Кнут Гамсун - Мистерии (пер. Соколова)
— Скажите, пожалуйста, — это вѣдь только вопросъ, который, можетъ быть, покажется вамъ очень смѣшнымъ, — но все-таки скажите, не можете ли вы за извѣстную сумму выдать себя за отца одного ребенка, чужого ребенка? Это мнѣ такъ, случайно пришло въ голову.
Минутта посмотрѣлъ на него вытаращенными глазами, но молчалъ.
— За маленькую сумму, въ пятьдесятъ кронъ, или, скажемъ, даже до двухсотъ кронъ?
Минутта покачалъ годовой и долго молчалъ.
— Нѣтъ, — отвѣчалъ онъ, наконецъ.
— Въ самомъ дѣлѣ, не хотите? Я вамъ деньги заплачу полностью.
— Это не поможетъ. Я не могу этого сдѣлать. Я не могу въ этомъ случаѣ служить вамъ.
— Почему же именно не можете?
— Будетъ! Не говорите больше ничего и не просите меня. Вѣдь я тоже человѣкъ.
— Да, разумѣется, вы человѣкъ! Очень можетъ быть, что это было слишкомъ грубо съ моей стороны! Съ какой стати вамъ оказывать человѣку подобную услугу? Но мнѣ бы хотѣлось предложить вамъ еще одинъ вопросъ! Не хотите ли… не можете ли вы пройти по всему городу съ газетой или такой бумажной трубой, укрѣпленной на спинѣ? Начать отсюда, изъ гостиницы, и пройти черезъ базарную площадь на пристань. Ну, что? Можете вы это сдѣлать? За пять кронъ?
Минутта со стыдомъ опустилъ голову и машинально повторилъ: пять кронъ. Больше онъ ничего не сказалъ.
— Ну, да, или десять кронъ, если хотите; скажемъ, десять кронъ. Такъ, за десять вы согласны?
Минутта поднялъ волосы со лба.
— Я не понимаю, почему это всѣ, кто пріѣзжаетъ сюда, ужъ по виду узнаютъ, что я передъ всякимъ готовъ дурака валять, — сказалъ онъ.
— Какъ видите, я могу вамъ тотчасъ же выплатить деньги, продолжалъ Нагель, — это зависитъ всецѣло отъ васъ.
Минутта устремилъ взглядъ на ассигнаціи, уставился на деньги словно потерянный, какъ настоящій лакомка, и воскликнулъ:
— Да, я…
— Извините! — быстро заговорилъ Нагель, — извините, что я перебиваю васъ, — снова сказалъ онъ, что бы помѣшать рѣчи своего собесѣдника. — Какъ ваше имя? Я не знаю, какъ васъ звать, хотя вы, кажется, только-что мнѣ сказали.
— Мое имя — Грогардъ.
— Такъ? Грогардъ? Такъ вы родственникъ приходскому священнику?
— Да, это тоже вѣрно.
— Такъ о чемъ же мы говорили? Итакъ — Грогардъ? Ну, такъ вы, разумѣется, не желаете пріобрѣсти десять кронъ такимъ способомъ? А?
— Нѣтъ, — неувѣренно прошепталъ Минутта.
— Ну, теперь я вотъ что вамъ скажу, — сказалъ Нагель и заговорилъ тутъ очень медленно.
— Я съ удовольствіемъ дамъ вамъ эти десять кромѣ, потому что вы не хотите дѣлать то, что я вамъ предлагаю. А если вы доставите мнѣ удовольствіе, принявъ эти деньги, я еще дамъ вамъ десять кронъ. Не удивляйтесь, это маленькая услуга меня нисколько не стѣсняетъ; у меня теперь много, очень много денегъ; такой пустякъ мнѣ ничего не стоитъ. — Доставши деньги, Нагель продолжалъ:- Вы доставляете мнѣ только удовольствіе, пожалуйста!
Но Минутта сидѣлъ теперь, словно нѣмой, счастье кружило ему голову и онъ боролся со слезами… Съ полминуты онъ мигалъ и глоталъ слезы; тогда Нагель сказалъ:
— Вамъ, вѣроятно, лѣтъ сорокъ или около того?
