Ян Добрачинский - Тень Отца
— Повторяю то, о чем гласит книга Вендидад: это будет Саошьянт из рода отца Заратуштры. Он осуществит победу добра над злом и сделает счастливыми всех людей, включая тех, кто умер…
— Книга говорит что‑нибудь о Его рождении?
— Она не говорит ничего такого, что могло бы нам помочь.
— А теперь скажи нам, что ты знаешь об иудейском Мессии.
— Иудеи ждут кого‑то, кого они называют Мессией. Говорят, что Он будет вождем, который обеспечит им господство над всем миром и всеми народами. Однако некоторые из их книг говорят о Мессии странные слова, противоречащие их ожиданиям. Эти книги говорят, что Он будет кротким и добрым, научит людей любви и осуществит победу над злом… И что Своей милостью Он одарит даже умерших.
— Значит, наши ожидания перекликаются с иудейскими?
— Похоже, что так.
— Однако Тот, Кто должен стать Спасителем всего мира, не может быть царем Израиля, покоряющего другие народы. Этот городок, хотя и такой бедный, является колыбелью иудейского царского рода. Мессия должен происходить из рода Давида. Каким будет Тот, Кого мы надеемся отыскать? К кому привела нас звезда? Это иудейский Мессия или Аскват–эрета? Этот вопрос я задаю вам обоим.
Хотя Бальтазар и спросил обоих, но посмотрел на Каспара. Старый волхв сидел, прислонившись головой к стволу дерева. Свои едва видящие — а может, уже ничего земного не видящие — глаза он устремил в пространство, словно там, где‑то вдали, искал ответа на свои мысли.
— Если предвечный Ахурамазда, — произнес он слегка дрожавшим голосом, — позволил мне увидеть моими ослепшими глазами звезду, то это означает только одно: он хотел, чтобы я ее увидел. Подобной звезды я не видел никогда, с тех пор как стал наблюдать за небом. Он сам мне ее указал. Разве так важно, кого мы ищем, если мы находимся рядом с Тем, Кого нам велено найти?
— А если Тот, Кого мы найдем, окажется иудейским Мессией, вождем Израиля?
— Кем бы Он ни был, Он будет Тем, Кого нам ниспослал Предвечный. В каждом предсказании, произносимом устами человеческими, кроме воли Божьей, заключены человеческие желания. Бывает, что исполняется и то и другое. Ведь воля Божья соответствует Его намерениям, а подобные человеческие желания очищены от страстей…
— Каспар сказал то же, что думаю я, — произнес молчавший до этого Мельхиор.
— Мы едины в наших намерениях, потому что и я думаю подобным образом, — сказал Бальтазар. — Давайте будем искать не то, чего мы хотим, а то, что нам велел искать Всевышний…
— Мы согласны, — ответили его спутники.
— В таком случае давайте помолимся, чтобы предвечный Ахурамазда пожелал нам указать, что мы пришли именно туда, куда хотели прийти.
Они встали и повернулись лицом к солнцу. С широко раскинутыми руками они долго и усердно повторяли слова гимнов.
Они оставались на лугу до вечера. Наконец, стало смеркаться. На фиолетовом небе были видны обрывки облаков. Морской ветер нес их к горной гряде, окружавшей Асфальтовое море, и дальше — на их родину, где было так же много гор, как и в этой стране. Серые полосы теней спадали на землю, словно пробудившиеся летучие мыши.
Вдруг Каспар, сидевший до этого неподвижно, глубоко погрузившись в мысли или сон, встряхнулся и оживился. Можно было подумать, что его охватило какое‑то волнение. Его голова вздрагивала на худой шее, а незрячие глаза беспокойно бегали. Иссохшей рукой старый волхв искал палку и найдя, с ее помощью резко поднялся.
— Смотри! — Бальтазар толкнул в бок Мельхиора. — Смотри, к Каспару вернулось зрение…
Ветер развевал длинную одежду и мягкую белую бороду старца. Идя по тропинке на ощупь с помощью палки, Каспар вышел на дорогу, по которой они прибыли из Иерусалима. Бальтазар с Мельхиором шли за ним. На дороге было пусто. Путники, проходившие здесь днем, уже давно достигли цели своего путешествия. Порывами налетал сильный ветер, приносивший с собой свежесть воды.
— Загораются звезды, — шепнул Бальтазар.
Где‑то над ними слабо блеснула первая звезда. Затем сразу же появилась вторая, третья, четвертая… Каспар стоял, подняв голову вверх, подобно человеку, наблюдающему за полетом птиц. Он сплел пальцы и сжал обеими руками свой лоб. На его лице читались сосредоточенность и огромное усилие воли. Он тяжело дышал.
— Еще одна звезда, — произнес Мельхиор.
— Там их целое скопище, — заметил Бальтазар. — Но есть ли среди них наша? Каспар ее ищет… Неужели он не может найти?
