Сергей Гаврилов - Закон О.М.а
«Ранее мы сообщали, что вечером 8 марта потерпевшая Олеся Макаронова отмечала Международный женский день в кафе-баре «Серебряная рыбка». Там же она познакомилась с тремя мужчинами. Ухажеры пригласили девушку в гости. Оказавшись в незнакомой квартире, Олеся выпила шампанского и потеряла сознание…».
У них крышу совсем снесло? Как можно называть имена и фамилии? Чёрт знает что! Теперь, для полного счастья, нужно опубликовать домашние адреса и телефоны. Тайна следствия… Стоп, стоп… Олеся Макаронова… Олеся… Банкир нахмурил лоб и кликнул фотографию потерпевшей. Во весь монитор появилась картинка забинтованной девушки. Так вот ты какая, таинственная подавальщица патронов, невеста немецкого ветерана.
***
- Завтра мы ещё раз перевяжемся, до конца недели прокапаемся, а потом начнём реабилитационную программу, – медсестра убрала штатив с капельницей и поправила подушку Рихарду Ланге. – Будем пробовать вставать...
- Люба, - старик слабо пошевелил рукой, - найди какие-нибудь новости или спорт. Я тут взаперти совсем одичаю.
Девушка кликнула пультом в экран.
- ОРТ устроит?
На экране повтор передачи «Начистоту». Голос за кадром объявил тему выпуска: «Четырнадцатилетний Семён Баринов написал в программу письмо о том, что хочет убить свою мать. Мы попытаемся разобраться, откуда у мальчика появилось это необыкновенное желание». Ведущий в блестящем костюмеНовость дня 251 и красном галстуке участливо интересуется: «Семён, скажи нам, как у тебя возникло такое желание? Как ты учишься?». - «Учусь я хорошо, – румяный паренек улыбался. – У меня только одна четверка по математике…».
В студии аплодисменты. «Свою маму я хочу убить потому, что она пьёт и водит к себе мужчин. Однажды я проснулся, а какой-то незнакомый дядька без трусов прошёл мимо моей кровати в туалет и затем вернулся на кровать к маме…». Ведущий перебивает: «Постой, постой, Семён, а где был в это время папа?» - «Папа в это время был у бабушки. Он помогал ей ремонтировать унитаз…».
В студии опять аплодисменты. Эта страна сошла с ума. Рихард Ланге закрыл глаза и попытался отключиться. У них по закону можно публично говорить с ребенком об интимной жизни родителей. А те сидят рядом и спокойно слушают! Какой дьявол придумал такую передачу? В Германии есть всё, но… если бы эта свинья вылезла с подобным шоу, нормальные люди разорили бы его судебными исками…
- Температуру мерить и укольчик,– вошла медсестра, наполнила шприц.
- Люба, - Рихард Ланге закатал рукав для укола, - переключи на другой канал.
- Вы его не любите?
- А что, это можно любить?
- Мне нравится. Поработайте кистью, вены не видно. Медсестра сделала укол и переключила телевизор на «Первый украинский».
Новости дня. Напряжённая музыка, агрессивная заставка. Красивая дикторша взволнованно вещает:
«Вчера в Николаеве трое молодых людей изнасиловали и сожгли девятнадцатилетнюю Олесю Макаронову. Правоохранители вначале отпустили двух соучастников преступления, которые оказались детьми высокопоставленных чиновников, но потом, из-зареакции общественности и возмущений в средствах массовой информации, вынуждены были задержать всех фигурантов преступления. Трагедия произошла в ночь на девятое…».
Старик не отрывал глаз от телевизора. Люба замерла. Она уже слышала эту ужасную новость, но только сейчас до неё дошло, кто именно эта несчастная девочка. Рихард Ланге хотел вытереть холодный пот со лба, но руки не слушались его. Вот и всё. Закончился мой брачный сезон. Старик прикрыл глаза. Почему именно она? Эх, Олеся… Вечная война и вечные потери.
«…Сотни николаевцев сегодня сдают кровь и приносят лекарства в больницу. Студенты и таксисты, чиновники и продавцы не остались равнодушными к беде…».
Ланге открыл глаза и увидел на экране длинную очередь у дверей станции переливания крови. Озабоченное лицо главврача.
«…У девушки не было бы надежды на спасение, если бы люди с разными группами крови не проявили милосердие и не обеспечили её всеми компонентами, необходимыми для изготовления нужных препаратов».
