Марк Твен - Том 12. Из Автобиографии. Из записных книжек 1865-1905. Избранные письма
Франко-прусская война была в то время в центре внимания, так что и моя карта Парижа могла бы оказаться полезной - если бы в ней была хоть какая-нибудь польза. Она дошла до Берлина и доставила много радости учившимся там американским студентам. Студенты брали ее с собой в большую пивную и там, сидя за столиком, громко ею восхищались, пока им не удавалось привлечь внимание кого-либо из присутствовавших немецких военных. Тогда они поднимались, оставив карту лежать на столе, и дожидались в сторонке последствий. Ждать приходилось недолго. Военные накидывались на карту, сперва обсуждали ее между собой, потом приходили в ярость и, к великому восторгу студентов, кляли и поносили ее. В оценке автора этой карты Парижа военные расходились между собой: одни считали его благонамеренным, но тупым человеком, другие - законченным идиотом.
16 февраля 1906 г.
[УЧЕНИЕ ДЖЕЯ ГУЛДА{155}]
Из всех бедствий, постигавших нашу страну, Джей Гулд был самым ужасным. Мои соотечественники тянулись к деньгам и до него, но он научил их пресмыкаться перед деньгами, обожествлять их. Они и раньше почитали людей с достатком, но это было отчасти уважением к воле, к труду, которые потребовались, чтобы добиться достатка. Джей Гулд научил всю страну обожествлять богачей, невзирая на то, как их богатство добыто. Я не помню в дни моей юности в наших краях такого поклонения богатству. Я также не помню, чтобы в наших краях о ком-либо, жившем в достатке, было известно, что он добыл свои деньги нечестным путем.
Евангелие, оставленное Джеем Гулдом, свершает свое триумфальное шествие в наши дни. Вот оно: "Делай деньги! Делай их побыстрее! Делай побольше! Делай как можно больше! Делай бесчестно, если удастся, и честно, если нет другого пути!"
Это евангелие, как видно, считается общепризнанным. Мак-Карди, Макколы, Гайды, Александеры и другие бандиты, выбитые недавно со своих позиций в гигантских страховых компаниях Нью-Йорка, выступают его апостолами. Третьего дня в газетах появилось сообщение, что Маккол умирает. О других тоже не раз сообщалось за последние два-три месяца, что они накануне кончины. Не следует думать, будто они умирают от стыда и от горя, что раздели до нитки три миллиона держателей своих страховых полисов; их семьи, их вдов и сирот. Нет, не угрызения совести мучают этих людей. Они болеют от злости, что их вывели на чистую воду. Вчера - я прочел об этом сегодня в газете - Джон Маккол, совсем позабыв о своих предстоящих похоронах, преподнес американскому народу лекцию на тему о нравственности. Он знает, что все, что ни скажет богач (здоровый или умирающий, это неважно), немедленно прогремит через посредство печати от одного конца континента до другого и будет прочитано каждым, кто умеет складывать буквы в слова. Маккол проповедует, адресуясь якобы к своему сыну, на самом же деле - к нам с вами, к американцам. Первое впечатление, что он говорит искренно, и я полагаю, что он действительно искренен. Думаю, что нравственное чувство у него давно атрофировано. Думаю, что он действительно считает себя человеком высокой морали, может быть, даже святым. К тому же он убежден, что так о нем думают все. Ему поклоняются потому, что у него много денег, в особенности же потому, что на протяжении двадцати лет он добывал эти деньги нечестным путем. Я думаю, он так привык к воздаваемым ему почестям, настолько введен в заблуждение, что и в самом деле считает себя удивительным и прекрасным созданием божьим, благородным примером для грядущих веков. Он так счастлив, исполнен такой важности, так доволен собой, что можно подумать, что на совести у него нет черных пятен и в послужном кондуите ни одного преступления. Вот вам для образчика его небольшая проповедь:
"РАБОТАТЬ И РАБОТАТЬ!" - ТАК ГОВОРИТ МАККОЛ
"Беседуя с сыном, он рассказал о своей последней сигаре".
(Нам сообщает по телеграфу специальный корреспондент "Нью-Йорк Таймс"):
"Лейквуд, 15 февраля. - Джон Маккол чувствовал себя сегодня настолько бодрее, что провел продолжительную беседу со своим сыном Джоном Макколом-младшим и привел ему несколько интересных примеров из головокружительной истории своей деловой карьеры.
- Джон, - сказал он, - у меня было в жизни немало поступков, о которых я сожалею, но ни одного, который заставил бы меня краснеть. Мой совет молодым людям, которые хотят добиться успеха: брать жизнь такой, как она есть, и - работать, работать!"
Мистер Маккол уверен, что главное, что движет вперед человечество, это сильная воля. Он привел пример из своей биографии:
- Как-то раз, Джон, мы с твоей матушкой сидели и о чем-то беседовали. Я закурил сигару. Я был усердным курильщиком, хорошая сигара доставляла мне удовольствие. Твоя матушка не одобряла, что я курю.
- Джон, - сказала она, - брось сигару.
Я бросил сигару.
