Джон Пристли - Герой-чудотворец
Он отнес свой стакан на столик в неглубокой нише, закурил сигарету и, так как делать было больше нечего, развернул «Дейли трибюн», которую принес с собой. Он читал несколько минут, пока звук нового голоса с несвойственным для этих мест акцентом не заставил его поднять голову. Голос принадлежал мужчине, который заказывал у стойки выпивку. Получив ее – виски – человек повернулся и направился к нише, где сидел Чарли. У него было очень красное лицо и громадный мясистый нос; очевидно, когда-то нос был перебит. В одной руке человек держал рюмку, в другой – плоский кожаный портфель. Портфель неожиданно раскрылся, из него высыпались пачки бумаг – белой с цифрами и синей с чертежами. Они упали между Чарли и толстяком, толстяк громко выругался. Чарли наклонился и помог ему собрать бумаги. Побагровев от натуги, человек сел рядом с Чарли и коротко поблагодарил его.
– Выпьем? – вопрос звучал скорее как приказание.
Чарли смутился.
– Даже не знаю.
– Конечно, знаете. Вам надо выпить. Что это у вас там? Бочковое? Эй! – крикнул он к удивлению «Колокольчика». – Стакан бочкового джентльмену! Он внимательно проверил содержимое портфеля и больше не разговаривал, пока не принесли пиво, и он не расплатился.
– За удачу! – громко провозгласил он и проглотил виски. – Живете здесь?
– Пока да, – объяснил Чарли. – Но я не местный. Я приехал из Бендворса.
– Бендворс? Знаю. Такая же дыра. Терпеть не могу эти маленькие городишки. Все до одного. Никогда не останусь в таком городе лишней минуты, лишней секунды.
– Кто к чему привык, – осмелился заметить Чарли.
– Чепуха! Не надо привыкать. Не давайте никому приучать вас к чему-то. Не давайте – и всё. А если вам говорят, что вы к чему-то привыкли, пошлите всех к черту.
Чарли не совсем понимал, о чем идет речь, так как не знал, кто это «все», и промолчал, решив про себя, что человек этот порядочный чудак, пожалуй, лондонец.
– Как ваша фамилия? Вы не сердитесь, что я так спрашиваю Всегда интересно знать, с кем имеешь дело. И я не забываю. Со мной «Ах, извините, мне ваше лицо знакомо, но вот забыл фамилию» – такого не бывает.
Чарли назвал себя.
– Моя фамилия Отли. Финнинган Отли. Слышали когда-нибудь?
– Нет, не слышал, – виновато ответил Чарли.
– Конечно, не слышали, – с горечью сказал Отли. – Но я вас не виню за это, вы не виноваты. Виновата проклятая система. Я – изобретатель. И когда я говорю, что я – изобретатель, – добавил он с яростью, – я именно говорю, что я – изобретатель. Я изобретаю. Я сберегаю ваше время и силы. Даже эта дыра полна изобретений. Вот те пивные насосы за стойкой, сколько они экономят времени и сил! Ну, хорошо. Кто-то же их изобрел, кто-то должен был их изобрести, так? Но кто? Не знаете? Никто не знает. Никто в этом проклятом ресторане. Вот что значит быть изобретателем.
– Но ведь и не вы их изобрели? – спросил Чарли растерянно.
– Не городите чушь! – закричал его собеседник весело. – Конечно, не я. Их изобрели до того, как я родился. Но кто-то изобрел их. В этом вся соль. Я тоже изобретаю полезные вещи и не хуже этих, а может, и получше. Этот портфель сейчас набит полезными вещами, но никто в городе не знает моего имени. И, пожалуй, никто и не хочет знать. Тут у вас в промышленности используют две-три новинки, два-три изобретения, но как их используют! Не успеешь оглянуться, а они уже устарели и годятся только на свалку. Это же – Англия! Сделали шаг вперед, и давайте подремлем сотню-другую лет. Если мы не будем заботиться и думать, так спячка затянется черт знает на сколько. Знаете, зачем я здесь?
Чарли не знал.
– Я приехал сюда, чтобы показать пару своих изобретений местным олухам и заинтересовать их. Я потратил вчера целый день и сегодняшнее утро, чтобы протереть им глаза. А теперь… – с этими словами мистер Отли нацелился толстым коротким пальцем в верхнюю, пуговицу жилета собеседника, – я даю им еще восемнадцать часов. Потом сажусь на поезд и – в Лондон. Еще по одной?
– Моя очередь заказывать.
– Заказывайте, раз ваша очередь. Ага, вот еще один чужак в этом городе. Я познакомился с ним вчера. Эй, Кибворс!
Кибворс пересек зал и подошел к ним. Ему было примерно столько же лет, сколько и Чарли, может быть, немного больше. На нем был потертый костюм, лицо его было худым и хмурым. Чувствовалось, что этот на вид неплохой человек всё время насторожен. Кибворс улыбнулся мистеру Отли.
– Здравствуйте, профессор.
– Здравствуйте, товарищ Кибворс. Как сегодня самочувствие?
