Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 82
Л. Т.
Печатается по копии из AЧ.
1 В копии пропущено недостающее по смыслу слово: надо [?]
2 См. прим. 8 к письму № 3.
3 Фотограф-англичанин Томас Тапсель (ум. 1915), неоднократно снимавший Л. Н. Толстого по поручениям В. Г. Черткова.
* 22. И. В. Колесникову.
1910 г. Мая 14. Кочеты.
Кочеты, 14 мая 1910 г.
Получил ваше письмо, Иван Васильевич, и очень понимаю ваше чувство возмущения. Я постоянно испытываю его, глядя на жизнь людей нашего мира. Смягчает, даже совсем утишает это чувство мысль и сознание того, что изменение этих безумных и безнравственных условий жизни не в моей власти, тогда как в полной моей власти только моя жизнь и моя деятельность, во всякую минуту настоящего, и что моя деятельность, направленная на самого себя, есть вместе с тем единственное средство воздействия моего на условия внешнего мира. Моя деятельность, направленная на самого себя, это тот рычаг, посредством которого только я могу содействовать превращению дурных условий в хорошие. Правда, перемены этой не только я в свои 82 года, но и молодой человек может не увидать, но всякое внутреннее совершенствование каждой личности неизбежно вносит и зачатки изменения общего строя.
Книга Ничше «Т[ак] г[оворил] 3[аратустра]», по моему мнению, величайшая чепуха. Я кое-где высказывал это мое мнение, объясняя его.1 Мой друг Влад[имир] Григ[орьевич] Чертков пишет о Ничше.2 Я просил его сообщить вам его мнение о Ничше, мнение, с которым я вполне согласен.3 Посылаю вам несколько книг, подтверждающих высказанное мною выше.
Л. Т.
Печатается по копии. На конверте письма Колесникова — помета Толстого: Ответить. Ч[ерткова] просить сказать. Дата копии.
Ответ на письмо Ивана Васильевича Колесникова (см. т. 80, письмо № 93) из Челябинска от 5 мая, в котором он описывал свои впечатления после освобождения из тюрьмы: «Встречаю приспешников, паразитов для всех и себя, дальше: коляска, моторы, босые, отрепанные, церкви, кабаки. Ну, а школу, вероятно, на днях увижу. Грустно, грустно». В приписке к письму Колесников просил Толстого высказать его мнение о книге Ницше «Так говорил Заратустра» и спрашивал, было ли Толстым публично высказано его отношение к этой книге.
1 Книга реакционного немецкого философа Фридриха Вильгельма Ницше (1844—1900) «Also sprach Zaratustra» («Так говорил Заратустра. Книга для всех и никого»). Толстой относился к философии Ницше резко отрицательно. Высказывания Толстого о Ницше см. (по указателю) в тт. 25, 30, 31, 35, 54, 72.
2 Работа В. Г. Черткова о Ницше не была закончена; частично она опубликована в «Свободном слове» 1905, №№ 16 и 17, под заглавием «О значении Ницше».
3 Кроме Толстого, Колесникову ответил В. Г. Чертков 14 мая. См. «Список писем по поручению», № 32а.
* 23. Е. В. Молоствовой.
1910 г. Мая 14. Кочеты.
Хочется написать вам лично, милая Лизавета Владимировна, хоть несколько слов: первое — о том, что Чертков так хорошо ответил на ваш вопрос, что я могу только выразить мое полное согласие с его мыслью, и второе, что помню и люблю вас.
Лев Толстой.
Письмо Толстого является припиской к письму В. Г. Черткова от 14 мая, часть которого воспроизводится ниже. Дата определяется письмом В. Г. Черткова.
Елизавета Владимировна Молоствова, рожд. Бор (1873—1936) — исследовательница русского сектантства. Неоднократно бывала в Ясной Поляне. Е. В. Молоствова прислала Толстому письмо от 1 мая 1910 г., в котором описывала сектантов-иеговистов, живших в Сибири и на Урале, и сообщала, что они просят ее прислать брошюру для распространения, но она сомневается, не навлечет ли это на них большие гонения со стороны правительства. Брошюра, о которой идет речь: Е. В. Молоствова, «Секта иеговистов. Сообщение в отделе этнографии Императорского русского географического общества 30 января 1909 г.» — оттиск из журнала «Живая старина» 1909, 1. На конверте письма Е. В. Молоствовой помета Толстого: Расспросить про брошюры и отвечать. По поручению Толстого на письмо Молоствовой отвечал В. Г. Чертков из Кочетов 14 мая: «Относительно же того, высказать ли им правду о том суеверном, что замечаем в их взглядах, он просил меня сообщить вам мое мнение, с которым он вполне согласен. Мое же не мнение, а самое глубокое убеждение состоит в том, что в подобных случаях высказывать правду и помогать людям братьям из народа выпутываться из этих суеверий, расположение к которым развито в них производимым над ними вековым церковным обманом, представляет нашу священную обязанность. Для нас, не сумевших еще слезть с их спины, единственный случай применять хоть сколько-нибудь в их пользу то сравнительно большое просвещение, которое мы приобрели путем ограбления рабочего народа, представляется именно тогда, когда мы видим заблуждения, в которых они бессознательно втягиваются в своих напряженных поисках за истиной, и имеем возможность раскрыть глаза на эти заблуждения хоть некоторым из них».