— Сорокъ три, мнѣ уже минуло сорокъ три.
— Такъ. Спрячьте теперь деньги въ карманъ и… На здоровье! Послушайте-ка: какъ звать судью, съ которымъ мы поговорили въ кафе?
— Этого я не знаю, мы называемъ его судьей; онъ судья въ Гардесфогтей.
— Ну, да это, впрочемъ совершенно все равно. Скажите, пожалуйста…
— Извините! — Минутта уже не могъ бороться съ собою, онъ внѣ себя, ему хочется объясниться, но онъ лепеталъ какъ дитя. — Простите! Извините меня! — говоритъ онъ. И долгое время онъ ничего не можетъ произнести, кромѣ этого.
— Я хотѣлъ поблагодарить васъ, по настоящему поблагодарить отъ настоящаго… — Пауза.
— Ну да, хорошо, мы уже покончили съ этимъ, — рѣшаетъ Нагель.
— Нѣтъ, подождите немножко! — воскликнулъ Минутта. — Извините, до мы еще не покончили. Вы подумали, что я не хочу этого сдѣлать, что тутъ моя злая воля и что мнѣ одно удовольствіе — танцовать на заднихъ лапкахъ; но вотъ вѣрно говорю, какъ Богъ святъ… Такъ развѣ мы съ этимъ покончили? Можемъ ли мы сказать, что мы покончили, когда вы, быть можетъ, подумали, что я только изъ-за цѣны, что я за пять кронъ не хотѣлъ этого продѣлать? Я надѣюсь, вы не подумали, что я только затѣмъ не согласился, чтобы выманить больше. Вотъ и все, мнѣ нечего больше сказать!
— Ну, да, да, конечно! Не будемъ больше говорить объ этомъ. Человѣкъ съ вашимъ именемъ и воспитаніемъ не долженъ дѣлать такихъ дурацкихъ выходокъ. Правда?.. А вотъ, что мнѣ пришло въ голову: вы, навѣрно, знаете всевозможныя происшествія, которыя случаются здѣсь въ городѣ? Дѣло въ томъ, что я намѣреваюсь непремѣнно остаться здѣсь на довольно долгое время, задержусь я здѣсь, вѣрнѣй коего, нѣсколько лѣтнихъ мѣсяцевъ. Что вы скажете? Вѣдь вы здѣшній житель?
— Да, я здѣсь родился, отецъ мой былъ здѣсь пасторомъ, а я живу здѣсь тринадцать лѣтъ, съ тѣхъ поръ, какъ расшибся.
— Вы разносите уголья? Мнѣ помнится, вы говорили, что принесли уголь въ гостиницу?
— Да, я разношу уголь по домамъ. Это меня не стѣсняетъ, если вы только ради этого спрашиваете. Это — старая привычка и мнѣ это ничего, если только я осторожно поднимаюсь на лѣстницы. Прошлой зимой я, впрочемъ, упалъ разъ, да такъ разбился, что долго ходилъ съ костылемъ.
— Въ самомъ дѣлѣ? Какъ же это случилось?
— Это было на крыльцѣ банка. Ступеньки немножко обледенѣли. Я поднимался на крыльцо съ довольно-таки тяжелымъ кулемъ. Я уже дошелъ почти до середины, вижу консулъ Андресенъ спускается сверху. Я хочу повернуться, чтобы снова сойти внизъ и дать ему дорогу. Не то, чтобы онъ этого потребовалъ, но вѣдь это само собою разумѣется, и я ужъ во всякомъ случаѣ самъ бы такъ сдѣлалъ. Но въ эту самую минуту я, по несчастью, поскользнулся на ступенькахъ и упалъ. Я упалъ на правое плечо. Это смѣшно слушать, но я правда упалъ на правое плечо, а потомъ раза два перевернулся. «Какъ вы себя чувствуете? — спросилъ меня консулъ. — Вы не кричите, вамъ, значитъ, не больно?» — Нѣтъ, — отвѣчаю я, — дѣло еще счастливо обошлось. — Но не прошло и пяти минутъ, какъ я уже два раза кряду упалъ въ обморокъ; кромѣ того, у меня вспухъ животъ, потому что отозвалась моя старая боль. Консулъ однако широко, сверхъ всякой мѣры наградилъ меня, потому что вѣдь не его же это была вина.