Старый волхв по–прежнему стоял с поднятой вверх головой, всматриваясь в небо, которое теперь становилось все светлее от непрерывно загоравшихся звезд. Они рассыпЈлись по небу целыми пригоршнями, словно драгоценные камни, бросаемые рукой искусного продавца на черное сукно. Каспар запустил пальцы в волосы и сильно стиснул голову ладонями. Налетел ветер, листья зашелестели, словно по осыпи в горном ущелье скатывались камешки. Старик дышал тяжело и все более учащенно.
— Ошиблись… — тихо прошептал Бальтазар. — Наверное, нам указали неправильное место.
— Подождем еще немного, — произнес Мельхиор таким же шепотом.
Вновь потянулось время ожидания, отмеряемое налетавшими порывами ветра. Небо было настолько усеяно звездами, что едва ли в этой массе можно было различить новую звезду. Внезапно Каспар отнял ладони. Выражение напряженности на его лице исчезло, он весь дрожал.
— Есть! — воскликнул он.
— Ты ее увидел? — одновременно спросили оба его спутника.
— Я вижу ее. Это здесь, она светит прямо над нашими головами, указывая туда, — он вытянул руку.
— Ты указываешь не на городок.
— Я показываю направление, которое мне указала звезда, — старый волхв взмахнул решительно вытянутой рукой.
— Там нет никаких домов!
— Тем не менее нам следует идти туда.
— Что ж, пойдем.
Бальтазар хлопком ладоней подозвал слуг, которые ожидали поблизости, приготовив к дороге лошадей. Но они не стали садиться верхом, а пошли пешком в направлении, которое продолжал указывать шедший впереди Каспар. Слуги с лошадьми отправились вслед за ними.
Сгустившийся мрак рассеивал льющийся с неба серебристый свет, позволяя им без труда находить тропинку. Спутники Каспара были не в состоянии разглядеть его звезду, но шли за ним, полные доверия к его таинственному знанию, а он шагал, не опуская вытянутой руки. Старый ученый, которого часто приходилось поддерживать и вести за руку, чтобы он не споткнулся о камни на дорогах, теперь шел уверенно и невероятно быстро.
— Ты ведешь нас к скалам! — неожиданно воскликнул Бальтазар, острый взгляд которого разглядел впереди темную стену.
— Я иду за звездой, — решительно заверил его Каспар.
Через некоторое время они увидели крутой обрыв. Задержавшись перед ним, они заметили выступающую, словно нарост, пристройку, закрывавшую вход в скрытую пещеру. В пристройке были двери, прикрытые завесой, сплетенной из тростника. Завеса не достигала земли, и под ней виднелась бледная полоса света. Должно быть, там, внутри, жгли костер.
Бальтазар положил руки на плечи своих товарищей.
— Постойте! — сказал он.
Они остановились. Каспар спросил:
— Зачем ты нас задерживаешь?
— Во мне пробудились сомнения. Что означает то, что человек, в дом которого мы собираемся войти, живет за пределами города?
— Может быть, он очень беден, — предположил Мельхиор.
— А не считаешь ли ты, что его выгнали из города?
— Возможно…
— Как бы там ни было, но звезда стоит здесь, — сказал Каспар. — Она указывает на эти двери.
— В таком случае за этой завесой находится Тот, к Кому нам велено идти, — сделал вывод Мельхиор.
— Стало быть, мы должны поверить звезде. Поверить означает признать то, чего не видят глаза… — говорил Бальтазар. — Нам следует уже сейчас принять всю правду того, что мы через мгновение увидим. Прежде чем мы поднимем завесу, нам следует избавиться от всех тревог и сомнений. Мы заранее должны принять все, что нас ожидает… Только так можно отвечать на призыв Всевышнего.
— Ты хорошо сказал, — признали Каспар и Мельхиор. — Это последний миг сомнений.
— Так давайте отбросим все сомнения! — продолжал Бальтазар. — Еще миг, и мы увидим Того, Кто нам ниспослан. Я хочу преподнести Ему золотую цепь прекрасной работы, ибо Ему суждено стать Царем над царями…
— А я преподнесу Ему кадильницу и ладан как великому Саошьянту божественного Ахурамазды, — сказал Мельхиор.
— Я же, — сказал Каспар, — подарю Ему смирну*. Он родился человеком, значит, Его ждет смерть. Пойдемте, поклонимся Тому, чья звезда взывала к нам издалека…
Они приподняли завесу и вошли внутрь. На подстилке сидел ребенок, держа руку возле лица. Поверх маленькой ладони на них смотрели большие черные глаза. Женщина, стоявшая поблизости, подбежала и схватила Младенца на руки. Она обхватила Его, словно хотела укрыть от появившихся незнакомцев. В глубине пещеры за верстаком работал мужчина. Он также оставил свою работу и вышел вперед, заслоняя собой жену и Сына. Но незнакомцы прошли мимо него — он не посмел их остановить, — один за другим, в своих длинных одеждах, держа в руках дары. Они остановились перед женщиной, державшей Младенца, затем встали на колени и низко поклонились. Воцарилась тишина, которую прервал детский смех. Младенец увидел в протянутых к Нему ладонях Бальтазара золотую цепь и потянулся к ней, затем потряс цепью, искрившейся в свете костра, и засмеялся, будто радуясь красивой игрушке.
