Уильям Теккерей - Базар житейской суеты. Часть 2
Должно въ самомъ дѣлѣ признаться, что вечернія и утреннія поѣздки на шлюпкахъ, предпринимаемыя въ ту пору почти всѣми Англичанами изъ средняго круга, могли бы быть нѣсколько поинтереснѣе, если бы въ нихъ не принимала самаго дѣятельнаго участія мистриссъ майорша Одаудъ,
— Вотъ еще вздумали расхваливать эти шлюпки, говорила мистриссъ Одаудъ: посмотрѣли бы вы, что это за лодки у насъ въ Ирландіи, на каналахъ между Дублиномъ и Баллинасло! Скоро у насъ путешествуютъ, нечего сказать, да и отличную скотину разводятъ. Недавно отецъ мой получилъ золотую медаль за четырехъ-годовую телицу — удивительная телица! Въ этой сторонѣ не найдти вамъ такой телятины ни за какія деньги!
— Что правда, то правда: мясо въ Англіи отличное, замѣтилъ мистеръ Седли.
— Я говорю про Ирландію, мой батюшка, безъ которой у васъ тамъ въ Лондонѣ насидѣлись бы съ голода, съ жаромъ перебила мистриссъ Одаудъ, пользуясь всякимъ случаемъ прославить свою родину насчетъ какой-бы то ни было страны.
Часто приходила ей въ голову престранная идея сравнивать рынки Брюгге съ дублинскими, и при этомъ вся ея физіономія выражала самую высшую степень презрѣнія и насмѣшки.
— Прошу покорно растолковать мнѣ, что они разумѣютъ подъ этой старой каланчой на вершинѣ своей рыночной площади, говорила мистриссъ Одаудъ, разражаясь такимъ громогласнымъ смѣхомъ, отъ котораго чуть ли не задрожала старая башня, обратившая на себя справедливое негодованіе майорши.
Между-тѣмъ, нельзя было сдѣлать ни одного шага на этой плодопосной почвѣ, не встрѣтивъ англійскаго солдата. Подъ звуки англійскаго рожка пробуждались наши путешественники поутру, и британскій барабанъ каждый вечеръ служилъ для нихъ сигналомъ отправленія на сонъ грядущій. Приближались величайшія событія въ европейскомъ мірѣ. Вся Европа стояла подъ ружьемъ, а Пегги Одаудъ продолжала безъ умолку говорить о рогатомъ скотѣ на ирландскихъ лугахъ, о лошадиныхъ стойлахъ въ Гленмелони, и о томъ, какъ много выпивалось кларета въ домѣ ея отца. Джозефъ Седли прибавлялъ къ этому свой остроумныя замѣчанія насчетъ карри и пилава, потребляемыхъ въ Думдумѣ, гдѣ волочились за нимъ красавицы разнообразнаго племени и рода. Добродушная Амелія постоянно думала о своемъ супругѣ и о лучшемъ способѣ пріобрѣсть его вѣчную любовь. Все это весьма старыя и обыкновенныя вещи.
Ну, а что, примѣромъ сказать, могло бы случиться въ политическомъ мірѣ, если бы не произошло этой великой ватерлооской битвы, и если бы, и прочая, и прочая, и прочая? Вообразите, что Наполеонъ остался побѣдителемъ герцога Веллингтона — что, что тогда? Я знаю многихъ историческихъ критикановъ, которые страстно любятъ предлагать себѣ вопросы въ этомъ родѣ, и, по моему мнѣнію, это самый лучшій и надежный способъ пріоорѣсти себѣ громкую репутацію на исторической и политической дорогѣ. Было время, когда съ этой точки зрѣнія я особенно любилъ судить о Наполеонѣ, и окончательный результатъ, до котораго дошелъ я послѣ своихъ неутомимыхъ умозрѣній, въ совершенствѣ выраженъ быть можетъ для любознательнаго читателя двумя строками точекъ, которыя спѣшу поставить въ слѣдующемъ симметрическомъ порядкѣ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .И если взять въ расчетъ, что Бонапартъ выбралъ весьма дурное время ускользнуть съ острова Эльбы, то я могу, нисколько не погрѣшая противъ совѣсти, поставить въ такомъ же порядкѣ еще десять точекъ. . . . .
Дѣла жизни, преисполненной различныхъ удовольствій, текли своимъ чередомъ, и никто не воображалъ, казалось, что непріятель грозитъ разстроить всеобщій комфортъ. Когда наши путешественники прибыли въ Брюссель, гдѣ размѣстллся по квартиранъ Трильйонный полкъ, счастье, повидимому, начало улыбаться для нихъ со всѣхъ сторонъ, и они очутились въ одной изъ превеселенькихъ столицъ Европы, куда на базаръ житейской суеты собрались хлопотливые балаганщики со всѣхъ концовъ міра. Играли безъ конца, танцовали до-упаду, кушали и пили вдоволь, такъ что мистеръ Джозъ утопалъ въ океанѣ гастрономическаго блаженства. Очаровательная Каталани восхищала всѣхъ своихъ зрителей и слушателей на сценѣ Опернаго театра; каждый день устроивались превосходныя кавалькады, оживленныя марсовскимъ блескомъ и граціозными позами прелестныхъ амазонокъ, и этотъ рѣдкій старинный городокъ, съ его странными костюмами и чудодѣйственной архитектурой, переполнялъ живѣйшимъ восторгомъ чувствительное сердце мистриссъ Эмми, никогда до той поры не видавшей иностранныхъ государствъ. У ней была прекрасная квартира и чудесные наряды; братецъ Джозъ предлагалъ къ ея услугамъ превосходную коляску; милый Джорджъ съ неутомимымъ усердіемъ сыпалъ на нее комплименты и деньги: чего жь еще недоставало для малютки Эмми? Ея медовый мѣсяцъ приближался къ концу, и она была вполнѣ счастлива и довольна.