А я даже кровь ей не могу дать. Старый и немощный… Я во всём виноват. Зачем я её нашел… Жила бы ещё и жила…
«…В социальных сетях возникло стихийное движение волонтёров в поддержку Олеси Макароновой. Курс интенсивной терапии для пострадавшей обходится каждый день в три тысячи гривен. Сегодня появился анонимный меценат, который привёз все необходимые препараты на ближайшие десять дней».
Дать денег, сколько надо, и она выкарабкается. Обязательно выживет. На фронте и не такие выкарабкивались.
- Люба, мне нужно позвонить. Подайте мне телефон, пожалуйста.
***
- Ты мне можешь найти телефон её матери? Нет, у неё какая-то другая фамилия… Не знаю… Она сегодня приезжала в больницу… Мне нужно срочно с ней переговорить.
Несостоявшийся репортер «Городских известий» Игорь Бряцалов положил трубку. Он два последних дня собирал интернет-страничку, которая называлась «Сайт подде
и Олеси Макароновой». Успел сверстать главную полосу и перейти к рубрикам: «Новости», «Статьи», «Погода» и «Реклама». Навигацию выбрал самую простую – одноуровневую.
В левом углу разместил красивую фотографию девушки, взятую в брачном агентстве, в правом – стихи. Утром ему прислали из Черновцов замечательное стихотворение.
ВСЕМ ЧЕСТНЫМ МИЛИЦИОНЕРАМ И ПРОКУРОРАМ!!!
Набат! Набат! Проснись от крика!!!
Не бойся прямо взор поднять!
Ты не овца толпы безликой,
Ты - человек, пора понять!
Зачем ты здесь? Неужто только,
Чтоб жрать и срать, и спать в тепле?!
Нет! Стой! Не проходите мимо!!!
Пылает дева на земле!
Её сожгли и надругались,
Но она выжила! А ты?
Ты среди тех, кто, испугавшись,
Как прежде, снова жмут хвосты?!
Она могла бы быть твоею –
Невестой, доченькой, женой…
Но обручили пламя с нею –
И ты пройдёшь вновь стороной?!
За уголь нежных рук прекрасных,
За черноту сожжённых ног,
За боль невинных глаз лучистых –
Я верю: ты стерпеть не смог!!!
Ты не обгадишь честь мундира,
Ты не позволишь им сбежать!
За её слёзы, ручки, ножки…
Я в тебя верю – так держать!
Я взорву этот город и эту страну. Бряцалов выбрал нежно-розовую заливку верхнего баннера. Мой ресурс будет самым посещаемым. Сайт в защиту Олеси Макароновой не нужно будет раскручивать годами, он уже раскручен. Снобам из городских газетёнок придется потесниться. Их пустые статейки более не актуальны. На дворе революция! От чрезмерного возбуждения разболелась голова. Он потёр виски пальцами.
Держать в тонусе ментов, судей и прокуроров. Именно они олицетворяют сегодня тотальную несправедливость. Мажоры-насильники гуляют по улицам, простые люди – отдуваются за всех. Общее дело и благородная цель соединят народ в едином порыве борьбы за равенство перед законом. Общественное движение в защиту Олеси Макароновой станет общенациональным и превратится в могучую партию. Не в карманную организацию функционеров парламентской кормушки, а в реальную политическую силу.
Звонок прервал полёт мыслей. Нашли маму пострадавшей. Организовали срочную встречу на нейтральной территории.
Дешёвая кафешка возле больницы скорой помощи. Недорогая еда, спиртное, чай-кофе. Бряцалов огляделся. В полутёмном зале за обшарпанным столом сидела потрёпанная тетка с сигаретой в руке, рядом с пепельницей – наполовину пустая коньячная рюмка.
- Вы Татьяна Седловицкая?
- А ты кто?
- Это я вам звонил…
- Напомни мне, мальчик, как тебя звать.
- Бряцалов… Игорь. Руководитель общественной организации в поддержку Олеси Макароновой.
- Ну, и что тебе нужно? – отхлебнула из рюмки.
- Подождите, я себе тоже коньяку возьму.
Боже, да она выглядит как бомжиха. Её два года отмывать надо. С кем придётся работать!
- Татьяна, - он вернулся со стаканом, - мы хотим создать массовое движение и потребовать от властей, чтобы все насильники вашей дочери были справедливо наказаны…
- На кой хрен мне твои насильники. Пусть с ними менты разбираются. У меня дочка умирает, ей лекарства нужны, деньги с утра, чтоб сиделке дать! – большим глотком допила коньяк. - О справедливости он мне трёт…
- Подождите, Татьяна, успокойтесь. Сейчас я вам ещё возьму. Что вы пили?
- Чёрт его знает, что-то пила… – она прикурила новую сигарету.
