Пэлем Вудхауз - Том 14. М-р Моллой и другие
��А, так вы в курсе?�� весело спросил Уэнделл.
��И от всей души одобряю,�� заверил Алджи.�� По-моему, страшная глупость, что людям не разрешают продавать фамильные ценности. Я часто это говорю.
��Кому?�� спросил мистер Стикни, поднося спичку к авторучке, которую вынул из нагрудного кармана, ошибочно приняв за сигару. (Он решил, что снова начнет курить.) Те, кто позволяет себе слишком много домашнего пива в �Жуке и Клене� все время делают такие ошибки.
��Разным своим друзьям.
��Так у вас есть друзья?
��Куча.
��У меня тоже, главным образом в Клубе Коллекционеров. Это такой клуб в Нью-Йорке, называется Клуб Коллекционеров, потому что его члены � коллекционеры. Чтобы туда вступить, надо быть коллекционером, а под коллекционером я разумею человека, который что-нибудь коллекционирует.
��Абсолютно.
��Я не знаю, что значит ваше �абсолютно�, но таков порядок. Если вы коллекционер, вы вступаете в Клуб Коллекционеров и получаете возможность общаться с другими коллекционерами.
��Очень разумно,�� сердечно заметил Алджи.
��И я так думаю, но моя сестра Лоретта говорит, что это расточительство и лучше бы я из него вышел. Знаете мою сестру Лоретту?
Алджи выразил сожаление, что не имеет такого удовольствия.
��Странно,�� сказал мистер Стикни.�� Она везде бывает. Тяжелая женщина.
��Характер?
��Вес. Не может удержаться от мучного. Эта чертова сигара не тянется.
��Мне кажется, это авторучка.
��Тогда понятно. А я все удивлялся. О чем я?
��Вы рассказывали о своей тяжелой сестре. Мистер Стикни задумался.
��Беру назад слово �тяжелая� и заменяю его прилагательным �грузная�. Она вышла замуж за человека по фамилии Паунд, который занимается страхованием. Вы его, наверное, знаете?
��Боюсь, что нет.
��Что-то вы никого не знаете,�� проворчал мистер Стикни. По всем признакам он приближался к агрессивной фазе.
��Но я очень хорошо умею отправлять пресс-папье по почте,�� сказал Алджи, чувствуя, что пора вернуться к делу,�� и завтра с утра первым делом отправлю ваше.
��Нет,�� сказал Стикни.�� И я объясню, почему. Знаете такое место, Олдвич? Это где-то в Лондоне.
��Да, Олдвич знаю.
��Я держу там деньги.
��Ясно.
��Я решил сам отвести пресс-папье в Лондон и положить в банк. Тогда оно точно не затеряется на почте.
��А как насчет сыщика?
��Что насчет сыщика?
��Мне казалось, вы его боитесь. Мистер Стикни презрительно гоготнул.
��Этого хорька? Мне он не помеха. Пусть держится от меня подальше, если хочет остаться цел. Да, так я и поступлю, а сейчас мне надо пойти полежать. Что-то меня разморило. От жары, наверное.
Он, слегка покачиваясь, двинулся к дому. Алджи провожал его взглядом, чувствуя растущее беспокойство. Это неожиданное решение подрывало его позиции в доме у дяди Генри. Дядя скрепя сердце разрешил ему остаться исключительно для доставки посылок, а теперь выходило, что доставлять ничего не придется. В таком случае, скоро он окажется перед закрытыми дверьми Эшби-холла, как пери в стихотворении мистера Мура,[117] с которой это приключилось в раю.