Въ эту счастливую эпоху, удовольствія и забавы разнообразились съ каждымъ днемъ. Любознательные путешественники осматривали старинные памятники, посѣщали картинныя галлереи, выѣзжали за-городъ, слушали концерты. Музыка не умолкала ни на минуту, и въ городскомъ паркѣ гуляла англійская аристократія. Праздникамъ, казалось, не будетъ и конца. Джорджъ каждый вечеръ гулялъ съ своей супругой и въ саду, и въ уединенномъ полѣ, и на общественныхъ сходкахъ: всюду и всегда онъ былъ доволенъ собою въ совершенствѣ, и клялся, что въ немъ быстро развиваются наклонности спокойнаго и неприхотливаго семьянина, помирившагося съ своей скромной долей. Гулять подъ руку съ Джорджемъ, и притомъ въ поэтическіе часы лѣтней ночи: какое счастье для мистриссъ Эмми! Ея письма къ матери дышали въ эту пору благодарностью и упоительнымъ восторгомъ. Щедрый супругъ не щадилъ для нея никакихъ издержекъ, и она покупала блонды, кружева, браслеты, брильянтовыя серьги. О, какъ онъ былъ добръ, прекрасееъ, великодушенъ и нѣженъ!
Одинъ взглядъ на многочисленное собраніе лордовъ и великосвѣтскихъ леди, появлявшихся во всѣхъ публичныхъ мѣстахъ, наполняли невыразимымъ восторгомъ истинно-британское сердце мистера Осборна. Въ этомъ чуждомъ краю, блистательные его соотечественники разстались, повидимому, однажды навсегда съ тою сановитою холодностью, которая обыкновенно отличаетъ великихъ людей на ихъ родимой сторонѣ, и появляясь въ безчисленныхъ собраніяхъ, англіискіе денди смѣшивались безъ разбора съ разнокалибернымъ обществомъ иностранцевъ и туземцевъ. Однажды, на вечерѣ у дивизіоннаго генерала, Джорджъ Осборнъ имѣлъ честь танцовать съ леди Бланкой Систельвудъ, дочерью лорда Барикриса. Онъ хлопоталъ и суетился, подавая мороженое и конфекты благороднымъ леди, и храбро пробился черезъ толпу, когда приказывалъ подать карету для леди Барикрисъ. По возвращеніи домой, онъ говорилъ нѣсколько часовъ сряду о графиняхъ и княгиняхъ, и хвасталъ своимъ знакомствомъ съ такимъ блистательнымъ успѣхомъ, которому даже могъ бы позавидовать его собственный родитель. На другой день онъ сдѣлалъ визиты своимъ дамамъ, и потомъ имѣлъ счастіе сопровождать ихъ въ паркъ, рисуясь подлѣ ихъ кареты на своемъ кургузомъ конѣ. Онъ даже попросилъ ихъ на большой обѣдъ у ресторатёра, и былъ внѣ себя отъ восторга, когда великосвѣтскія леди согласились на его просьбу. Старикъ Барикрисъ, одаренный превосходнѣйшимъ желудкомъ и совершенно чуждый національной спѣси, могъ обѣдать гдѣ и когда угодно.
— Надѣюсь, впрочемъ, что кромѣ насъ тамъ не будетъ другихъ женщинъ, сказала леди Барикрисъ, размышляя объ этомъ приглашеніи, сдѣланномъ съ такою опрометчивостью, и на которое онѣ согласились слишкомъ скоро.
— Еще бы! вы, конечно, не думаете, мама, что онъ осмѣлится представить намъ свою жену, пропищала леди Бланка, вальсировавшая наканунѣ съ мистеромъ Осборномъ, который, по ея мнѣнію, въ совершенствѣ постигалъ поэтическую сторону этого танца. Мужчины еще довольно сносны; но эти ихъ жены… Fi donc!
— У него, однакожь, молоденькая и прехорошенькая жена, какъ мнѣ говорили, сказалъ старикъ Барикрисъ.
— Что жь такое, моя милая? возразила мать. Если отецъ согласенъ ѣхать, поѣдемъ и мы, только, ужь само собою разумѣется, въ Лондонѣ этотъ господинъ не будетъ знать нашего дома.
Такимъ-образомъ, рѣшившись прекратить это новое знакомство на Бонд-Стритѣ, гдѣ находился ихъ столичный домъ, благосклонныя леди согласились откушать въ Брюсселѣ насчетъ мистера Осборна, устроившаго для нихъ великолѣпный обѣдъ. За столомъ онѣ вели себя съ большимъ достоинствомъ, и тщательно уклонялись отъ разговоровъ съ мистриссъ Джорджъ, которую осмѣлились ввести въ ихъ кругъ. Въ этомъ-то и состоитъ особый видъ достоинства, которымъ въ высшей степени отличается британская великосвѣтская леди. Какъ практическій философъ, гуляющій по рынку житейскихъ треволненій, я всегда съ удовольствіемъ наблюдаю обращеніе этихъ женщинъ, приведенныхъ въ соприкосновеніе съ ихъ сестрицами изъ низшаго или средняго круга.
