать глупости. Я нахожу, что поступилъ совершенно правильно. А вы какъ думаете объ этомъ?
Весь его внѣшній видъ въ эту минуту какъ-то оттолкнулъ меня. Необыкновенное счастье прошлаго вечера, наполнившее всѣ его карманы, сдѣлало его самонадѣяннымъ и самодовольнымъ. Во время нашего разговора онъ опускалъ голову, закрывалъ рукой лобъ, точно на немъ было позорное клеймо, которое онъ не хотѣлъ показывать, и въ глазахъ его, когда онъ поднималъ ихъ кверху, отражалась вся ихъ лживость. Но у него была самая красивая шея, какую только можно себѣ представить, и тонко очерченный, красивый ротъ.
— Ну, а вы какъ думаете объ этомъ? — повторилъ онъ свой вопросъ.
— Не мнѣ объ этомъ судить, — отвѣтилъ я уклончиво.
— Другими словами, — пробормоталъ онъ, — вы не хотите понять словъ вполнѣ разумнаго человѣка.
Онъ презрительно пожалъ плечами и нѣсколько разъ съ волненіемъ прошелся за своимъ прилавкомъ. Затѣмъ онъ остановился и спросилъ:
— А впрочемъ, чѣмъ могу вамъ служить, разъ вы потрудились притти ко мнѣ?
Я назвалъ разные предметы, — первое, что мнѣ пришло въ голову, въ сущности вовсе не нужное мнѣ. Когда онъ завернулъ мои покупки, я ушелъ отъ него, не сказавъ больше ни слова.
Едва успѣлъ я вернуться въ гостиницу, какъ лакей кинулся мнѣ навстрѣчу и принялся разсказывать, что курьеръ господина изъ Зинвара привезъ деньги. И отецъ Паво сидитъ теперь и ждетъ, когда откроютъ игорную залу. Но Паво ничего не знаетъ объ этомъ, и онъ не долженъ ничего знать. Ему, лакею, хорошо заплачено за то, чтобы онъ не говорилъ ни слова объ этомъ Паво.
Пробило пять часовъ, и какъ только открыли игорную залу, господинъ изъ Зинвара отправился играть. Онъ былъ въ сильно возбужденномъ состояніи и дѣлалъ какіе-то странные жесты руками, точно произносилъ клятву или обѣтъ.
Принцъ и старый однорукій воинъ также сидѣли за игорнымъ столомъ. Недоставало только румына. Отецъ Паво прежде всего выкупилъ свои кольца.
— Я буду играть сегодня большими суммами, — сказалъ онъ крупье.
Теперь онъ казался спокойнымъ и важнымъ.
— Да поможетъ вамъ при этомъ ваша счастливая звѣзда, — отвѣтилъ крупье, почтительно кланяясь,
Игра началась.
Господинъ изъ Зинвара поставилъ три раза подъ рядъ на красное и выигралъ. Тогда онъ положилъ обратно въ бумажникъ свои деньги и продолжалъ играть на выигранныя. Онъ нѣсколько разъ пробовалъ ставить на тринадцатый номеръ, но проигрывалъ, затѣмъ ставилъ опять на черное и выигрывалъ. Теперь передъ нимъ на столѣ лежитъ уже порядочная куча денегъ; онъ играетъ безъ разсчета, не сообразуясь ни съ какими правилами, дерзко рискуетъ и, чтобы даромъ не терять времени, приготовляетъ, пока колесо еще вертится, слѣдующую ставку. Онъ даже не считаетъ денегъ, онъ точно въ какомъ-то экстазѣ. Его глаза случайно замѣчаютъ черный квадратъ на зеленомъ сукнѣ стола, и онъ начинаетъ ставить огромныя суммы на этотъ квадратъ — и выигрываетъ. Да, онъ выигрываетъ теперь каждый разъ, этотъ черный цвѣтъ превращается для него въ настоящее неистощимое золотое дно. Вдругъ онъ какъ будто что-то вспоминаетъ, задумывается на минуту и глубоко вздыхаетъ. Колесо рулетки опять завертѣлось, но господинъ изъ Зинвара забываетъ поставить ставку. Хорошо извѣстная ему молоденькая дѣвочка входитъ въ залу. Улыбаясь и краснѣя, подходитъ она къ нему. Онъ замѣчаетъ ее и дѣлаетъ жестъ, чтобы она ушла.
— Видишь ли, — говоритъ онъ, — ты пришла, и я забылъ поставить ставку.
Но вслѣдъ затѣмъ онъ ее подзываетъ. Колесо теперь остановилось, и шарикъ стоитъ на красномъ. Значитъ, это счастье господина изъ Зинвара, что онъ забылъ поставить на черный квадратъ. Онъ кладетъ одно изъ своихъ дорогихъ колецъ въ руку дѣвочки и что-то шепчетъ ей. И лицо дѣвочки покрывается яркимъ румянцемъ, она крѣпко зажимаетъ руку и выбѣгаетъ изъ залы.
А онъ продолжаетъ играть со все возрастающей смѣлостью и азартомъ. Онъ ставитъ на красное цѣлыя пригоршни золота и прибавляетъ еще нѣсколько тяжелыхъ свертковъ. Но вдругъ имъ овладѣваетъ какое-то сомнѣніе, онъ дѣлаетъ движеніе рукой, какъ будто хочетъ взять ставку обратно, но все же оставляетъ деньги тамъ, куда поставилъ.
Колесо останавливается.
— Красное! — кричитъ крупье
— Красное, — повторяетъ господинъ изъ Зинвара, — и онъ улыбается всѣмъ окружающимъ и громко произноситъ:
— Опять красное! Да, у меня было предчувствіе, что оно опять выйдетъ!
И съ этой минуты онъ утрачиваетъ всякую способность мыслить, всякое сознаніе дѣйствительности. Часы бьютъ десять, въ залу входятъ заправскіе игроки, которые обыкновенно начинаютъ играть только въ этотъ часъ. Между ними находится и румынъ. Я забываю объ отъѣздѣ, не трогаюсь съ мѣста и слѣжу съ волненіемъ за игрой господина изъ Зинвара. Онъ, повидимому, даже не замѣчаетъ новопришедшихъ и не подозрѣваетъ, что многіе ставятъ на тѣ шансы, на которые онъ ставитъ. Его удача какъ бы гиинотизируетъ его. Онъ играетъ крупными суммами и ставитъ на нѣсколько шансовъ за разъ. Капризъ, а можетъ быть внезапное предчувствіе заставляетъ его захватить полную горсть золота и поставить maximum на двадцать пятый номеръ. Три игрока слѣдуютъ его примѣру. Кругомъ всѣ шепчутся и ждутъ, что будетъ.