* 24. Л. Д. Семенову.
1910 г. Мая 14. Кочеты.
Кочеты, 14 мая 1910 года.
Леониду Семенову.
Как всегда, был очень рад твоему письмецу, милый брат Леонид. Всегда с радостью и умилением думаю о твоей жизни. Перед отъездом моим из дома к дочери в Новосильский уезд к нам зашел Шнякин,1 и мне удалось только самое короткое время пробыть с ним и подкрепиться его силою. Брат Григорий2 зовет меня к вам. Спасибо ему. Думаю, что нет, как ты говоришь, воли высшей на то, чтобы это желание мое, самое горячее, исполнилось, по крайней мере теперь. Думаю, что нет на то воли бога, п[отому] ч[то] знаю, что ничего не хочу своего, ничего, кроме того, чтобы исполнить его волю. Благодарю брата Михаила3 за добрую память.
То, что ты пишешь о твоем отношении к слуху о смерти Добролюбова,4 я вполне понимаю и разделяю. Думаю, что признавать смерть злом есть очень вредное суеверие.
Душан,5 верно, напишет тебе сам. Не забывай меня и давай изредка знать о себе. Любовь твоя и братьев Михаила, Григория и других, кроме того, что вызывает во мне самые хорошие чувства, нужна мне, поднимая меня в своем о себе мнении.
Лев Толстой.
Печатается по копии. Дата определяется копией и записью Толстого в своем Дневнике 14 мая (т. 58, стр. 51).
Леонид Дмитриевич Семенов (Тяншанский) (1884—1917) — внук известного географа П. П. Семенова-Тяншанского, поэт-символист (см. Леонид Семенов, «Собрание стихотворений», изд. «Содружество», Спб. 1905). Под влиянием религиозного перелома и философии своего друга А. М. Добролюбова Семенов разочаровался в жизни «высших классов» и интеллигенции и ушел странствовать по России, а затем поселился в Рязанской губ., где занялся крестьянским трудом. Был связан с целым рядом сектантов. Неоднократно бывал у Толстого в Ясной Поляне (см. т. 77). Ответ на письмо Семенова от 11 мая 1910 г.
1 Савелий Шнякин. См. прим. 2 к письму № 3.
2 Григорий Еремин, крестьянин Рязанской губ., друг Семенова, бывавший с ним у Толстого в Ясной Поляне в 1909 г.
3 Михаил (фамилия не установлена) — крестьянин Рязанской губ., сектант, приходивший вместе с Семеновым в Ясную Поляну в сентябре 1908 г.
4 Александр Михайлович Добролюбов (1876—1930-е гг.), поэт-символист. В 1898 г. А. М. Добролюбов ушел пешком в Соловецкий монастырь и остался там на положении «богомольца-трудника». С 1899 г. ходил странником и проповедником по России, основал непротивленческую секту «добролюбовцев». Слух о смерти Добролюбова в 1910 г. оказался неверным.
5 Душан Петрович Маковицкий.
* 25. А. Л. Толстой.
1910 г. Мая 14. Кочеты.
И нынче получил твое письмо, милая Сашенька, и пишу как всегда вечером. Письмо твое радостное нынче: и жару нет и стенография подвинулась. Может быть, и приведется опять вместе работать. Я здоров, и мне очень хорошо на душе, хотя и ничего не пишу. Нынче ходил в Желябуху 5 верст, дошел бодро. Ч[ертков] шел издалека за мной. И Таня приехала на дамских дрожках за нами. Погода чудная. И люди такие хорошие, поговорил с мужиками хорошо. Мама завтра едет в Ясную и оттуда в Москву, а мы поедем 20-го. Прощай, душенька.
Твой любящий старик Л. Т.
Печатается по копии из AЧ.
* 26. A. Л. Толстой.
1910 г. Мая 15. Кочеты.
Опять пишу, опять о тебе думаю, тебя чувствую, как каждый вечер. У меня в комнате навоняла лампа, и пишу в Танином кабинете. Она проводила нынче мама через Абрикосовых на Мценск и теперь стоит подле меня, и мы с ней говорили про мама. Таня милая так хорошо умеет видеть в ней — мама — всё доброе. Я ей благодарен за это. Тут теперь всё семейство, и жизнь очень приятна, легка. Остается мне жить здесь 4 дня. Хотя я ничего не делал здесь, мне было очень хорошо. Надеюсь, будет так же до конца. Нынче не было от тебя письма. Надеюсь, будет завтра, и хорошее. Нынче с утра ходил по деревне и много и приятно беседовал с мужиками и бабами. Вечером приехал сосед Матвеев — ученый.1 Какая страшная разница и в пользу первых. Прощай, душенька. Целую тебя. Привет Варе.