- Джон, - сказала она, - я прошу тебя, не кури больше совсем.
И сигара, которую я закурил и бросил тогда, была последней сигарой во всей моей жизни. Я решил перестать курить и перестал. Тому - ровно тридцать пять лет.
Мистер Маккол привел еще несколько случаев из своей деловой практики. Его настроение заметно улучшилось. Это отчасти объясняется тем, что мистер Маккол получил сегодня сотни приветственных телеграмм в связи со вчерашним его заявлением о неизменно дружеских чувствах к Эндрью Гамильтону. "Куча телеграмм для отца из южных, северных, восточных, западных штатов. Все одобряют вчерашнее заявление, которое он сделал о своем друге судье Гамильтоне, - сообщил сегодня вечером молодой мистер Маккол, - все желают ему поскорее поправиться и быть в добром здравии. Он очень доволен".
В три часа ночи у мистера Маккола был приступ сердечной слабости. Приступ был незначительным, вызывать врача не понадобилось. Он сейчас ограничен в пище, пьет молоко и бульон. Старается сбавить вес.
В пять часов пополудни в доме Макколов состоялся консилиум в составе доктора Вандерпола и доктора Чарльза Л. Линдли. Они заявили миссис Маккол и миссис Дарвин П. Кингсли, дочери мистера Маккола, что находят состояние больного хорошим; непосредственной опасности нет.
"Мистер Маккол отлично провел этот день, чувствует себя лучше", заявил Маккол-младший вечером.
Дальше идет нечто вроде медицинского бюллетеня. Такие бюллетени выпускаются каждодневно, когда кто-нибудь из монархов или иная, достойная благоговения персона "отлично провели день и чувствуют себя лучше". В силу причин, которые остаются для меня непонятными, этот факт должен радовать и утешать все прочее человечество.
Сыновья и дочери Джея Гулда вращаются в так называемом "высшем свете" Нью-Йорка. Лет десять-двенадцать тому назад одна из его дочерей вышла замуж за титулованного француза, безмозглого фата и игрока - ценой уплаты его миллионного долга. Соглашение касалось лишь прошлых, добрачных долгов - не будущих. Но будущие долги переросли в настоящие и достигли гигантских размеров. Сейчас, желая избавиться от своей незавидной покупки, она начала бракоразводный процесс, и весь мир сочувствует ей, - разве она не достойна сочувствия?
8-9 марта 1906 г.
[КТО БЫЛ ГЕК ФИНН. ШКОЛЬНЫЕ ДРУЗЬЯ В ГАННИБАЛЕ]
Вот уже тридцать лет, как я получаю за год в среднем около дюжины писем от людей, мне совершенно незнакомых, которые сами (или их отцы) знали меня во времена моего детства и юности. И почти всегда эти письма приносят мне разочарование. Каждый раз оказывается, что я не был знаком ни с этими людьми, ни с их отцами. Я не знаю имен, на которые они ссылаются; воспоминания, которыми они делятся со мной, мне ничего не говорят. Все это доказывает, что они путают меня с кем-то другим. Но наконец сегодня утром меня обрадовало письмо от человека, называющего людей, с которыми я был знаком во времена моего детства. Мой корреспондент, приложивший к своему письму газетную заметку - одну из тех, которые за последний месяц обошли всю нашу прессу, - спрашивает, действительно ли его брат, капитан Тонкри, был прототипом Гекльберри Финна.
СМЕРТЬ "ГЕКЛЬБЕРРИ ФИННА"
Прототип знаменитого героя Марка Твена мирно доживал свой век в Айдахо.
(По телеграфу в "Таймс")
"Уоллес (штат Айдахо), 2 февраля (сообщение собственного корреспондента).
Капитан А.О.Тонкри, известный как "Гекльберри Финн" и, по общему мнению, послуживший прототипом знаменитого героя Марка Твена, был сегодня утром найден мертвым в своей комнате в Мэррее. Он скончался от разрыва сердца.
Капитану Тонкри, уроженцу Ганнибала (штат Миссури), было шестьдесят пять лет. В молодости он плавал на пароходах по Миссисипи и Миссури, где часто встречался с Сэмюелом Клеменсом; считается, что Марк Твен писал своего Гекльберри Финна именно с него. Он поселился в Мэррее в 1884 году и до самой своей кончины вел там спокойную, уединенную жизнь.
Я ответил, что Гекльберри Финном был Том Блэнкеншип. Поскольку автору этого письма, по-видимому, хорошо знаком Ганнибал сороковых годов, он без труда припомнит Тома Блэнкеншипа. Отец Тома одно время был городским пьяницей - пост в те дни совершенно определенный, хотя и неофициальный. Он был преемником генерала... (имя генерала я забыл) и некоторое время занимал этот пост единолично и нераздельно. Однако несколько позже Джимми Финн приобрел необходимую квалификацию и стал оспаривать у генерала его место. Так что одно время у нас было два городских пьяницы, и наш городок страдал от этого примерно так же, как страдали католические страны в четырнадцатом столетии, когда в мире объявилось одновременно два римских папы{160}.