Сосэки Нацумэ - Ваш покорный слуга кот
«Когда у неосторожного вытаскивают из-за пазухи кошелек, — говорит он, — это называется воровством. А когда к неосторожному залезают в душу, — это сыск. Когда тайком забираются в дом и уносят вещи, — это грабеж. А когда тайком извлекают из тебя сведения, — это сыск. Когда с оружием в руках отбирают собственность, — это бандитизм. А когда гнусными словами ломают твою волю и душу, — это сыск».
Кусями томится скукой жизни, невыносимой скукой, когда обыденность становится заурядностью. Он ненавидит обывателей, и они платят ему тем же: дразнят его, как обезьяну за прутьями решетки. В их глазах он чудак, полусумасшедший, потому что не хочет прислуживаться, хотя по десять лет ходит в одной и той же потертой лисьей шубе. Кусями способен на короткие вспышки гнева, но не на активное действие: «Так стрела, пущенная из лука, вяло шлепнется на землю». Но он полон внутреннего сопротивления: «Да я каждый день только и делаю что дерусь. Пусть у меня нет противника — раз я злюсь, это все равно что драка».
Большое место в книге занимают диалоги между Кусями и его учениками, остроумные, полные искрометных шуток. Кажется, что герои книги — это весельчаки, забавники, готовые высмеять все на свете, но скоро замечаешь, что шутки у них невеселые, сквозь смех пробивается глубоко скрытая горечь, слышатся даже нотки душевного надрыва:
«Да, эти люди кажутся беззаботными, но постучите по донышку их души, и вы услышите какой-то печальный отзвук… Все идет так, как должно быть. Но когда это „все“ тянется до бесконечности, становится как-то тоскливо».
Впереди нет просвета. Умрет учитель Кусями, изъеденный болезнью и душевной тоской. Засосет тина обыденности его учеников. Еще глубже увязнет в грязи продавшийся толстосумам Судзуки… Даже кот почувствует пресыщение жизнью!
«Скучно на этом свете, господа!»
В повести «Ваш покорный слуга кот» зло высмеивается современное писателю общество, в котором «человек даже у кошки способен отнять крысу». Законы его нелепы. Изобретательность людей дошла до того, что они нагородили всюду заборов, набили кольев, разделили земные просторы на земельные участки господ таких-то или таких-то. Это выглядит примерно так же, как если бы они протянули по голубому небу веревки и объявили: «Эта часть неба — моя, а вон та — его».
Шел второй год войны с Россией. Казенная пропаганда призывала к войне до победного конца. Даже кот готов сформировать сводную кошачью бригаду и отправиться на фронт царапать русских солдат. Нужна была большая гражданская смелость, чтобы в самый разгар военных событий сделать ура-патриотизм предметом злой пародии. Согласно казенной пропаганде, в японском воине жил особый дух Ямато. И вот оказывается, что доблестный дух Ямато — фикция, нелепая выдумка, пустышка, меньше чем ничто: «Адмирал Того обладает духом Ямато. И аферист, и шулер, и убийца обладают духом Ямато…» «Дух Ямато треугольный? Дух Ямато квадратный?…» «Все о нем говорят, но никто его не видел. Все о нем слышали, но никто не встречал. Возможно, дух Ямато одной породы с тэнгу [2]».
В разгар войны, когда газеты трубили о «духе Ямато», а поэты и писатели воспевали его, в глазах многих такие дерзости по его адресу граничили с кощунством.
Нацумэ Сосэки прокалывает как воздушные шарики одну ложную истину за другой, и от них остаются только пустые сморщенные оболочки.
Особую ярость писателя вызывает система сыска и шпионажа. Давно кончилась эпоха реформ, Япония все более превращалась в полицейское государство, уподобляясь Гераклову быку, которого тащат за хвост назад. Со стороны кажется, что его следы ведут вперед, на самом же деле он пятится назад.
Сосэки обрушивает град насмешек и на интеллигентов, зараженных низкопоклонством перед Западом. Такие люди перенимали только внешние приметы европейцев, потому что, сознательно или нет, заискивали перед сильными, а до подлинной культуры им и дела не было. Кажется, они согласились бы гулять голыми в парке Уэно, если б только так делали европейцы!
