Антон Чехов - Том 11. Пьесы. 1878-1888
М е р и к. Счастье… Счастье за спиной ходит… Его не видать… Коли локоть укусишь, и счастье увидишь… Одна глупость… (Оглядывает скамьи и народ.) Словно привал арестантский… Здорово, нужда!
Е ф и м о в н а (Мерику). Глазища-то какие злющие!.. В тебе, парень, ворог сидит… Ты на нас не гляди.
М е р и к. Здорово, беднота!
Е ф и м о в н а. Отвернись! (Толкает Савву.) Саввушка, на нас злой человек глядит! Испортит, родименький! (Мерику.) Отвернись, говорю, аспид!
С а в в а. Не тронет, матушка, не тронет… Не попустит бог.
М е р и к. Здорово, православные! (Пожимает плечами.) Молчат! Ведь не спите же, косолапые! Чего же молчите?
Е ф и м о в н а. Отверни глазищи-то! Гордыню бесовскую отверни!
М е р и к. Молчи ты, старая карга! Не гордыней бесовской, а лаской и словом добрым хотел почесть долю горькую! Словно мухи жметесь от холода - ну, жалко стало, хотел доброе слово вымолвить, нужду приголубить, а вы рожи воротите! Что ж? И не надо! (Подходит к Феде.) Из каких будете?
Ф е д я. Тутошние, хамоньевские заводские. С кирпичных заводов.
М е р и к. Встань-кась!
Ф е д я (приподнимаясь). Ну?
М е р и к. Вставай! Совсем вставай, я тут лягу…
Ф е д я. То-ись… Твое место, што ли?
М е р и к. Мое. Поди ложись наземь!
Ф е д я. Проходи, прохожий… Не испужался…
М е р и к. Прыткий… Ну, ступай, не разговаривай! Плакаться будешь, глупый человек!
Т и х о н (Феде). Не прекословь ему, парень! Наплюй!
Ф е д я. Какую ты имеешь полную праву? Вытаращил свои щучьи глазищи и думаешь - испужался! (Собирает свой скарб в охапку, идет и постилает себе на полу.) Черт! (Ложится и укрывается с головой.)
М е р и к (постилает себе на скамье). Стало быть, не видал ты черта, коли им меня обзываешь. Черти не такие. (Ложится и кладет рядом с собой топор.) Ложись, топорик, братик… Дай я тебе топорище укрою.
Т и х о н. Топор где взял?
М е р и к. Украл… Украл, а теперь вот и ношусь с ним, как с писаной торбой: и бросать жалко и девать некуда. Как жена постылая… Да… (Укрывается.) Черти, брат, не такие…
Ф е д я (высовывая голову из-под сермяги). А какие?
М е р и к. Они как пар, дух… Дунуть вот (дует), такие и они. Видеть их невозможно.
Г о л о с и з у г л а. Ежели под борону сесть, так увидишь.
М е р и к. Сидел, не видал… Бабы врут да глупые мужики… Ни черта не увидишь, ни лешего, ни мертвеца… Глаз не так сотворен, чтоб всё увидать можно было… Когда мал был, нарочито по ночам в лес ходил лешего поглядеть… Кричу, кричу, бывало, что есть духу, зову лешего и глазами не моргаю: пустяк разный мерещится, а лешего не видать. На погост по ночам ходил, мертвецов желал видеть - врут бабы. Зверье всякое видывал, а что насчет страшного - накося выкуси! Глаз не тот…
Г о л о с и з у г л а. Не говори, бывает так, что и увидишь… В нашей деревне потрошил один мужик; кабана… Распорол этта требуху, а оттеда как выскочит!
С а в в а (приподнимаясь). Ребятушки, не поминайте вы нечистого! Грех, милые!
М е р и к. Ааа… седая борода! Шкилет! (Смеется.) Не надо и на погост итить, свои мертвецы из-под пола вылезают наставления читать… Грех… Не с вашим глупым понятием людей наставлять! Народ вы темный, в невежестве… (Закуривает трубку.) Отец мой был мужик и тоже любил, бывало, наставлять. Накрал раз у попа ночью мешок яблок, приносит нам да и наставляет: «Вы же, ребята, глядите, до Спаса не лопайте яблок, потому грех»… Так и вы… Черта вспоминать нельзя, а чертить можно… К примеру, хоть эту вот каргу взять… (Указывает на Ефимовну.) Во мне ворога увидела, а, небось, сама на своем веку из-за женских глупостев раз пять черту душу отдавала.
Е ф и м о в н а. Тьфу, тьфу, тьфу!.. С нами крестная сила! (Закрывает лицо руками.) Саввушка!
Т и х о н. Зачем пужаешь? Обрадовался!
Дверь хлопает от ветра. Господи Иисусе… Ветер-то, ветер!
М е р и к (потягивается). Эх, силищу бы свою показать!
Дверь хлопает от ветра. С ветром бы с эфтим померяться! Не сорвать ему двери, а я, ежели что, кабак с корнем вырву! (Встает и ложится.) Тоска!
Н а з а р о в н а. Молитву сотвори, идол! Что мечешься?
Е ф и м о в н а. Не трожь его, чтоб ему пусто! Опять на нас глядит! (Мерику.) Не гляди, злой человек! Глаза-то, глаза, словно у беса перед заутреней!
С а в в а. Пущай глядит, богомолочки! Молитву творите, глаз и не пристанет…
Б о р ц о в. Нет, не могу! Выше сил моих! (Подходит к прилавку.) Послушай, Тихон, в последний раз прошу… Полрюмки!
Т и х о н (качает отрицательно головой). Деньги!
