Джейн Остен - Сэндитон
– Я так люблю раковины, – призналась она. – Они такие хрупкие, такие изящные…
Это было второе предложение из уст мисс Лэмб, которое посчастливилось услышать Шарлотте с момента их знакомства. Первое предложение звучало так: «Я люблю наблюдать за морскими чайками». Шарлотта нашла это сочетание фраз весьма занимательным и посмотрела на дешевый поднос, размышляя, что же можно сказать о нем хорошего, чтобы поддержать разговор, пока никто снова не помешал.
– Да, Вы правы. У некоторых раковин такая удивительная форма и неповторимый оттенок, – произнесла она, наконец. Это было сказано настолько доброжелательно, что мисс Лэмб решилась продолжать.
– О! Не в этом дело. Я не имею в виду этот поднос. Он довольно грубый и кустарный. Дело в том, что все раковины напоминают мне о детстве. Дома, в Барбадосе, были такие красивые ракушки. Мой отец даже коллекционировал их. Я до сих пор храню их как память о нем. Хотите взглянуть?
Шарлотта согласилась и внимательно слушала, как мисс Лэмб описывала коллекцию отца. Нет, ее интересовали не раковины, а их счастливая обладательница – мисс Лэмб, которая вдруг оживилась, заулыбалась и с головой погрузилась в родную стихию. Она с упоением говорила об экзотических раковинах, пока их беседу не прервал Сидней. На этот раз он позвал их полюбоваться, на совсем уж безвкусную шкатулку из раковин, которую только что купили его сестры. Она была полностью оклеена простенькими ракушками, а на крышке красовалась надпись, выложенная мелкой галькой «Бриншор».
Пока сэр Эдвард пытался что-то сказать о «хрупкой внешности», за которой таится «необузданная страсть» и мучительно вспоминал очередную поэтическую цитату, Сидней молча пустил по кругу забавный ящик. Обе мисс Бофорт согласились, что он прелестен. Мисс Денхэм подумала, что неплохо бы собственных деревенских жителей научить делать такие же сувениры с надписью «Сэндитон». Мисс Бриртон признала, что сувенир довольно мил. Мисс Лэмб несколько поколебалась, и, прошептав – «очень интересно», погрузилась в свое обычное молчание. Шарлотта, радуясь тому, что ей удалось промолчать и ее мнение никому неинтересно, вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд Сиднея.
– По-моему, мы до сих пор не услышали мнение мисс Хейвуд, – сказал он и вежливо поклонился в ее сторону. Теперь Шарлотта поняла, что он нарочно не стал допытываться ее мнения о картинках с водорослями лишь для того, чтобы заманить ее в капкан с кустарной шкатулкой из ракушек. Искренне сожалея о том, что упустила возможность посоревноваться с почти неслышной репликой мисс Лэмб «очень интересно», пожалуй, лучше и скажешь, она, запинаясь, начала утверждать, что уже высказала свое мнение. Но вскоре убедилась, что промолчать на этот раз не получится. Сидней подошел к ней, вручил шкатулку и лукаво посмотрел в глаза. Компания затихла в ожидании.
– О, это очень мило.
– Вы разве не скажете, что в этом предмете нет необходимости?
– В данном случае совсем нет, – ответила она, прикусив губу, чтобы сдержать смех. Она готова была признать, что Сидней перехитрил ее, но боялась взглянуть ему прямо в лицо, чтобы не признавать его полную победу. Она не сводила глаз с ящика, полная решимости сохранить свое право, хотя бы на независимость. Однако, Сидней, также всегда стремящийся навязать свою волю каждому, кого он хотел подчинить себе, продолжал стоять перед ней, пока от неожиданного замешательства, сознавая, что на них смотрят, смущенная Шарлотта уже больше не могла контролировать себя, вздохнула и подняла на него глаза.
Она всегда старалась смотреть ему в глаза спокойно и сдержанно. Но сейчас не успела взять себя в руки и вдруг почувствовала, что улыбается ему и не может отвести взгляд от его дерзких и ласковых глаз.
Когда их взгляды встретились, Шарлотта вдруг вздрогнула от волны противоречивых чувств, накрывших ее с головой. Она сердилась на себя за слабохарактерность и в то же время радовалась, что сегодня сдалась Сиднею без боя, пыталась преодолеть смущение и все глубже погружалась в пьянящее удовольствие от их близости, с каждым мгновением она всё яснее понимала, что попала в какой-то другой, совершенно неведомый ей до сегодняшнего дня мир.
Сидней отвел взгляд и в ее памяти вдруг совершенно четко прозвучали слова, сказанные им утром: «Но разве Вы не примете во внимание инстинктивный зов сердца?» Не это ли зов она услышала сейчас? Может ли такое пригрезиться такой рассудительной и сдержанной девушке, как она сама? Неужели она до такой степени утратила контроль над собой, что покорилась воле Сиднея?
