KnigaRead.com/

Свифт Грэм - Свет дня

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Свифт Грэм, "Свет дня" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Но я не послушался. Не все инструкции исполнил. Как она могла проверить? Может быть, настанет день, когда она скажет мне спасибо. За сохранившееся. Именно это я искал: личные вещи. В моем деле они очень часто представляют интерес. Улики. Свидетельства. Я искал не только то, что относилось к недавней жизни, перечеркнутой убийством, но и памятки более отдаленного времени. Жизни задолго до нашего знакомства.

И нашел. Альбомы, фотографии, разные разности – то, что откладывают, убирают, не выбрасывают. Свидетельства? Нет, больше. Зримые, бесценные доказательства. В том числе снимок пятилетней Сары, сделанный в Чизлхерсте.

Кто может знать, что нас ждет?

Несколько посещений. Немалый труд, но я справился. Пришлось договариваться с перевозчиками, оценщиками, аукционистами (я никому не обязан был докладывать, чье это было имущество). Но кое-какие коробки я вынес сам, прижимая к груди, – картонные коробки со специально отобранными вещами. На одном старом складе в Саутфилдсе я снял угол, где храню все ее книги и несколько коробок с бумагами и разной мелочью.

«Пустое домовладение». Странно звучит – если уж прислушиваться к словам. Напоминает мое владение без владения. Владение, от которого нет никакого проку. Хотя я так не думаю.

И напоминает ее, какой она была, каким было ее лицо в те недели, месяцы, когда она еще не понимала, что я не отступлюсь. Ее лицо, но в лице пустота. Лицо без лица. Пока однажды...

Несколько посещений. Я чуть ли не обосновался здесь, в четырнадцатом номере: моя база. Мой второй дом. Соседи пялились. Мне не было до них дела. Агент, доверенное лицо с соответствующими инструкциями.

Потом настал день, когда я запер дверь в последний раз. Все, больше мне туда нельзя.



Еду медленно, как будто патрулирую улицу. Или задумал недоброе. Если кто выглянет сейчас и увидит меня, вспомнит или нет? Догадается?

Десятый, двенадцатый... Вот он. В нем живут, конечно. В окнах свет. Ну, и что они сегодня чувствуют? Дрожь, морозец? Или пожимают плечами? А может быть, и не знают даже? Вполне возможно, тут уже другие, не те, которым продал Николе. Их фамилия была Робинсоны. Может, их уже тут и нет. И вся улица дружно молчит. Есть вещи, которых лучше не знать. Взять, к примеру, Кристину, сходящую с самолета в Женеве...

Тс-с, не надо про это говорить. Пусть сами поинтересуются. Их проблема (если это проблема). Зачем ворошить старое? Пусть все идет своим чередом, как будто этого не было. Вот-вот, не было. Хорошая, благополучная улица – такого здесь и быть не может.

Когда мы с Рейчел купили дом, наш первый приличный дом (на Фэрэйкр-роуд), я примечал, помню, эти взгляды, мимолетные взгляды соседей. Среди улыбок и избитых шуток. Напрашивается, казалось бы, мысль, что так будет безопаснее – свой блюститель порядка под боком. Плюс я уже был детективом-инспектором. Гражданская одежда, костюм, галстук – в точности как они. Не знаешь – не догадаешься. Но шел семьдесят восьмой год. Кто тогда любил полицейских? Конечно, дело было не во мне лично, не в Джордже Уэббе, не в Джордже и Рейчел Уэбб с дочерью Элен, поселившихся в доме двадцать девять, а в том, к чему я прикасался на службе. Что приносил с собой, на себе. Вот этого нам не надо! Здесь как-никак Фэрэйкр-роуд!

Отсюда до Каллаган-эстейт по меньшей мере миллион миль. На самом деле и десяти нет. Но миллион! В этом вся штука.

А эту... беженку мы тоже не хотели тут видеть. И разве не были правы?



Останавливаюсь напротив. Может, они и знать ничего не знают. Не рассказать ли? Стук в дверь. Я должен вам сообщить... В полиции приходилось такое делать. Кому-то приходится. Никто этому особенно не учит. Вестники беды.

Кстати, в тот вечер так могло случиться. Не ключ в замке. Машина, но не его, а полицейская. И не ключ, а стук.

Выключаю мотор, фары, сижу. Знакомая ситуация. Как будто работаю, высматриваю кого-то – всегда готовый, если что, скользнуть вниз, под приборный щиток. Комфорта никакого, достоинства никакого, но что делать – работа.

Хотя сейчас, конечно, высматривать некого и нечего. Можно подумать, что-то должно случиться только потому, что сегодня годовщина.

Но сижу, дежурю.

Я видел, как он повернул к дому. За ним не поехал, но смотрел на него с конца улицы. Он повернул в разрыв живой изгороди, между двумя квадратными кирпичными столбиками. В каждый вделан маленький фонарь, похожий на стеклышко, которое надо разбить при пожаре. Как и сейчас, тогда они горели. Приглашали его. Я видел, как его красные задние фары скользнули между двумя белыми огоньками. Потом я развернулся и уехал.

