Кемаль Орхан - Брошенная в бездну
– Нет-нет, этого не будет! Я понимаю…
В эту ночь он вновь обрёл бодрость духа.
На следующий день Нихат, взглянув на вошедшего в контору друга, изумился – перед ним был прежний Мазхар. Узнав о принятом решении, Нихат обрадовался не менее самого Мазхара.
– Браво, браво! Признаться, другого от тебя и не ожидал. Не далее как вчера я уверял жену, что тот Мазхар, который мне дорог, не может стоять в стороне, когда речь идёт о судьбе Назан. А у нас всё складывается отлично. Рассмотрение подготовленных тобою дел отложено, кое-какие мелочи я сделаю сам. Но как быть с Хаджер-ханым?
– Она останется здесь. Не брать же её с собой. К тому же она ушла от нас. Разве ты не знаешь?
– Знаю. Но я хотел бы сказать, ты не сердись, пожалуйста… Хикмет не хочет с ней встречаться… Дело в том, что…
– Стало быть, у них взаимная антипатия?
– Да ведь и меня-то Хаджер-ханым не жалует…
Внезапно дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился маленький тщедушный человечек по имени Тейфик – известный всему городу алкоголик. Не раз он приходил в контору Мазхара требовать денег на выпивку. Если ему отказывали, Тейфик ругался на чём свет стоит. Он вёл себя так со всеми, не делая исключения и для губернатора. Такой уж был у него характер. «Одержимому Тейфику», так его прозвали, всё сходило с рук, никто и не думал на него сердиться. Напротив, многие любили его подзадорить и от души смеялись, когда он начинал браниться.
Решив, что Одержимый Тейфик, как обычно, пришёл попрошайничать, Мазхар стал рыться в жилетном кармане.
– Оставь при себе свои грязные деньги, негодник! Разве я просил у тебя взаймы?
– А зачем в таком случае ты пришёл?
Сегодня Тейфик был явно не склонен зубоскалить. Он поманил пальцем Мазхара:
– Ну-ка, подойди ко мне!
Мазхар подошёл.
– Не сердись, что я отозвал тебя в сторону, – прошептал Одержимый и кивнул на Нихата: – Я не знаю этой рогатой скотины… Он мне что-то не нравится… Одним словом, я не хочу, чтобы он слышал.
– Нихат?
– Дерьмо твой Нихат! Да не в этом дело… Так вот, есть для тебя великая новость. Только уговор: как и от кого я узнал – не допытываться.
– Плохая новость?
– Да, плохая. Ты должен быть осторожен!
– Это ещё почему?
– Потому, что иначе тебя убьют!
У Мазхара ёкнуло сердце, но он и виду не подал.
– Кто же?
– Не допытывайся, я предупреждал…
– Ты серьёзно говоришь, Тейфик, или просто болтаешь?
– А разве ты слышал когда-нибудь, чтобы я лгал? Тебя хотят убить. Вот и всё! А теперь выкладывай деньги на ракы!
Получив несколько монет, Тейфик подошёл к Янъялы Нихату и, пристально посмотрев ему в глаза, выпалил:
– Здравствуй!
– Здравствуй, Тейфик-бей!
– Смотри, не сломай язык! «Беями» называют только рогатых чертей, вроде тебя.
Тейфик вышел.
Нихат, хотя и был ещё новичком в городе, но уже наслышался о Тейфике, поэтому пропустил мимо ушей слова юродивого. Но что с Мазхаром? Сидит, обхватив голову руками, и молчит…
– Что тебе нашептал этот Одержимый? – спросил Нихат.
Мазхар вздохнул и грустно посмотрел на друга.
– Он сказал, будто меня собираются убить.
Нихат расхохотался:
– И ты поверил этому типу?
Но Мазхар полагал, что всё это неспроста. Тейфик, который слонялся по всему городу, частенько бывал и у фабриканта Шекир-паши, против которого Мазхар вёл дело. Может, он случайно пронюхал о готовившемся покушении?
– Я не верю в предсказания, ворожей и прочую метафизику. Но иногда человек оказывается в такой ситуации, что…
– Вот тут-то как раз и начинается метафизика!
– Возможно. Однако любая ситуация вызывается конкретными причинами. И хотя эти причины мне хорошо известны, я не всегда могу представить себе, как избежать следствие, предотвратить нежелательный поворот событий.
– Та или иная личность, – сказал Нихат, – не в силах преодолеть самое себя. Я поясню примером. Возьмём фабрику. Каждый, кто работает на фабрике, не более чем частица общего процесса. Он словно капля в реке. Так разве под силу такой капле оказать влияние на реку? Или, скажем, винтик в каком-нибудь механизме…
– О нет, это другое дело! Иногда винтик может сыграть большую роль…
– Короче говоря, дорогой, я убеждён, что отдельная личность, – ничто. Так было и так будет.
– Да, но Мустафа Кемаль-паша – тоже «отдельная» личность.
– Ну, это исключительная личность.