– Ничего. Вот зашел промочить горло.
– Сейчас промочите. Знакомьтесь, мистер Чарли Хэббл, житель Аттертона, товарищ Кибворс. Имейте в виду, он революционер, коммунист. Получает громадные деньги из России. Если он рядом с тобой, будь начеку. Его ищет Си-Ай-Ди[6]. Кроме всего прочего, он пьет джин.
– Что ж, сейчас он его получит, – гостеприимно предложил Чарли, хотя, мысленно прикинув стоимость виски и джина в добавление к его скромному бочковому, нашел, что выпивка влетит в копеечку.
– Не беспокойтесь, о товарище позабочусь я, – сказал Отли. – Нельзя, чтобы его угощали честные граждане. Будете на плохом счету в городе.
– Здешний? – спросил Кибворс.
Чарли объяснил, что переехал в Аттертон вместе с АКП.
– Делаете из угля бензин?
– Да, и бензин. Нечто наподобие его. Называется каолин.
Мистер Отли кивнул.
– Низкая карбонизация под воздействием кислот, так?
– Вот-вот. Похоже на то.
– Я кое-что слышал об этом, – заметил Кибворс. – Вы там делаете и не такие вещи. Приятная продукция, а?
– Очень даже, – согласился Чарли. – Куда простому горючему до нее. Надо быть здорово осторожным.
– Вот-вот, – мистер Отли помахал рукой. – И стоит она очень дорого. Нет? Спорю на пять шиллингов.
– Пожалуй, – ответил осторожно Чарли. – Мы занимаемся этим недавно. Можно сказать, делаем только опыты. Как я слышал, расходы понижаются. Вообще-то я об этом знаю мало. Я работал в угольной фирме в Бендворсе, потом ее купила АКП, и я получил работу здесь.
– А всё-таки, чем ты здесь занимаешься, приятель? – сурово спросил Кибворс.
– Пью пиво. – Чарли посмотрел ему в глаза. Чарли был спокойным парнем, но разговаривать с ним таким тоном не следовало.
– Другими словами, товарищ занимается своими делами, – засмеялся мистер Отли.
– Если он рабочий, – прямо сказал Кибворс, – тогда его дела – мои дела, нравится ему это или нет. Если же он считает, что я его обидел, пусть считает так. Слишком долго каждый занимался своими собственными делами, поэтому теперь мы и дошли до того, что никому ни до чего нет никакого дела.
– Ладно, – Чарли понимающе кивнул, поняв, что Кибворс не хотел никого ни оскорбить, ни обидеть. – Никакого секрета нет. Эту неделю я в ночной смене, поэтому сейчас здесь. Больше нечего делать.
– Хорошенькое место, хорошенькая жизнь! – выдохнул мистер Отли из своих объемистых и багровых щек.
– Не так уж плохо! – Чарли не нуждался в том, чтобы его жалели или сочувствовали ему эти незнакомые люди.
– А что вы делаете, профессор, чтобы изменить эту жизнь? – усмехнулся Кибворс.
– На этот вопрос я вам ответил вчера, приятель. Запомните раз и навсегда, хотя об этом и не писал Карл Маркс, я делаю больше, чем вы, чтобы улучшить и изменить жизнь. Я трачу свой мозг, создавая вещи, которые облегчают труд и экономят время.
– И тем самым оставляют без работы еще больше людей, – быстро возразил ему Кибворс.
– Я думаю иначе. Во всем виновата система.
– Конечно, система. Вот поэтому мы и хотим ее изменить. – Голос Кибворса звучал приподнято. Он вытянул перед собой большую узловатую руку. – Так вот, профессор, рано или поздно, но вы пойдете с нами и будете работать на диктатуру пролетариата.
– К черту пролетариат, – добродушно зарычал мистер Отли. – На кой леший нужна ему власть? Мне только жалко его, потому что пролетариат живет в темноте. Дайте ему образование, дайте ему власть, и я ему буду так же нужен, как нынешним ослам из правительства. А собственно говоря, кто это – пролетариат?
– Вы, я, он.
– Нет, не мы. Всё это – чистая теория, книжное название, но, черт побери, не действительная жизнь. Поэтому для меня это пустой звук.
Так они спорили и с четверть часа высказывали разные соображения. Чарли не вмешивался, соглашаясь то с одним, то с другим. Он следил за спором, но не вступал в него, так как в нужную минуту не находил подходящих слов. Одно из крупнейших различий между людьми заключается в том, что часть их находит удовольствие в спорах и доказательствах, другая же не верит в их пользу и терпеть их не может. Чарли принадлежал к первой части, хотя внешне он мог показаться сторонником второй. Он был рад, что встретился с этой необычайной парой.
«Колокольчик» провозгласил, что закрывается на вечерний перерыв. Очень скоро посетители его оказались на тротуаре под небольшим дождиком.
– Вот что, ребята, если вы не против, давайте заглянем в мое временное обиталище, – предложил мистер Отли. – Я покажу вам пару вещичек, которые вам понравятся.