Она осуждала себя за этот поток безрассудных мыслей и старалась освободиться от возбуждения, которое возникло так неожиданно. Ей бы следовало улыбнуться и сказать себе: вовсе не обязательно, что всё это будет иметь продолжение. Хотя, пожалуй, если на обратном пути, он предложит всем разместиться таким же образом и повелительно протянет ей руку, то она с радостью снова поедет с ним на козлах. Да, он покорил ее и покорил не сейчас, а по дороге в Бриншор, когда она сама позволила ему взять верх над ее благоразумием, хотя она отнюдь не одобряла этого. Теперь она пожинала плоды своего непоследовательного поведения и понимала, что не могла поступить по-иному.
Пытаясь честно разобраться в себе и признавая поразительное влияние, которое Сидней сумел распространить на нее, прежде чем она осознала это, Шарлотта сразу же решила дать ему отпор, лихорадочно вспоминая недостатки его характера: он болтлив и ветрен, суетлив, импульсивен, высокомерен, навязчив, безответственен и, возможно, даже непорядочен по отношению к дамам. Последним звеном в этой позорной цепочки недостатков Сиднея стала широкая улыбка Шарлотты. Зерно его слабостей, брошенное ее нетвердой рукой, без всякого ухода превратилось в роскошное и мощное дерево, ветви которого теперь скрывали его многочисленные пороки. Она была убеждена, что он готов на любую ложь и уж является самым бессовестным ловеласом, но почувствовала, что снова улыбается и смирилась с тем, что ей теперь совершенно всё равно, что он за человек.
В этот момент она вспомнила о мисс Бриртон. Может быть, она точно также закрыла глаза на все многочисленные недостатки сэра Эдварда? Клара, должно быть, вырастила в своей душе такое же дерево прощения, чтобы прикрыть его глупость, напыщенность, лживость и эгоизм, постепенно закрывая все новыми и новыми ветвями от своих глаз эти пороки, пока она вообще не перестала их замечать. Возможно, люди как раз это имеют в виду, говоря, что любовь слепа? Не было ли это тем самым важным ключом, которого ей всегда недоставало, когда она пыталась понять странные взаимоотношения, необъяснимые привязанности и людей вообще?
Незваные мысли и неожиданные чувства выводили Шарлотту из равновесия, стараясь прийти в себя, она отошла к одному из прилавков и попыталась сделать вид, что рассматривает раковины. Она была слишком взволнованна, чтобы размышлять четко и хладнокровно и пыталась справиться с волнением. Собравшись с духом, Шарлотта оглянулась вокруг себя, стараясь выглядеть невозмутимой. Ей вдруг показалась, что она совершенно одна в этом мире, хотя вокруг суетились покупатели, о чем-то судачили, рассматривали сувениры, поднося их ближе к свету. Она расслышала в гуле голосов мисс Денхэм, которая, похоже, тоже устала от суеты.
– По-моему, нам пора познакомиться с Бриншором, – умоляла она компаньонов. – Кто хочет пойти со мной в город?
Сидней, к которому и было, главным образом, обращено это предложение, радостно кивнул и предложил мисс Денхэм вместе с другими любителями пеших прогулок подождать на улице, пока он поможет сестрам сделать необходимые покупки.
– Ну, да. А я думаю, мы, пожалуй, вернемся на берег и продолжим собирать водоросли, – возразила старшая мисс Бофорт, и, – О, конечно, – поддержала ее сестра. – Я уже не могу дождаться, когда мы начнем собирать коллекцию и готовить материал для наших картин!
Возможно, некоторые и не видели особой радости в том, чтобы возвращаться домой в экипажах, забитых водорослями, или предпочли бы другие маршруты, но им ничего не оставалось, как подчиниться мнению большинства. Мисс Диана и на этот раз продемонстрировала оригинальность поведения и заботу о ближних. Он отправилась в гостиницу, чтобы организовать холодную закуску для дружной компании и прихватила с собой сестру Сьюзен и мисс Лэмб, таким образом, обеспечив им не только приятные хлопоты, но и небольшой отдых. В последний момент Диана обратила внимание на мисс Хейвуд, смущенный румянец которой насторожил ее, и она так настойчиво стала приглашать ее с собой, что у Шарлотты не было шансов отказаться. Этот шаг со стороны Динаы оказался дальновидным, так как совсем скоро мисс Хейвуд оказала ей неоценимую услугу.
Когда они подошли к гостинице, мисс Сьюзен Паркер за нос ужалила пчела.
– О, бедная Сьюзен, что же теперь делать? Держите, держите ее, мисс Хейвуд! Нет, нет, – поддержите мисс Лэмб… Я уверена, что она вот-вот упадет в обморок.