– Следовательно, всё же один винтик иной раз может перевернуть на огромной фабрике всё вверх дном.
– Но это не более чем случайность.
– Случайность? А вся человеческая история? Ведь в ней тоже всё менялось в зависимости от стечения различных случайностей. По существу, судьба всей цивилизации и определялась столкновением этих случайностей. Но в действительности это лишь кажущиеся случайности, и направление всего исторического процесса, всей цивилизации зависит не от какого-то фатума, а от действия определённых закономерностей. Вот что такое в действительности все эти случайности.
– Охо-хо-хо! Кого я вижу перед собой? Уж не пророка ли?
Но Мазхар не был склонен шутить.
– Однако разве в данном случае, – размышлял он вслух, – необходимость состоит в том, чтобы я был убит? Необходимость?! Нет! Но тогда что же это?
– Лучше скажи, дорогой, когда ты собираешься ехать в Стамбул?
– В самые ближайшие дни. Может, в конце недели.
– До конца недели ещё целых пять дней. Было бы лучше, если бы ты не мешкал и уехал, скажем, послезавтра. А сына можно оставить у нас.
– Действительно, было бы неплохо. Ты думаешь, это возможно?
– Несомненно. Во-первых, Халдун без ума от Милой тёти! А во-вторых, он мой будущий зять. Вчера Хикмет в шутку спросила у него, возьмёт ли он замуж нашу дочку, если она когда-нибудь родится. И Халдун вполне серьёзно ответил: «Конечно!» Словом, о сыне можешь не беспокоиться, незачем таскать его, будет только путаться у вас под ногами. Поезжайте вдвоём.
Такое решение пришлось по душе и Нериман и Халдуну. Отъезд был назначен на следующий день.
Под вечер Мазхар отправился навестить мать. Он долго стучал и уже собрался было уйти, когда дверь вдруг открылась. На пороге появилась Хаджер-ханым. У неё был растерянный вид.
– Ты мылась?
– Нет… Ах да, я спала, – но, поняв, что Мазхар с изумлением смотрит на её распущенные волосы, спохватилась и пробормотала: – То есть я собиралась мыть голову…
Сбивчивые объяснения матери показались Мазхару довольно странными, но он не обратил на них особого внимания.
Понемногу Хаджер-ханым пришла в себя, но вдруг заметила, что возле тахты, на которой уселся сын, валяется носок Рызы и её собственная подвязка. Старуха едва не задохнулась от испуга.
– Посмотри-ка, Мазхар, что там ползёт по стене? – засуетилась она.
Пока Мазхар внимательно рассматривал место, на которое она указала, Хаджер-ханым быстрым движением ноги задвинула носок под кровать.
– Да где, не вижу? Здесь ничего нет.
– А я подумала, что там клоп.
– Постарела ты, мама, тебе уже начинает мерещиться…
– Что поделаешь? – с притворным огорчением сказала Хаджер-ханым. – От горя и не то бывает, дитя моё.
Уголком глаза она взглянула на дверь, которая вела в соседнюю комнату. Только бы не вздумал Мазхар осмотреть её новое жильё! Но, слава аллаху, у него, кажется, нет такого желания.
Мазхар в двух словах сообщил ей о предстоящей поездке и, выложив деньги для уплаты за аренду дома, собрался уходить.
– Почему ты так торопишься, выпей кофе.
– Не хочется.
– Значит, завтра уезжаете?
– Уезжаем.
– Да сохранит вас аллах! И долго там пробудете?
– Нет, мама. Неделю – дней десять, самое большее две недели.
– Ну, счастливого пути, сынок!
Выпроводив наконец, нежданного гостя, Хаджер-ханым свободно вздохнула. Прибежал Рыза, он сидел в одних подштанниках в соседней комнате и изрядно продрог. Придвинувшись к самому мангалу, Рыза сказал, довольно потирая руки:
– Не перевелись ещё блага на этом свете!
– В Стамбул едут, – сказала Хаджер-ханым, забираясь под одеяло.
Он слышал весь разговор, но больше всего его занимали оставленные Мазхаром деньги.
– А сколько там? – кивнул он на кредитки.
– Только для уплаты за квартиру.
– Но ведь мы внесли за три месяца вперёд!
Хаджер-ханым совсем забыла, что Рыза знает об этом.
– Видишь, какие мы с сыном рассеянные люди. Но… теперь я поделю эти деньги с тобой.
Рыза молчал.
– Полно дуться, бери хоть все!
Чёрный ход пригодился. Спрятав деньги, полученные от Хаджер-ханым, Рыза незаметно выбрался из домика и зашагал к бару. На улицах уже зажглись фонари, но лавки ещё были открыты. Надо бы купить подарок Наджие, заткнуть ей глотку. Ведь она могла его заподозрить.
Рыза приобрёл в лавке красный халат с синими цветочками и красные домашние туфли на каблучках. Под утро, возвратясь с работы домой, он положил подарки подле спавшей жены.