Сосэки стремится очистить сознание интеллигенции от всего, что его отравляет. Для этого он атакует по всему фронту лженауку и лжефилософию. В сущности, он подвергает беспощадной критике всю новую цивилизацию буржуазной Японии. Свою критику современной японской культуры Нацумэ Сосэки изложил впоследствии в статьях и заметках «Мой индивидуализм», «Современная японская цивилизация» и других. Главную силу своих ударов он направляет против модной доктрины индивидуализма и против ницшеанства с его учением о «сверхчеловеке». Индивидуализм, по мнению Сосэки, ведет к крайнему эгоизму, к забвению своего долга перед другими людьми, означает в конечном счете духовную смерть. В обществе, построенном на началах крайнего индивидуализма, искусство гибнет, потому что нет общности вкусов, которая создается только коллективно. Художнику ничего не остается, как творить для самого себя, а это бессмысленно. В конце романа кот рисует страшную картину гибели человечества, которое не может существовать, превратившись в сборище одиночек. В отчаянье кот предпочитает утонуть в чане с водой. Нацумэ Сосэки считает, и не без основания, самой опасной болезнью века именно индивидуализм, но противоядия он не находит, потому что не понимает, как может возродиться чувство общности между людьми. Ядовитые насмешки вызывает у него ницшеанство. «Сверхчеловек», который стоит над толпой, оказывается всего-навсего олицетворением философии тесноты. «Ницше прозябал в девятнадцатом веке, когда нельзя было без оглядки на других перевернуться с боку на бок. Он нес всю эту чушь от отчаяния. Когда я его читаю, я испытываю не восхищение, а жалость. Его голос — это не голос безумного смельчака и идейного борца, а вой обиженного, который испытывает боль и поэтому все на свете проклинает».
Крайний индивидуализм ведет к мертвящему эгоизму, нравственной опустошенности и в конечном счете к распаду личности и полной духовной гибели. Человеку, который заболел этой болезнью, по мнению писателя, остается только покончить с собой. Трагическая тема нравственной гибели в условиях буржуазного общества высоко одаренного человека, наделенного острой восприимчивостью и чуткой совестью, становится главной темой последующих психологических романов Нацумэ Сосэки (см. переведенный на русский язык роман «Сердце»). [3]
Большое место в книге занимают литературные пародии. Пародируются главным образом сочинения романтиков, например популярного в то время Идзуми Кёка (1873-1939). Мистик и фантаст, Кёка сочинял рассказы, в которых потусторонний мир вторгается в область реального, и не замечал при этом, что делается вокруг; у него «крабы вылезали из-подо льда».
Насмешник Кангэцу сочиняет пространный рассказ в духе романтиков. Друзья в роли «Серапионовых братьев» Гофмана все время перебивают его ироническими комментариями. Как и полагается романтику, герой «не любил оживленных мест и с умыслом избегал комфортабельные города»… Он бежит от них в пустынные леса и горы, в безлюдную деревню… То есть она была бы безлюдной, если бы в ней не помещался колледж…
В другом пародийном рассказе герой скитается в пустынных горах и встречает красавицу, — распространенный романтический сюжет. Любовь загорается внезапно: «Я проснулся наутро, и тут приключилась несчастная любовь»… Увы, мечты разбиты: красавица оказалась лысой!
В своей повести Нацумэ Сосэки действует как могильщик романтизма, но сам он и после этого продолжает еще писать в романтической манере. Недаром он говорит, что ведет борьбу прежде всего с самим собой.
Повесть кончается грустно: убирая шлак и мусор, писатель не знал, что же можно построить на расчищенном месте. Классовая ограниченность мешала ему увидеть положительные силы, способные стать строителями будущего общества.
«Ваш покорный слуга кот» прославил имя автора. Газеты жадно искали новые, свежие таланты. Нацумэ Сосэки поступил на службу в крупнейшую токийскую газету «Асахи»; он решился на такой шаг не ради наживы: платили мало, но благодаря газете он смог общаться с массовым читателем. В жизни писатель вовсе не был таким затворником, каким он рисует своего героя — учителя Кусями. Сосэки очень любил молодежь. В своих произведениях он часто рисовал образы молодых людей Японии. У него было много учеников, молодежь охотно собиралась на знаменитые четверги в доме писателя. Среди его учеников были такие первоклассные таланты, как Судзуки Миэкити, Морита Сохэй, Абэ Дзиро, Абэ Иосисигэ, Акутагава Рюноскэ… Как литературный критик Нацумэ Сосэки оказал поддержку многим начинающим писателям на страницах газеты «Асахи».
Весной 1906 года Сосэки написал небольшую повесть «Мальчуган». Она до сих пор очень популярна в Японии. «Мальчуган» (боттян) стал нарицательным словом для пылкого молодого человека, который всегда готов постоять за правду, не заботясь о последствиях. Осенью того же года писатель создал небольшую романтическую повесть «В дороге». Он развил в ней свое эстетическое учение о красоте, противопоставив его утилитарным идеалам своего времени. Все три его ранних произведения: «Ваш покорный слуга кот», «Мальчуган» и «В дороге» — резко отличаются друг от друга по своему жанру, содержанию и стилю, «Ваш покорный слуга кот» — сатирическая повесть, «Мальчуган» — бытовая, полная юмора реалистическая повесть, повесть «В дороге» написана в романтической манере. В позднейших произведениях Сосэки юмор и романтизм исчезают.
