Исроэл-Иешуа Зингер - Семья Карновских
— Ах, как же я плохо воспитана! — восклицает госпожа Мозер и целует Терезу, как ребенка, которого раньше не заметила. — Простите меня, мой ангел!
— Что вы, что вы, ничего страшного, дорогая фрау Мозер, — говорит Тереза, краснея.
Она привыкла, что в обществе ее сначала не замечают, только потом спохватываются, что она здесь. А Тереза каждый раз делает вид, что ничуть не обиделась, ничего страшного не случилось, но при этом чувствует себя оскорбленной и униженной. Видно, как она краснеет, как бы густо она ни пудрилась.
Больше всего она смущается, когда начинают танцевать. В салоне госпожи Мозер современные, вольные нравы. Каждый может одеваться, как ему нравится, и вести себя, как хочет. Депутаты приходят в черных фраках и накрахмаленных белых манишках, а художники — в бархатных куртках и с трубками в зубах. Американские журналисты предпочитают светлые костюмы и цветные рубашки. Среди дам в строгих вечерних платьях и дорогих украшениях расхаживает широким мужским шагом художница в серой блузе с галстуком и плоских огромных туфлях. Кто-то расположился в кресле, кто-то примостился на низеньком пуфике, кто-то сидит по-турецки на цветастом ковре, а кто-то и вовсе на лестнице, ведущей из зала на второй этаж. Бесшумно передвигаются элегантные официанты, гости, не дожидаясь, когда им предложат, сами берут с подносов напитки и закуску. Непрерывно звучит рояль, пары танцуют танго, фокстрот или чарльстон, то, что сейчас в моде. Фрау Мозер следит, чтобы гости чувствовали себя свободно. Она не ждет, когда ее пригласят на танец, а сама приглашает, кого хочет. И обязательно приглашает доктора Карновского.
— Если мой белокурый ангел не будет ревновать к мерзкой старухе, я потанцую с доктором, — говорит она и, прежде чем Тереза успевает ответить, кладет руку на плечо Карновскому и прижимается к нему всем телом.
Терезе Карновской нет нужды беспокоиться из-за партнера для танцев. Среди коротко подстриженных женщин она единственная с длинными косами, которые кольцами уложены на голове. Светлые волосы, мраморно-белая кожа и женственные линии тела делают ее похожей на древних германских красавиц со старинных гравюр. Художники от нее в восторге. Мужчины охотно ее приглашают, но она стесняется танцевать, особенно новые танцы. Она краснеет, когда соприкасается коленями с партнером или когда он прижимает ее к себе. Еще больше краснеет, когда ей говорят фривольные комплименты, как принято в этом салоне. Тереза знает: ее приглашают, чтобы прикоснуться к ее телу. Она ничего не говорит, не сопротивляется, но не может преодолеть отвращение и стыд. При первой возможности она спешит сесть.
— Извините, я устала, — говорит она, когда ее приглашают снова, и обмахивает веером разгоряченное лицо.
Танцуя с госпожой Мозер, доктор Карновский замечает, что Тереза сидит с веером в руке. Он сам ее приглашает. Тереза счастлива танцевать со своим Георгом. Она нежно кладет руку ему на плечо, склоняется ему на грудь. Изгиб тонкой шеи полон преданности и покорности, как у рабыни перед господином. Георг прижимает ее к себе и чувствует покорность во всем ее теле. Ни у кого из пациенток Георг не видел столь женственного, изящного сложения, как у жены, но она сдержанна и холодна. В ней совершенно нет огня, нет обаяния, тайны, изюминки, нет того, что больше всего нравится мужчинам. Она так же холодна, даже когда он злится на нее без причины, а потом они мирятся. По опыту Георг знает, что такие ссоры только укрепляют отношения между мужчиной и женщиной, после них нежность и влечение друг к другу становятся еще сильнее, еще сильнее начинает пылать обновленная любовь. Но Тереза сдержанна, когда он обижает ее, и сдержанна, когда он опять становится к ней добр. Ничего, кроме покорности и благодарности, хоть в радости, хоть в печали. Георгу скучно с ней по вечерам, когда он приходит домой из клиники, скучно по ночам, когда они лежат в постели. Она молчит, когда они танцуют.
— Что ты молчишь? — спрашивает доктор Карновский. — Тебе нехорошо?
— Нет, Георг, просто я так рада, что ты танцуешь со мной, — отвечает она тихо и смущенно, как девушка, которую пригласили на танец впервые в жизни.
Георг любит ее скорее как ребенка, чем как женщину.