Б о р ц о в. Боже мой, да ведь я уже сказал тебе! Всё пропито! Откуда же я возьму тебе? И неужто ты разоришься, если дашь мне в долг каплю водки? Рюмка водки стоит тебе грош, меня же избавит она от страданий! Страдаю! Не блажь тут, а страдание! Пойми!
Т и х о н. Поди рассказывай кому другому, а не мне… Ступай, проси вон у православных, пущай подносят тебе Христа ради, ежели желают, а я Христа ради только хлеб подаю.
Б о р ц о в. Дери ты с них, бедняков, а я уж… извини! Не мне их обирать! Не мне! Понимаешь? (Стучит кулаком о прилавок.) Не мне!
Пауза. Гм… Постойте же… (Оборачивается к богомольцам.) А ведь это идея, православные! Пожертвуйте пятачишку! Нутро просит! Болен!
Ф е д я. Ишь ты, пожертвуйте… Жулик… А водицы не хочешь?
Б о р ц о в. Как я унижаюсь! Как унижаюсь! Не надо! Ничего мне не надо! Я шутил!
М е р и к. Не выпросишь у него, барин… Известный жила… Постой, у меня где-то пятачишка валялся… Оба стакашку выпьем… напополам… (Роется в карманах.) Черт… застрял где-то… Кажись, намедни что-то звякало в кармане… Нет, нету… Нету, брат! Счастье твое такое!
Пауза.
Б о р ц о в. Не выпить мне нельзя, иначе я преступление совершу или на самоубийство решусь… Что же делать, боже мой! (Глядит в дверь.) Уйти разве? Пойти в эти потемки, куда глаза глядят…
М е р и к. Что же вы, богомолочки, ему наставления не прочтете? А ты, Тихон, отчего его наружу не выгонишь? Ведь он не заплатил тебе за ночлег. Гони его, толкай в шею! Эх, жесткий нынче народ. Нет в нем мягкости и доброты… Лютый народ! Тонет человек, а ему кричат: «Тони скорей, а то глядеть некогда, день рабочий!» А про то, чтоб ему веревку бросить, и толковать нечего… Веревка деньги стоит…
С а в в а. Не осуждай, добрый человек!
М е р и к. Молчи, старый волк! Лютый вы народ! Ироды! Душепродавцы! (Тихону.) Пошел сюда, сними мне сапоги! Живо!
Т и х о н. Эк, расходился! (Смеется.) Ужасти!
М е р и к. Пошел, тебе говорят! Живо!
Пауза. Слышишь ты, аль нет? Стенам говорю? (Поднимается.)
Т и х о н. Ну, ну… будет!
М е р и к. Я желаю, живодер, чтоб ты у меня, у нищего бродяги, сапоги снял!
Т и х о н. Ну, ну… не серчай! Поди, стаканчик выпей… Иди выпей!
М е р и к. Люди, чего я желаю? Чтоб он меня водкой угощал или чтоб сапоги снял? Нешто я оговорился, не так сказал? (Тихону.) Ты, стало быть, не расслышал? Погожу минутку, авось расслышишь.
Между богомольцами и прохожими некоторое волнение.
Приподнимаются и глядят на Тихона и Мерика.
Молчаливое ожидание.
Т и х о н. Нелегкая тебя принесла! (Выходит из-за прилавка.) Барин какой нашелся! Ну, давай, что ли? (Снимает с Мерика сапоги.) Каиново отродье…
М е р и к. Вот так. Поставь их рядом… Вот так… Ступай!
Т и х о н (снявши сапоги, идет за прилавок). Больно ты любишь мудрить! Помудри еще у меня, так живо из кабака вылетишь! Да! (Подходящему Борцову.) Ты опять?
Б о р ц о в. Видишь ли, я, пожалуй, могу дать тебе одну золотую вещь… Изволь, если хочешь, я тебе дам…
Т и х о н. Чево трясешься? Говори толком!
Б о р ц о в. Хоть это подло и мерзко с моей стороны, но что же делать? Я решаюсь на эту мерзость, будучи невменяем… Меня и на суде оправдали бы… Возьми, но только с условием: возвратить мне потом, когда буду обратно из города идти. Даю тебе при свидетелях… Господа, вы будьте свидетелями! (Достает из-за пазухи золотой медальон.) Вот он… Портрет надо бы вынуть, да некуда мне его положить: я весь мокрый!.. Ну, грабь с портретом! Только вот что… ты тово… пальцами не прикасайся к этому лицу… Прошу… Я, голубчик, был груб с тобою… глуп, но ты извини и… не трогай пальцами… Не гляди своими Глазами на это лицо… (Подает Тихону медальон.)
Т и х о н (рассматривает медальон). Краденые часики… Ну, да ладно, пей… (Наливает водки.) Трескай…
Б о р ц о в. Только ты пальцами… не тово… (Пьет медленно, с судорожной расстановкой.)
Т и х о н (открывает медальон). Гм… Мадама!.. Откуда это ты подцепил такую?
М е р и к. А покажь-ка! (Встает и идет к прилавку.) Дай-ка поглядеть!
Т и х о н (отстраняет его руку). Куда лезешь? Из рук гляди!
Ф е д я (поднимается и идет к Тихону). Дай-кась и я погляжу!
К прилавку подходят с разных сторон странники и прохожие.
Группа.
М е р и к (крепко обеими руками держит руку Тихона с медальоном и молча смотрит ни портрет).
Пауза. Красивая дьяволица! Из барынь…
Ф е д я. Из барынь… Щеки этта, глаза… Оттопырь руку-то, не видать! Волосья по самый пояс… Чисто как живая! Говорить собирается…