— А вы ничего больше не повредили себѣ? Голову вы не ушибли?
— Ну, да, есть немножко. Я теперь кашляю кровью.
— А консулъ помогалъ вамъ во время болѣзни?
— Да, въ самыхъ широкихъ размѣрахъ. Онъ присылалъ мнѣ то того, то другого, онъ ни единаго дня не забывалъ обо мнѣ. А ужъ лучше всего было то, что въ тотъ день, когда я поправился и пришелъ поблагодарить его, онъ поднялъ флагъ. Онъ отдалъ приказаніе непремѣнно поднятъ флагъ, именно въ мою честь, хотя это былъ день рожденія фрейлейнъ Фредерики.
— Кто это фрейлейнъ Фредерика?
— Его дочка.
— Такъ. Это было мило съ его стороны. Ахъ, да! не знаете ли: почему это на-дняхъ здѣсь были выставлены флаги?
— На-дняхъ? Постойте, дайте мнѣ вспомнить… Это было такъ съ недѣлю назадъ? Ну, да, это было въ честь помолвки фрейлейнъ Килландъ, помолвки Дагни Килландъ. Да, да, онѣ всѣ становятся невѣстами одна за другой, а потомъ выходятъ замужъ и уѣзжаютъ. Я теперь имѣю знакомыхъ и пріятельницъ, такъ сказать, по всей странѣ и изъ нихъ нѣтъ ни одной, которой мнѣ не хотѣлось бы повидать снова. Видѣлъ я, какъ онѣ вмѣстѣ играли дѣтьми, и въ школу ходили, и конфирмовались и выросли вмѣстѣ. Теперь Дагни двадцать три года. Вѣдь она всеобщая любимица въ городѣ. Да и хороша же она. Она обручена съ лейтенантомъ Гансеномъ, который мнѣ въ свое время подарилъ вотъ эту фуражку. Онъ тоже здѣшній.
— У этой фрейлейнъ Килландъ свѣтлые волосы?
— Да, у нея свѣтлые волосы. Она совершенно необыкновенно красива и всѣ были въ нее влюблены.
— Я видѣлъ ее у церковнаго двора. Вѣдь она гуляетъ съ краснымъ зонтикомъ?
— Именно. Насколько я знаю, нѣтъ ни одной, у которой былъ бы красный зонтикъ, кромѣ нея. Вѣрно ее-то вы и видѣли, если только у нея была толстая бѣлокурая коса. Она совсѣмъ особенная. Но вы, можетъ быть, еще не разговаривали съ нею?
— Отчего же? можетъ быть и разговаривалъ. — И Нагель задумчиво прибавилъ какъ бы про себя:- Нѣтъ! такъ это была фрейлейнъ Килландъ!
— Да, но вы поговорили мелькомъ? У васъ вѣрно, еще не было длиннаго разговора съ нею? Этого вамъ предстоитъ еще добиться. Она очень громко смѣется, когда видитъ что-нибудь смѣшное, а иногда смѣется изъ-за пустяковъ. Когда вы съ ней будете разговаривать, вы увидите, какъ она внимательно будетъ слушать, что вы говорите, выслушаетъ васъ до конца и ужъ тогда отвѣтитъ именно на ваши слова; а когда отвѣчаетъ, она краснѣетъ; я это часто замѣчалъ, когда она съ кѣмъ-нибудь разговариваетъ. Со мной-то она, конечно, иначе: со мной она болтаетъ себѣ, какъ только встрѣтится; со мной она безъ церемоній. Я, напримѣръ, встрѣчаю ее на пути, пойду къ ней, она сейчасъ остановится, какъ бы ей ни было къ спѣху, и подаетъ мнѣ руку. Если не вѣрите, посмотрите когда-нибудь.