Он чувствует приятное возбуждение, волнение в крови, когда хозяйка, госпожа Мозер, приглашает его снова. Она вовсе не красива, не сравнить с Терезой. У нее коротко, по-мужски подстриженные волосы, круглые кошачьи глаза, жирные, блестящие губы. И фигура совсем не та, что у Терезы, ноги слишком мускулистые от гимнастических упражнений и верховой езды. Но в ней горит дикий, неуправляемый огонь. Как опытная соблазнительница, она знает, чем завлечь мужчину в танце. Она склоняется к Георгу, обвивается вокруг него, как змея, и тут же отстраняется, чтобы через мгновение снова прижаться всем телом. Серыми кошачьими глазами она пристально смотрит в черные глаза Георга. Лишь чуть шевеля губами, совсем незаметно для окружающих, она нашептывает ему нежные, пылкие слова. Госпожа Мозер привлекательна не только в танце, но и в беседе. Она может поддержать любой разговор в салоне, поговорить о современной литературе и живописи, она знает обо всех семейных скандалах, разводах и изменах в высшем обществе, но лучше всего она разбирается в политике.
Танцы заканчиваются, мужчины разбиваются на группки, закуривают. Госпожа Мозер успевает всюду. С теми, кто увлечен искусством, она современна и прогрессивна, может вставить пару слов о новом романе или последней выставке. В компании сплетников и веселых молодых дам, обожающих разговоры о любви, свадьбах, разводах и изменах, она по-кошачьи хитра. Она серьезна и образованна, когда прислушивается к беседе профессоров и теологов о науке и философии. И с политиками, корреспондентами, депутатами и партийными лидерами она тоже как рыба в воде. Госпожа Мозер поражает мужчин глубокими знаниями и острым умом.
— А вот послушайте, что об этом думает фрау Мозер, — говорят они друг другу.
Она родилась в Вене, в семье крупного чиновника и венгерской баронессы, училась в Париже, объездила весь мир с первым мужем, английским путешественником, и прекрасно владеет полудюжиной языков. Госпожа Мозер не только разбирается в политике, она делает политику. Недаром ее муж — издатель одной из важнейших столичных газет. Недаром к ней в дом приходят депутаты, представители различных держав и зарубежные журналисты. Словно птица, которая устремляется туда, где видит горстку зерна, госпожа Мозер порхает от одной группки к другой, там и тут оставляет слово, идею, шутку, мнение. Ничто не утаится от ее зорких серых глаз. Мужчины восхищаются ею, женщины завидуют. Больше всех ей завидует Тереза Карновская. Ей очень неуютно в современном салоне. Она ничего не может сказать ни о книгах и живописи, ни о семейных драмах, ни о политике. Каждый раз она отказывается идти к Мозерам, говорит мужу, чтобы он шел без нее. Лишь изредка ему удается уговорить ее пойти вместе, и потом она всегда жалеет, что согласилась.
Она прекрасно видит, что госпожа Мозер флиртует с ее мужем, прижимается к нему и что-то шепчет ему на ухо, хоть все это и замаскировано фигурами модного танца. Тереза изнывает от ревности и унижения. Она даже пытается найти для Георга оправдания. Конечно, она для него неподходящая пара в этом утонченном салоне, она только мешает ему, позорит его перед обществом. Тереза уходит посреди вечера, чтобы не путаться у людей под ногами. Госпожа Мозер ужасно огорчена, что ее милое дитя, белокурый ангел, прекрасный цветок собирается ее покинуть.
— Простите, у меня голова болит, — лжет Тереза, краснея.
Доктор Карновский упрашивает жену остаться. Если она уйдет, она испортит ему вечер. Ну что ж, если она уходит, он, конечно, пойдет с ней. При этом в душе он хочет остаться здесь без нее и боится, что она даст себя уговорить. Нет-нет, зачем же, возражает Тереза, пусть он останется. И всей душой надеется, что он не послушает ее и тоже пойдет домой. Каждый из них отлично понимает, что они оба врут друг другу. Наконец Тереза прекращает эту жестокую игру и поспешно покидает салон. Доктор Карновский чувствует себя виноватым, зато свободным.
Госпожа Мозер берет его под руку и ведет к камину, где обычно сидят политики и ученые. Во-первых, лучше увести его подальше от молодых, симпатичных девушек. Во-вторых, она знает, что доктор Карновский любит общество интеллектуалов. Эта любовь сохранилась в нем с тех лет, когда он изучал философию в университете. Под уютное потрескиванье березовых поленьев говорят обо всем на свете: о политике и философии, о религии и психологии. Столица побежденного государства полна революционеров, богоискателей, психоаналитиков, приверженцев новых религиозных течений. Одни призывают разрушить цивилизацию и вернуться к первобытной жизни, другие предсказывают нашествие азиатской культуры. У камина идет война между двумя Зигфридами: доктором Зигфридом Клейном и доктором Зигфридом Цербе.