Сижу в темноте. Черный вкус. Я знал, что он явится.

Точно могу сказать, о чем никто на этой улице сегодня не думает. Где сейчас Сара Нэш?

Под фонарем на травяном бордюре – начатки инея, от которого к утру окоченеет вся зелень. Подернется жестким белым налетом.

В ночные дежурства, топая по своему маршруту или медленно курсируя в патрульной машине, я воображал, грезил, будто один на свете несу вахту. Можно подумать, я лично уложил весь мир спать и, если не я, он не увидит нового дня. Нелепость.

Бесчисленные дома, караваны домов, с трудом бредущих сквозь ночь. И надо же – утром все они на месте. Только благодаря мне.

Дома, дома. Ночной сторож – вот я кто. Поднять все эти крыши, точно крышки, – и что увидишь? В целом? Больше беды и ненависти, чем ты мог вообразить? Или больше тайного счастья, больше доброты и милосердия, чем можно себе представить?

Однако же этого нельзя сделать. Поэтому как узнать? И впрямь поднять крышу и заглянуть внутрь. Если ты не в полиции, другого способа нет.

Если в ней – «Откройте, полиция!»

57

Я, я во всем виноват. Я мог его остановить, мог вмешаться, у меня были для этого все возможности. В аэропорту, на автостоянке. Около дома в Фулеме.

«Мистер Нэш? На два слова».

А я, идиот, еще радовался.



Не думал... Посмотрел, как он повернул на Бичем-клоуз. Восемь тридцать пять. Мои труды окончены.

Хотя – не совсем. Всякая работа завершается отчетом. Об этой мне отчитываться не пришлось. Она хотела знать, как они попрощались (если попрощались): я должен был стать ее глазами. Как будто она сама, своими глазами сейчас не увидит.

Нет, не думал.

Он въехал в ворота четырнадцатого номера. Я развернулся и отправился домой. Как будто инструкция была такая: вернуть мужа, живым или мертвым. Как будто я стоял уже у его могилы и чувствовал, как рот наполняется чернотой.

Нет, Марш, я ничего такого не думал, я вообще не думал. Пока ехал оттуда, те десять-пятнадцать минут, – не думал ни о чем, как будто сам был уже мертвец.

Я почти доехал. Еще один мужчина на пути домой. И вдруг тормознул. Визг, скрежет. Без всякого перекрестка, без всякого красного света. Дорога и дорога. Стоп. Интуиция, Марш, – хотите, так называйте. Будто в грудь что-то ударило. Машина с новым визгом и скрежетом развернулась словно сама собой. Можно подумать, Сара мне позвонила, а не им. Мне бы еще сирену и мигалку, хоть и не полицейский.

Но и так выло и мигало: две полицейские машины (подъедут еще) и «скорая помощь». Уже в пути.

Я вернулся на Бичем-клоуз. Мог быть и большим идиотом. И вновь возрадоваться, да? Или сидеть здесь – прямо здесь, – опустив голову на руки? Интуиция? Все будет спокойно. Укромнейший Уимблдон. Мог опять остановиться с колотящимся сердцем. Идиот! Идиот!

Но есть вещи, которые знаешь. Это не глаз детектива. И даже не интуиция. Знаешь – и все.

Две полицейские машины и «скорая помощь» уже были на месте – как повторение чего-то виденного (в прошлом это была моя работа, мой хлеб). Появись я на пять минут раньше – был бы первым.



Я должен был вступить в игру, вмешаться.

«Мистер Нэш? Мы с вами не знакомы, но... я знаком с вашей женой».

Или – еще лучше, в тысячу раз лучше, – если бы я увидел, как они улетают вместе. Позвонил бы ей – сообщить. «Миссис Нэш?» Хуже и лучше. Что – мы никогда не узнаем.

Конечно, было бы лучше. Он не лежал бы в луже крови. Она не сидела бы рядом, дрожа. И пришел бы к ней в тот вечер, позвонил бы в дверь, вступил бы в игру – сколько раз я это воображал, репетировал! – всего-навсего я.

Туда, в аромат петуха в вине.



Я резко затормозил. Выскочил. Пробежал мимо констебля, только что поставленного у дома. Ничего ему не объяснял, он меня не остановил. Я крикнул: «Полиция! Полиция!» Вроде бы сказал еще: «Я детектив, я знаю, что делаю». Уличная дверь была открыта, я в нее. Внутри – обстановка совершённого преступления. Я много раз такое видел. Обычно кажется, что все погрузилось в глубокую заморозку.

Но сейчас было иначе. Совсем иначе. Тепло. Запах стряпни, восхитительной стряпни, обволакивающий тебя, как объятия. Боб – на полу в луже крови. В углу стол со свечой. Сара сидит на стуле и дрожит. Прическа, косметика – для праздника, для торжества. Жемчужное ожерелье, узкое черное платье. Я никогда ее такой не видел. Готовой для любви. Посмотрела на меня в изумлении, как будто не могла поверить, что это я. Но у нее и без того был изумленный вид, словно все теперь только и могло что изумлять, словно ей ничего не осталось, кроме изумления.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*